Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - Андрей Венков

Перейдя хребет, увидели скопища чеченцев, человек 400 конных и пеших. Одни виднелись у кордона Геахи, большинство же собралось на правом берегу Мичика. Как только показалась голова баклановского отряда, они рассыпались вокруг по лесу и открыли с фронта и с флангов ружейный огонь.

Бабахнули по ним картечью. Пехота в барабаны ударила, казаки загичали. Бакланов потом доносил, что «дагестанцы» подполковника Соймонова «быстро пошли в штыки и, выбив горцев из лесу, прогнали к Мячику». Казаки тоже сбили чеченцев и «преследовали почти до самой сей речки». Подхватилась вся чеченская партия и – бегом под горку, за Мичик. Оттуда стали часто стрелять, окутали берега дымом.

«Укрепленные горцами берега Мячика не позволили колонне в пункте моего сближения переправиться сию речку, и я отступил на высоты, а потом и к Куринску, не быв уже преследуем чеченцами, – докладывал впоследствии Бакланов. – Потеря горцев, как было видно, довольно значительна: ибо они при ударах на них беспрестанно тащили, как только могли, пораженных своих товарищей».

Потери – ранены 3 солдата Дагестанского полка, 1 казак и 4 казачьи лошади, 1 казак контужен.

Во фронте было 2 штаб-офицера, 20 обер-офицеров, урядников и унтер-офицеров – 62, казаков и солдат – 831.

Снарядов истрачено из 1/4 пудового единорога с гранатами 27 и картечных с обеих дистанций 30, патронов солдатами и казаками истрачено 650641.

Донесли потом лазутчики, что сорвал Бакланов чеченцам набег на Кумыкскую плоскость, но партии не разошлись, куда-то еще собираются.

28 января утром узнали – куда. Прискакал гонец из Грозной, привез бумагу. По агентурным данным, готовят хищники набег на Щедринскую станицу. Выходили они небольшими группами и осматривали переправы на Сунже и на Тереке, теперь же собрались все вместе и имеют еще 2 орудия.

Бакланов, «предупреждая намерения эти», взял из Куринского 3-й батальон Дагестанского полка, 2 полевых орудия, 6 сотен казаков своего полка и 2 сотни полка № 40 и вышел в ночь под 31 января к Исти-Су, на дорогу, по которой обычно чеченцы в набег ходят. След не нашли. Всю ночь прождали чеченцев. Никого.

Перед рассветом повел Бакланов свой отряд за хребет и сел в засаде у Гудермеса на юго-западном склоне. Но в утреннем тумане разглядели его чеченские разведчики. Отошла партия и растаяла в тумане.

«…Но при рассвете был открыт разъездом хищников, ускользнувших из рук казаков наблюдательной сотни по случаю сильного тумана», – докладывал позже Бакланов.

– Ничего, – сказал Бакланов. – Я им все равно набег сорву. Вперед!

Пошел он на чеченский кордон Теасы, что при слиянии Мичика и Гудермеса, и дальше на аулы двинулся.

Поднялась у чеченцев тревога. Забегали, закричали, гонцы во все стороны поскакали. Тут искомая партия в 500 коней сама явилась.

«…Татары, стекаясь довольно значительными шайками конных и пеших, стали сильно теснить пикеты наши и самый резерв наблюдательной сотни», – докладывал Бакланов. Он выдвинул 1 орудие и ракетные станки, картечью и ракетами остановил чеченцев, «атакой двух сотен рассеял более значительные партии их и занял нужную окрестность цепью из пехоты». Появились новые толпы, стали наседать на цепь, но снова безрезультатно.

До часу пополудни держался Бакланов на Гудермесе, отстреливался, из пушек палил, затем отступил к Куринскому «при значительной перестрелке». 1 казака потерял раненым и 1 лошадь. При первой атаке казаки захватили в плен одного раненого чеченца. Других убитых или раненых чеченцев подсчитать не удалось из-за особенностей местности.

Зарядов растратили из единорога гранатами 20, картечью 30, из пушки выстрелили 3 ядрами. Ружейных патронов израсходовали 10 743. Штаб-офицеров участвовало в деле 3, обер-офицеров – 32, унтер-офицеров и урядников – 84, солдат и казаков – 141142. Набег же на Щедринскую Бакланов сорвал.

Через неделю Бакланов решил сам напасть на Таубулат-Юрт между Сунжей и Гудермесом. 7 февраля «сдвинул части войск» – 3 роты Куринского полка, 2 роты Самурского полка, 1 роту Кавказского линейного № 12 батальона, 3 сотни своего полка № 20, 3 сотни Донского полка № 40, 3 орудия батарейной № 3 батареи. Присоединил подвижный резерв из 3-го батальона Дагестанского полка, 2 роты Кавказского № 12 батальона, остальные свои 3 сотни и взвод конной № 15 казачьей батареи.

Перед экспедицией все проверил. Написал рапорты по начальству о прежних двух боях – оба донесения (о бое 24 января и о бое 31 января) написаны 7 февраля. В ночь с 8 на 9 февраля выступил. Но кто-то чеченцев предупредил. Аул стоял пустой, местные ушли за ручей Шавдон. Посмотрели пластуны, перейти невозможно, топко. Стали топкое место фашинами забрасывать. 700 фашин настелили. Построили кое-какую переправу, но только стали переправляться, как она рухнула. Несколько человек в тине увязли. Еле-еле их арканами вытащили.

– Ладно. Уходим…

Только повернули, высыпали на другой берег местные, которые все это время тихо, как мыши, сидели. Посыпались насмешки и ядовитая брань. Этим дело не ограничилось. 15 верст преследовали чеченцы баклановский отряд. После боя представил Бакланов в рапорте отличившимися подполковников Ктиторова, Соймонова, Ракусса, войскового старшину Полякова, майора Цытовского, чеченского пристава капитана Доможирова, который с мирными чеченцами в поход в баклановском отряде ходил. Ранеными потеряли штаб-офицера 1, обер-офицера – 1, казака – 1, 2 артиллерийские лошади.

Бакланов после боя пробурчал:

– Ничего. Еще встретимся…

10 февраля «при рассвете» пошел он в набег в долину Мичика с отрядом того же состава, но исключил 3 сотни Донского полка № 40 и роту Кавказского батальона. Объявлено было, что пойдет на редут Геахи «с предположением уничтожить его». Открыто готовился и выступил по свету с одной пехотой. Только пехота в лесу скрылась, вышли из Куринского казаки и тихо пошли следом, разделившись на две части по обе стороны дороги.

Чеченцы, как и ожидалось, встретили «дагестанцев» и «куринцев» на перевале. «Татары с особенным ожесточением бросались на наши цепи», – докладывал Бакланов. Двух егерей потеряли убитыми.

«После 3 часов значительной перестрелки, чтобы наказать более дерзких, я сделал отступление пехотою, заложив на более удобном месте три сотни казаков Донского № 20 полка с правой стороны колонны, дав направление другим трем по условному сигналу к атаке с лавой, а в центре – две с половиной роты егерского Князя Чернышева полка», – докладывал Бакланов. Пехота стала отходить. Чеченцы насели, охватили с обеих сторон. Попятилась вся окутанная дымом масса назад к Куринскому. И тут казаки из засады ударили, а Дагестанский батальон повернул и пошел в штыки. Завязалась в тесноте рукопашная…

«Атакой этой, произведенной с особенной быстротою, была отрезана значительная партия горцев, которая, пользуясь местностью, бросилась в рукопашную, – докладывал Бакланов, – но опытность офицеров полка № 20, храбрость их и неустрашимость казаков, сбив неприятеля, обратили его в бегство, при значительной потере убитых и раненых, оставив в руках наших 17 тел и 3 пленных».