Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу - Тесс Холлидей

Одна очаровательная мерзавка потратила кучу времени на то, чтобы сделать целое видео, посвященное тому, что я – ужасный человек и убью своего ребенка. По-моему, это скорее говорит о том, что за человек она, а не я.

На тот момент я три раза в неделю занималась с личным инструктором, но не буду же я об этом рассказывать только потому, что кому-то нравится издеваться надо мной из-за моего веса?

На самом деле я успокоилась и решила не париться. Если мне не хочется идти в зал, то я не обязана этого делать. Лучше отведу своих детей в Диснейленд и пройду полдюжины миль, наслаждаясь жизнью. Верьте или не верьте, но я выполняю свою норму кардио, но к троллям это отношения не имеет. Говорите что угодно, но я буду заниматься своим здоровьем по-моему.

Каждый раз, когда я вижу свой животик, то вспоминаю, насколько мое тело чудесное, – написала я в Instagram. – У меня уже есть один ребенок, но в ту беременность я еще не научилась любить себя… В этот раз я наслаждаюсь каждым уколом боли и каждым толчком своего ребенка. Надо мной постоянно издеваются, но на самом деле это происходит отнюдь не из-за моего размера, а за счет того, что люди не способны осознать, что красота не ограничена размерами. Я принимаю себя такой, какая я есть, и радуюсь растущему животу, растяжкам и маленькой жизни, зарождающейся у меня внутри».

На седьмом месяце беременности я решила выйти на новый уровень протеста против своих недоброжелателей, снявшись обнаженной со спины для газеты Telegraph. Мои критики, как и следовало ожидать, ушли в отрыв, но я гордилась тем, что сделала это. Это стало моим «идите на хрен» в их адрес, последним перед рождением моего второго ребенка.

* * *

Как и Райли, Боуи родился в 40 недель за счет кесарева сечения; он появился на свет 6 июня.

Во время второй беременности я рассматривала возможность естественных родов, но, проконсультировавшись с врачом, последовала его совету сделать кесарево. Медики были со мной крайне любезны, кроме одной медсестры в предродовом отделении, которая, и я не шучу, ШЕСТЬ РАЗ спросила у меня, есть ли у меня диабет.

– У полных людей может быть здоровая, хорошая беременность, – не сдержалась я. – Так что нет, у меня НЕТ диабета. Как и в прошлые пять раз, когда вы задавали мне этот вопрос.

Я вскоре забыла о своих обидах, потому что уже через час на свет появился абсолютно здоровый мальчик, весом 8 фунтов 10 унций,[92] по имени Боуи Джунипер Холлидей. Мы назвали его в честь недавно почившего великого Дэйвида Боуи, ставшего для нас с Ником вдохновением в изобретении своего собственного многогранного вида мужества.

– Хорошо бы дать ему гендерно нейтральное имя, – справедливо заметил Ник. – Так он может быть тем, кем ему захочется.

Когда Ник впервые взял на руки нашего звездного ребенка, я пришла в восторг от этого зрелища. Он был растерян и безумно счастлив; я вечно буду вспоминать этот чудесный миг. Мы смеялись, плакали и пытались понять, во что мы ввязались. Я наконец-то почувствовала, каково это – завести ребенка с любимым человеком. Это чувство навеки останется в моем сердце.

Спустя пять спокойных, но унылых дней в больнице мы с Боуи наконец отправились домой. К тому моменту у нас уже был новый дом в Лос-Анджелесе, с четырьмя спальнями для нашей разрастающейся семьи. Мне по-прежнему кажется невероятным, что мы теперь можем позволить себе такое просторное жилье… но мне все равно НЕ ХВАТАЕТ места для одежды. Когда я смотрю на свой дом, то понимаю, что если бы я отказалась от трудного, долгого пути к своей мечте, то нас бы тут не было.

По-моему, я больше всех, вместе взятых, беспокоилась о восстановлении после родов. Как только я вернулась домой, то сразу оказалась в ситуации, когда мне нужно было буквально разорваться на части. Я работала над рабочей корреспонденцией, следила за тем, как Райли привыкает к своему младшему братику, и не упускала из вида Ника, которому тоже было нелегко. Он изо всех сил старался помогать мне, но нельзя отрицать, что ответственность за грудное вскармливание лежала на мне, особенно если участь, что со сцеживанием молока у меня не ладилось.

Родив своего второго ребенка, я уже знала, чего ожидать, и сразу заметила признаки гормональной послеродовой депрессии. Да, мне уже доводилось быть матерью младенца, но за десять лет я многое подзабыла, да и обстоятельства сильно изменились. Я страдала от неуверенности в себе и постоянно опасалась, что неправильно делаю что-то для Боуи. Я постоянно терзалась сомнениями, хотя на самом деле мне нужно было расслабиться.

К счастью, я в любое время могла позвонить своей подруге Джен, которая ведет блог «Мемуары мамочки плюс-сайз».[93] Она стала моим магистром Йодой и помогала мне наладить связь со специалистами по лактации, детской одежде и любым другим вопросам, которые у меня возникали, пока я восстанавливала утраченные навыки взращивания.

Для Ника было непросто привыкнуть к роли молодого отца. Рождение Боуи изменило всю динамику нашей семейной жизни. За краткий промежуток времени мы перешли от отношений на расстоянии до совместной жизни, потом к нам переехала моя мама, а затем родился ребенок. Нет смысла отрицать, что забота о новорожденном, постоянные слезы и недосып стали тяжким испытанием для наших отношений. С другой стороны, наверняка почти все молодые родители проходят через нечто подобное в той или иной мере. Этот опыт объединил нас и сделал сильнее, чем когда-либо.

Когда у Ника случается обострение, ему нужно много внимания. С Боуи у меня не всегда есть возможность заботиться о Нике в нужной мере. Я замечаю, как он замыкается в себе, и не всегда понимаю, как ему помочь. Дополнительным источником стресса является пристальное внимание публики к нашей семейной жизни.

Ник всегда говорит, что Боуи – это лучшее, что он сделал в своей жизни. Когда они вместе, у Ника загораются глаза, они сразу стали лучшими друзьями по играм и проказам. Рождение Боуи изменило Ника, и я знаю, что даже в самые тяжелые минуты он никогда не сомневается в правильности нашего решения.