Магический кристалл. Серебряные стрелы. Проклятие рубина - Роберт Энтони Сальваторе

люди тоже наблюдали за происходящим, хотя Кришал-Тири казалась им не более чем маленьким огоньком. Они понятия не имели о том, что происходит у стен главного города долины, как вдруг увидели стремительно приближающийся к ним огонь.

Но было уже слишком поздно.

Воплощенная в огне ярость Акара Кесселла ворвалась в гордый город, сея смерть и разрушения. В мгновение ока Таргос превратился в один сплошной пожар. Люди, оказавшиеся на пути колдовского пламени, обращались в пепел, не успев издать ни звука. Но те, кто сумел избежать мгновенной смерти – будь то женщины, дети или не раз смотревшие смерти в лицо, закаленные жизнью на просторах тундры мужчины, – все разом издали дикий крик ужаса. Их вопль донесся по водам озера до жителей Бремена и Одинокого Леса, до празднующих победу в стенах Термалэйна гоблинов и, наконец, до охваченных ужасом защитников Брин Шандера.

Легким взмахом руки Кесселл несколько изменил направление удара пламени, и, пройдя по дуге, огонь еще раз обрушился на Таргос. Вскоре в городе не осталось ни одного не охваченного огнем здания; сотни людей в муках катались по земле, пытаясь сбить пламя и задыхаясь в тяжелом, едком дыму.

Кесселл от души наслаждался происходящим.

Но тут его внезапно охватила дрожь, и он почувствовал, как едва заметно содрогнулась башня. Стиснув покоящийся в одном из карманов мантии камень, он понял, что на этот раз зашел слишком далеко, – не стоило подвергать силы Креншинибона столь тяжелому испытанию.

В это мгновение вдали от Брин Шандера рассыпалась в прах первая из воздвигнутых Кесселлом башен. То же самое произошло и со второй, стоявшей на просторах тундры. Камень, стремясь вернуть себе утраченные силы, был вынужден уничтожить их.

Кесселл почувствовал внезапную усталость и увидел, что сияние Кришал-Тири постепенно тает. Наконец оно исчезло совсем. Пламя погасло.

Впрочем, свое дело оно сделало.

Еще в самом начале нашествия Кемп и прочие члены Совета Таргоса поклялись, что не сдадут город врагу, пока будет биться сердце хотя бы одного защитника. Но сейчас даже упрямый Кемп понял, что остается одно – спасаться бегством. К счастью, город, на который наслал пламя Кесселл, располагался на некотором возвышении, и потому корабли не пострадали. Кроме того, в гавани Таргоса нашли приют оставшиеся без крова рыбаки Термалэйна. Поняв, что в Таргосе творится что-то страшное, они тут же стали поднимать паруса, решив как можно быстрее уйти подальше от пылающего города. Лишь несколько кораблей остались у пристани, чтобы подобрать спасающихся от огня людей.

Собравшиеся на стенах Брин Шандера оплакивали скорбную судьбу своих товарищей из Таргоса, но Кассиус, ни на минуту не оставлявший попыток определить уязвимые места врага, заметил, что с Кесселлом не все в порядке. Конечно же, трагедия Таргоса потрясла Кассиуса, но он ни в коем случае не хотел, чтобы Кесселл застал его в момент душевной слабости, и потому, стиснув зубы, бросил на чародея свирепый, полный ненависти взгляд.

Заметив это, Кесселл расхохотался:

– Не стоит впадать в ярость, мой бедный Кассиус. Это не поможет!

– Ты подлый бешеный пес! – взорвался Гленсатер. – А бешеных псов следует безжалостно убивать!

Но Кассиус, вытянув руку, остановил его.

– Спокойствие, мой друг, – прошептал он. – Главное – не дать ему почувствовать наше смятение. Пусть болтает, что хочет, глядишь, мы и узнаем что-нибудь важное.

– Бедный Кассиус, – саркастически усмехнулся Кесселл, и его лицо вдруг исказила злобная гримаса. Столь резкая перемена настроения чародея не ускользнула от внимания Кассиуса, который тут же сопоставил это со своими прежними наблюдениями.

– Люди Брин Шандера, хорошенько запомните то, что вам довелось увидеть! – прокричал Кесселл. – Покоритесь своему повелителю, или вас постигнет такая же участь! А ведь у вас за спиной нет воды. Вам бежать некуда!

Слушай меня внимательно, Кассиус. Завтра утром вы пришлете ко мне гонца, который принесет мне весть о безусловной сдаче города! А если ваша гордыня воспротивится такому решению, вспомните крики жителей гибнущего в огне Таргоса! И взгляните на останки этого несчастного города на берегах Мир Дуальдона! Утром город еще будет пылать!

В этот момент к Кассиусу подбежал один из воинов.

– С башни удалось разглядеть, что множество кораблей покинули причалы Таргоса. И мы заметили блеск сигнального стекла.

– А что Кемп? – спросил Кассиус.

– Он жив и поклялся жестоко отомстить Кесселлу, – ответил воин.

Кассиус облегченно вздохнул. Он недолюбливал выборного от Таргоса, но в то же время прекрасно знал, что такой испытанный боец будет сейчас крайне полезен.

Кесселл услышал их разговор и вновь обратился к Кассиусу:

– А куда деваться кораблям?

Кассиус, внимательно наблюдая за своим противником, промолчал, но Кесселл сам ответил на свой вопрос.

– В Бремен? Не выйдет! – сказал он и, картинно щелкнув пальцами, подал знак маячившим за его спиной гоблинам. И сразу же огромный отряд дикарей, покинув боевые порядки, устремился на запад, к Бремену.

– Видишь? Бремен падет еще до рассвета, и еще много кораблей выйдут сегодня в озеро. То же самое произойдет и с лесным городом – думаю, ты можешь представить, чем это закончится. Да и что толку скрываться на озерах, когда наступит зима? – прокричал Кесселл. – Как далеко смогут они уплыть от меня по скованной льдом воде?

И чародей вновь рассмеялся. На этот раз зловеще.

– Да и как вообще вы сможете защититься от Акара Кесселла?

Кассиус и чародей с ненавистью смотрели друг на друга. Последние слова Кесселл произнес угрожающим шепотом, но Кассиус прекрасно их расслышал.

А на Мир Дуальдоне Кемп в бессильной злобе взирал на пылающий Таргос. Рядом его перепачканные сажей воины оплакивали погибших в огне родственников и друзей, посылая в адрес врага проклятия.

Но, как и Кассиус, Кемп быстро пришел в себя. Как только дозорные заметили устремившихся к Бремену гоблинов, он немедля послал туда одну из своих наиболее быстроходных шхун, чтобы вовремя предупредить город о грозящей беде. Другая шхуна ушла в Одинокий Лес, с тем чтобы просить его жителей предоставить беженцам пищу, одежду, а возможно, и пристань.

Глава 25

ЭРРТУ

Дзирт проснулся и вылез из пещеры, когда на горизонте угасали последние отблески лучей заходящего солнца. Бросив взгляд на юг, эльф содрогнулся. Ему следовало бы поспать еще, но, увидев огни горящего Таргоса, он ощутил острое чувство вины.

Во сне, если так можно назвать самосозерцательное полузабытье, в которое, отдыхая, впадают эльфы, он ни на мгновение не забывал о происходивших в долине трагических событиях и пытливо прощупывал свои воспоминания. Дзирт пытался распознать то загадочное ощущение, которое странным образом возникло у него накануне, когда