Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни - Дмитрий Саввин

Потом обсудили ближайшие дела (в богослужебном календаре на этот год уже истощились все самые изматывающие для клириков праздники – Рождество, Крещение, Вербное воскресенье и Пасхальная седмица), обсудили и предстоящее обучение. Поговорили о ближайшем будущем. Отец Игнатий весьма прозрачно намекнул, что священников не хватает очень сильно: новый архиерей затеял по всей епархии строительство новых храмов, поэтому, если Святослав не выкинет какого-нибудь левого коленца, меньше чем через год его должны рукоположить и отправить на приход.

– Это, разумеется, если вы хотите здесь остаться, – сказал отец Игнатий.

– Простите, здесь – это где именно? – аккуратно уточнил Святослав.

– В Мангазейской епархии.

– Почему же нет? Я и планировал сюда переехать, еще будучи в Бишкеке…

– Ну понятно, – ответил отец Игнатий. – Но мало ли… Может, вы там в Москву хотите или еще куда… К большим огням поближе.

– Отец Игнатий! – с легкой иронией, указывающей на то, что заложенное в вопрос лукавство слишком очевидно, ответил Святослав. – Зачем мне сдалась Москва? И кому я там сдался? Я в России, на Родине. Мне этого вполне достаточно.

Настоятель кивнул, одобрительно и понимающе.

В этот момент из дверей Епархиального управления показался архиерей, в белом подряснике, черной скуфейке и черной же полурясе. На ногах, в соответствии с погодой, были черные резиновые то ли сандалии, то ли просто шлепанцы. Отец Игнатий с Лагутиным тут же встали и по очереди подошли под благословение.

– Бог благословит, – Евсевий был настроен вполне доброжелательно, хотя и сдержанно (последнее, впрочем, было делом обычным). – Как служба, отец? Все в порядке?

– Да, Ваше Преосвященство, все хорошо, – ответил отец Игнатий.

– Да вы садитесь, – указал архиерей на скамейку и сел сам. Иеромонах, а с ним и Лагутин, немного смущенный такой простотой обращения, сели рядом.

– Ничего-ничего, отец Игнатий! – сказал Евсевий. – Скоро новый собор отстроим, будешь там служить – под куполом чтоб разносилось «Благословенно Царство!..»

Преосвященный улыбался, вместе с ним улыбнулся и кафедральный настоятель.

– Говорят, у тебя день рождения скоро? – спросил отца Игнатия Евсевий.

– Да, Ваше Преосвященство, в субботу… – ответил тот.

– О как! Удачно ты родился, аккурат в этот раз перед Петровым постом! Отмечать планируешь? – вдруг спросил архиерей.

Отец Игнатий удивился и смутился этому вопросу. Обычно Евсевий, как и прочие Преосвященные, с днем рождения хоть и поздравлял, но подробностями празднования не интересовался.

– Да, Владыко, собирался, у себя дома… Скромно… В узком кругу…

– В узком, говоришь, кругу? – переспросил архиерей.

– Да, Владыко!..

– Ну ясно-о, – последнюю «о» Евсевий произнес протяжно. – Готовься тогда отмечать. Я к тебе тоже загляну! Ну, если ты не возражаешь, конечно!

– Благословите, Ваше Преосвященство! – отец Игнатий подавил неловкость и вновь приобрел облик опытного, искушенного клирика. – Почту за честь!

Евсевий кивнул. И, вставая, добавил:

– В пятницу ты вечером служишь?

– Нет, Владыко! – ответил отец Игнатий.

– Ну ты все равно приходи, помолись. Я тоже приду, – и, благословив обоих своих собеседников, Евсевий отправился дальше.

Когда архиерей скрылся из поля зрения, отец Игнатий обратился к Лагутину:

– Вот что, Святослав… Раз у нас тут такое дело – помогите, а? Времени в обрез, а я, сами понимаете, не могу архиерея пригласить на китайскую лапшу из банок. Поможете приготовиться? А то попросить все одно некого…

– Разумеется, – ответил Святослав.

– За один стол с архиереем я вас не зову, – продолжил отец Игнатий.

Лагутин кивнул:

– Если честно, я бы и сам от этого воздержался.

Отец Игнатий посмотрел на него понимающим взглядом и также еле заметно кивнул. Значит, понимает человек, что поначалу на глаза Преосвященному лишний раз лезть не надо, вреда может быть больше, чем пользы. А тем более в неофициальной обстановке. И продолжил:

– Зато в воскресенье мы сразу после литургии за город съездим, на шашлыки. С диаконом и хором. И вот тут уже прошу – если желание будет, конечно.

– Желание будет обязательно, – подтвердил Святослав.

На том и сговорились.

* * *

Евсевий пребывал в отличном настроении. И тому были причины: в мае месяце, после всех проволочек, областными властями было принято принципиальное решение: землю под кафедральный собор выделить! Причем не где-нибудь на окраине, а на том самом месте, где пока еще находится ветхий и давно уже почти не использующийся стадион «Ударник». Местечко, надо сказать, было своеобразное: с одной стороны, от центра города, если считать за таковой здание областной администрации, оно находилось в пятнадцати минутах ходьбы. Да еще и у железнодорожного вокзала. В общем, «самый центр». С другой, территория была замечательно помойная. Во-первых, вблизи вокзалов почти всегда скапливаются отнюдь не сливки общества – бомжи, гопники, самые низкокачественные проститутки и даже трудные подростки. И Мангазейск в этом отношении был вполне типичен. Во-вторых, черно-серую громаду «Ударника» кольцом окружали типовые киоски, «комки», рожденные 90-ми годами, где можно было купить жевательную резинку, газету с «программкой телевизора», сигареты, китайские презервативы или водку (тоже китайскую). Кроме того, в ночное время многие из этих киосков занимались весьма специфическим бартером. Например, обменивали сбитые гопотой с голов случайных прохожих шапки на водку и прочие товары повседневного гопнического спроса.

В общем, территория была тем местом, про которое говорят, что «оно еще то».

Риски и проблемы, связанные с освоением этой чудесной земли, виделись Евсевию совершенно отчетливо. Само собой, самой главной проблемой станет поиск денег – для бюджета бедной, едва ли не нищей епархии предстоящая грандиозная стройка становилась грандиозным же испытанием. Кроме того, передача территории «Ударника» явно вызовет волну недовольства. Ведь скопление помойных «комков», жавшихся к ограде полуразрушенного стадиона, было кормовой базой для местного мелкого криминала. А мелкий криминал связан множеством незримых нитей с криминалом и бизнесом покрупнее, от которого, в свою очередь, паутина связей и «схем» расползалась на городскую администрацию и Думу. Да и на областном уровне наверняка есть заинтересованные лица. Еще будучи наместником монастыря, Евсевию приходилось иметь дело и с представителями власти, и с бизнесменами. И он очень хорошо понимал: связи и пересечения интересов могут обнаружиться самые интересные. Такие, что пнешь мелкого барыгу в киоске, а вой поднимет какой-нибудь старый и заслуженный депутат с рафинированно благообразной физиономией и биографией…