За час до рассвета. Время сорвать маски - Джулия Кеннер

– Конечно, к тому времени я уже читала о тебе в журналах и безумно на него злилась. Еще бы, он спал с другой! Спал с другой, но на самом-то деле хотел всегда только меня. Потом Дэмиен сказал мне о порезах, и тогда-то я поняла, в чем дело.

София смотрит прямо на меня горящими глазами.

– Он использовал тебя, как пример для меня. Это все, для чего ты ему нужна. Урок, который я должна выучить, чтобы наконец решить свои проблемы и быть с ним. Дэмиен любит меня. Всегда любил. И я была первой. Поэтому теперь тебе нужно уйти.

Уйти? От ее слов я подскакиваю и вдруг понимаю, что она пришла не затем, чтобы сделать мне больно. Она ведет совсем другую игру.

– Ты хочешь, чтобы я порвала с Дэмиеном? – спрашиваю я спокойно, но внутри меня все ликует. С этим я справлюсь. Можно притвориться, что я согласна. Главное – выйти отсюда. Дэмиен скоро вернется из Чикаго – а уж он-то знает, что делать, как ее усмирить.

– Нет, – отвечает София. – Это ты хочешь порвать с Дэмиеном. Ведь иначе фотографии, которые я отправлю прессе, убьют его. А разве не в этом заключается любовь, Ники? Если любишь, то хочешь защитить любимого, не так ли? Как Дэмиен защитил меня от моего отца.

Холод, который уже было начал отступать, снова сковал меня.

– Ты не опубликуешь эти фотографии.

Она пожимает плечами.

– Почему? Меня на них все равно не узнать – видно только Дэмиена.

– Да ведь ты сама сидишь тут и говоришь, как сильно его любишь. А эти фото убьют его.

София качает головой.

– Нет, это ты убиваешь его. Ты не даешь ему быть со мной. Если ты его не отпустишь, у меня не будет выбора. Неужели ты не понимаешь?

Она делает глубокий вдох, затем жизнерадостно сообщает:

– Что ж, думаю, с этим разобрались, – встает, кивает на стол и разбросанные по нему фотографии: – Можешь оставить их себе на память. Ой, чуть не забыла! – Она достает из сумки маленький кожаный футляр. – Полагаю, тебе сейчас нелегко. Поэтому я подумала, что это пригодится.

Она кладет футляр на край стола и закидывает сумочку на плечо.

– И даже не думай звонить своей охране. Я же сказала, что у меня есть друзья? Я попросила их опубликовать фото, если я не появлюсь, или если меня арестуют, или еще какая-нибудь глупость случится. – София снова озаряет меня улыбкой. – Ничего личного. Просто люблю все просчитывать.

Она исчезает за дверью, а я потрясенно сижу за столом, уставившись на рассыпанные фотографии, способные уничтожить человека, которого я люблю.

Я застыла, окаменела – наверное, поэтому я не могу пошевелиться. И так холодно, чертовски холодно. Но двигаться и не хочется. Я буду сидеть здесь вечность. Пока не превращусь в скелет. Все разрушено. Кругом пустошь, сухая и безлюдная. А как может быть иначе, если хрустальный мир разбился и кошмары обрушились на меня?

Мне не хочется смотреть, и все же не могу удержаться и бросаю взгляд на фотографию, лежащую в самом верху стопки. На ней Дэмиен, и его красивое лицо искажено гримасой боли. Или удовольствия. Рядом с ним – девочка. Лица не узнать, но я не сомневаюсь в том, что это София.

«Он мой. Он убил ради меня. Он мой».

С резкостью, которая удивляет меня саму, я вскакиваю на ноги и сбрасываю со стола фотографии, бумаги, ручки, которые разлетаются по всей комнате.

Лишь маленький кожаный футляр остается лежать на столе. Кожа поблескивает в лучах вечернего солнца, проникающих сквозь окно. Свет проносящихся мимо машин играет бликами на гладкой поверхности. Я зачарованно смотрю на него, как будто в этих вспышках заключено некое послание. Как будто они зовут, притягивают, пытаясь оградить от этого кошмара, свалившегося на меня.

Открывая футляр, я слышу странный звук и лишь потом понимаю, что это мой собственный стон – внутри я нахожу набор сверкающих старинных скальпелей. По телу прокатывается волна благодарности, столь сильная, что едва не сбивает меня с ног. Да, думаю я.

Да. Да. Да!

Но потом ко мне возвращается здравый смысл, и я в страхе отступаю. Лишь дойдя до стены, я понимаю, что все еще сжимаю футляр в руке.

Сделай это!

Моя хватка становится еще крепче, и я пристально смотрю на острые лезвия. Я должна это сделать. Должна.

Медленно, как во сне, я возвращаюсь к стулу, сажусь, приподнимаю юбку.

Затем прижимаю кончик сверкающего, прекрасного скальпеля к своему бедру. И тут же судорожно втягиваю воздух, видя, как с лезвия стекает капелька крови. Я вздрагиваю, зачарованно глядя на нее. Я не собиралась себя резать, но лезвие такое острое, такое совершенное, что одного прикосновения было достаточно, чтобы выступила кровь.

И что теперь? Быстро полоснуть по запястью? Или медленно, с чувством, разрезать кожу на бедре? Обе эти мысли сладостно заманчивы. И то и другое прогонит бурю ужаса и страха, бушующую во мне.

Сделай это.

Сделай, сделай, сделай.

Я прижимаю лезвие сильнее, чувствую жжение холодной стали, впивающейся в теплую плоть. Издаю стон блаженства – и вдруг швыряю скальпель через всю комнату, и по всему помещению эхом прокатывается мой крик – «Нет!»

Скальпель ударяется о дальнюю стену и с жалобным металлическим звоном падает на пол. Я хватаю футляр и кидаю его тоже, потом вскакиваю на ноги и пинаю стул, выкидываю ящик из стола и с силой ударяю кулаком в стену. Я хочу разрушить это место, себя, всё вокруг. Хочу раствориться в хаосе.

Хочу почувствовать боль.

Хочу найти выход.

Хочу Дэмиена. О боже, как же мне нужен Дэмиен.

Я падаю на пол, сворачиваюсь в клубок и плачу.

* * *

Когда я выхожу из офиса, Эдвард еще не вернулся из Малибу, поэтому я вызываю такси. Выйдя на улицу, я с удивлением обнаруживаю, что Земля еще вертится, и люди спешат куда-то по своим делам. Как они не понимают, что мир рухнул?

Словно сомнамбула, я приезжаю в Старк-тауэр и как в тумане иду по изысканно обставленному холлу к стойке службы безопасности. Прохожу мимо охраны и слышу, как меня окликает Джо:

– Мисс Фэрчайлд, с вами все в порядке? Вы неважно выглядите.

Еще как неважно, думаю я.

Теперь у меня есть свой ключ-карта, и я вызываю частный лифт Дэмиена. В голове одна лишь мысль: забраться в его кровать, пока он не вернулся из Чикаго. Хочу побыть с ним рядом хотя бы еще немножко. Вдохнуть его аромат. Хочу, чтобы у меня осталось от него хотя бы воспоминание, – ведь я вот-вот пожертвую всем остальным, чтобы его спасти.

Последние несколько часов я думала об этом и пришла к выводу, что другого выхода нет.

Я не могу рассказать Дэмиену об угрозе Софии. Если я расскажу, он сделает неосторожный шаг в попытке защитить меня, и София опубликует фотографии. Я видела, что было с ним в Германии, когда снимки увидели судьи. Если же они появятся на страницах журналов, это убьет его. И я буду причиной этого, пусть и невольной.