Смех Циклопа - Бернард Вербер

– Я удовлетворяю ваше стремление найти отца. Вы удовлетворяете мое желание, несмотря ни на что, примириться с человечеством.

– Расследование помогает вам рассеять скуку?

– Нет. Во время шторма я размышлял. Когда я был научным журналистом, то распространял знания при помощи статей. Я скучаю по этой миссии. Мое предназначение – быть маяком, нести людям свет знаний, открывать секреты, находить забытые истины. Вот в чем смысл моей жизни! Сидя в башне, я зарываю свой талант. Я гоночный автомобиль, стоящий в гараже, и это неправильно. Я заснул, вы меня разбудили.

Лукреция, не смей умиляться!

— Вы хотите снова стать журналистом?

– Я не переставал им быть, хотя и не писал для газет.

– Не понимаю.

– У меня появилась новая цель. Я хочу тратить время на то, что не ущемляет мою свободу и позволяет распространять знания эффективнее, чем при помощи журнальных статей. Я хочу найти другой путь для популяризации науки.

– Сдаюсь.

– Я хочу стать писателем.

– Вы шутите!

– Послушайте, я ведь могу и обидеться! Вы не верите, что я могу стать писателем? Мы часто делаем открытия, которые не можем опубликовать. Вот я и возьму их за основу сюжета.

Темные тучи вдали непрерывно меняют форму, грохочет гром.

– А что, если люди прочтут правду и решат, что это выдумки?

– Может быть, зато истина увидит свет. Люди невольно задумаются и начнут задавать вопросы.

– Информация из романов кажется недостоверной.

– Неважно! Бессознательное читателей будет не судить, а впитывать ее.

– Например, историю о недостающем звене?

– Если я напишу роман об отце наших отцов, все узнают, что восемьдесят процентов наших генов совпадают с генами свиньи. Есть мясо этого животного – это все равно что заниматься каннибализмом, будить в себе дикаря. Кто знает, может быть, современный человек хотя бы перестанет есть колбасу.

– А история последнего секрета?

– Она заставит читателей задуматься о мотивах их поступков. Они зададут себе главный вопрос, который задает направление, в котором развивается личность: «Что доставляет удовольствие мне, мне одному?»

Лукреция смотрит на тучи, которые, извиваясь, летят по небу.

Черт, а правда, что радует меня, и только меня одну? Он прав, мы часто совершаем поступки, чтобы доставить удовольствие окружающим, семье, друзьям, коллегам, начальнику, соседям… А когда же мы делаем что-то для себя?

— А расследование смерти Циклопа?

– Я думаю, что мы откроем великую тайну, которая лучше всего характеризует человеческое существо. Тайну смеха.

Раздается насмешливый крик чайки.

– Вот, я рассказал, почему принимаю участие в расследовании, а вы так и не объяснили, почему его начали, – невозмутимо говорит Исидор.

– Да так… Одна история из детства.

Поняв, что продолжения не последует, и опасаясь, как бы в маяк не попала молния, Исидор глубоко вздыхает и предлагает:

– Ну что, спускаемся?

Королевство Венгрия, окрестности Орлеана

Римская империя продолжала распадаться.

Особенно страшная угроза надвигалась на нее с запада. Бывший союзник римлян, вождь гуннов Аттила, стал самым грозным их врагом. Он был родом из долины озера Тиса в Венгрии. Аттила долго сохранял с римлянами мирные отношения, довольствуясь данью.

Но после того, как землетрясение превратило в руины стены Константинополя, Аттила, усмотревший в этом знак свыше, не смог устоять перед искушением стать, как он говорил, «повелителем вселенной». Он напал на полуразрушенный город.

Во время этого и нескольких следующих сражений удача не всегда была на его стороне. В конце концов он решил атаковать другие границы Римской империи, и весной 451 года объединил свои войска, заручился поддержкой германцев и монголов и начал большое наступление с севера, через Галлию, историческую союзницу Рима. Пока одна часть армии наступала на Галлию с северо-востока, другая атаковала северные границы. Аттила захватил на востоке Страсбург, Метц и Реймс, на севере – Турне, Камбре, Амьен, Бове. Города были разграблены и сожжены, жители – убиты или отправлены в рабство.

Два крыла его армии уже смыкались вокруг Парижа, но, узнав, что в городе зверствует холера, Аттила обогнул его и направился к Орлеану, на подступах к которому его ждал неожиданный отпор. Армия защитников Орлеана оказала ему сопротивление.

Началась битва на Каталонских Полях. На одной стороне под предводительством самого Аттилы сражались гунны, германцы и монголы: аламаны, остроготы, вандалы, герулы, руги, паннонийцы, акациры и гепиды. Их войско насчитывало около пятисот тысяч человек.

Противостояли им галло-римляне: вестготы, бретонцы, франки, аланы, бургунды, арморикане, багоды и саматы. Их было сто двадцать тысяч человек, и во главе этой армии стоял римский военачальник Флавий Аттий. Небольшая, но очень важная деталь: Флавия Аттия связывало с Аттилой личное знакомство. В детстве Аттий жил при дворе гуннов в качестве заложника и сдружился с юным сыном вождя Аттилой.

И он, единственный из римлян, отлично знал обычаи врага.

Кавалерия Аттилы атаковала стоявшие на вершине холма галло-римские войска. Битва длилась с полудня до наступления ночи. Удар гуннов был отражен. Обе стороны понесли примерно одинаковые потери: около пятнадцати тысяч воинов. После первого столкновения в обоих лагерях началась разработка стратегии для следующего сражения.

Чтобы выведать планы неприятеля, каждая армия послала шпионов в стан противника. Гунны задержали неподалеку от расположения своих войск маленького, одетого в зеленое платье человечка с рыжими волосами. Это был бретонский друид Лоиг.

Поскольку бретонцы являлись союзниками римлян, Лоиг, владевший к тому же несколькими языками, показался гуннам в высшей степени подозрительным субъектом.

Аттила лично его пытал. После окончания жестоких истязаний Лоиг с трудом выговорил помертвевшими губами: «И это все, великий Аттила? Я немного разочарован. Я считал вас более изобретательным. Мне даже не больно. Так только девушек щекотать».

Подобная наглость в столь отчаянной ситуации удивила Аттилу. Он расхохотался и решил оставить друида при своем дворе. В последующие дни обсуждение стратегии в обоих лагерях зашло в тупик. Союзники галло-римлян перессорились. Вестготы, потерявшие вождя во время первого сражения, не пожелали больше драться и ушли. Начались разногласия и в стане гуннов. Вандалы и остроготы высказывали взаимные претензии. Монголам не нравился менталитет германцев. Все вожди решили разойтись по домам. Победителей не оказалось. Все закончилось развалом союзнических армий.