Концерт Патриции Каас. 8. И что дальше (Под Москвой) - Марк Михайлович Вевиоровский

предъявил свои документы, то на следующем его задержали: вас приглашали одного!

– Майор СВР Свиридова! – Тоня открыла свое удостоверение, а Свиридов добавил.

– Или вдвоем, или я уезжаю!

Остановивший машину полковник внутренне хмыкнул – куда ты отсюда денешься! – и взялся за телефон. Он просто не знал, что Свиридов вместе с дамой и с машиной мог исчезнуть отсюда мгновенно и бесследно, да и вообще он не знал, с кем имеет дело.

Кстати, об особенностях Свиридова не знали и трое ожидавших его мужчин в модных строгих костюмах, но разрешение на проезд Свиридова с супругой дали незамедлительно, поскольку личное дело его супруги лежало у них на столе.

Машину на стоянку, еще три поста, где тщательно проверяли документы, коридоры, где Тоня никогда еще не бывала.

– Тонечка, спокойно. Нет никакой опасности, а если … Мы с тобой просто исчезнем!

– Я спокойна, Толя. Ты же говорил, что это скорее всего связано с какими-то очень давними делами …

– Видимо давние дела имею привычку всплывать …

Бравый полковник встал, вежливо поздоровался и пропустил Тоню и Свиридова в тамбур с двойной дверью. Кабинет был просторный, но с фальшивым окном, а Свиридов по привычке проверил – нет ли жучков.

Обнаружил включенный диктофон в кармане одного из присутствующих.

И отключил его. Навсегда …

МЫ ПРИГЛАСИЛИ ВАС

Из присутствующих в кабинете Тоня знала одного из троих, но никто не представился, и все ограничились общими приветствиями.

– Мы пригласили вас, Анатолий Иванович, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и посоветоваться о наилучшем варианте выхода из сложившейся ситуации …

Пока сидящий напротив Свиридовых мужчина произносил эту фразу Свиридов просканировал его и тех двоих, которые сидели в стороне, и понял, что разговаривать нужно с одним из них.

– Здравствуйте, Сидор Карлович. Я вас слушаю. – обратился Свиридов к нему, и тот незамедлительно встал и сел к столу.

– Здравствуйте. Давайте познакомимся, Антонина Ивановна и Анатолий Иванович. Я полковник Поливанов. В данный момент представляю управление, занимающееся результатами той операции, в которой участвовала наша сотрудница под агентурным именем Аннабель Катрин Шебоу. У нас возникла необходимость посоветоваться … или проконсультироваться о сложившейся ситуации. Среди связных, с которыми приходилось встречаться Аннабель Шебоу был наш сотрудник Джонатан Финкельштейн. Он американец, его агентурный псевдоним в те времена был Стоун, и его привлекли к данной операции всего два раза по крайней необходимости …

– По крайней мере мы так думали до последнего времени, – добавил второй собеседник Свиридовых. Третий рассеянно поглядывал кругом и как казалось мало обращал внимания на разговор, но …

– Видите ли, товарищ генерал-лейтенант, – напрямую обратился к нему Свиридов. – Следуя вашей же поговорке не нужно размазывать по столу манную кашу. Давайте прямо и по существу.

– Возможно, вы правы. – тот, кого Свиридов назвал генерал-лейтенантом, тоже пересел к столу.

– Мы мало знаем о вас, – энергично продолжил тот, – Мы знаем, что вы экстрасенс, мы знаем, что на многие ваши операции наложен запрет ознакомления, но тем не менее мы подозреваем о ваших … ваших способностях … или возможностях …

Он помолчал.

– Суть дела в том, что Финкельштейн давно не используется как наш агент, он очень давно отошел от дел и мирно живет в американской глубинке, не имея никаких связей с бывшими коллегами. Но один из наших действующих сотрудников, который знал Джонатана, прислал шифровку о том, что именно Джонатан имеет отношение к провалу, когда … когда майору Свиридовой пришлось уходить от сотрудников ФБР, и ей это успешно удалось …

– Но тогда оказались засвечены агенты, никакого отношения к той операции не имеющие. Или я не прав? – спросил Свиридов.

– До сих пор это достоверно не установлено. Либо произошла утечка, либо ошибка, либо некто продал информацию … А сейчас наш сотрудник утверждает, что агент Стоун представляет опасность для нашей действующей сети, хотя теоретически он с ней не связан.

– И что же вы хотите от нас? – это спросила Тоня.

– Возможно вы можете сообщить подробности вашего контакта со Стоуном, тем более что его ввод на связь с вами был аварийным, чрезвычайным, и толком неизвестно – кто именно подключил его тогда к передаче информации по вашему каналу.

– Насколько достоверна информация вашего сотрудника?

– Вы же понимаете, что установить это отсюда затруднительно. Сотрудник опытный, работает давно, отзывы о нем положительные.

– Кто надоумил вас, что я могу это проверить?

Генерал вынул ручку, написал что-то на бумажке и показал Свиридову.

А написал он фамилию того агента, которого Свиридов выкрал прямо из тщательно охраняемой камеры вместе с охранниками.

– Мы иногда пользуемся услугами этого человека в качестве консультанта – ответил генерал на немой вопрос Свиридова.

– Рекомендация весомая! Тогда для начала личные дела Финкельштейна, вашего агента и все их связи. А там будет видно.

– Не много ли вы хотите!? – это вмешался Поливанов, но генерал остановил его.

– Комнату Свиридовым, все дела и полное жизнеобеспечение. Работать им придется немало, поскольку потянутся и другие ниточки. Верно, Анатолий Иванович? Антонина Ивановна?

ОЗНАКОМЛЕНИЕ С ЛИЧНЫМИ ДЕЛАМИ

Свиридовых отвели в отдельное помещение из двух комнат.

Полковник Поливанов долго и нудно стал распространяться о чрезвычайной секретности материалов, с которыми им предстоит работать, но Свиридов остановил его и попросил ускорить доставку личных дел.

Вскоре два офицера принесли папки, к обложкам которых были приколоты скрепками листки ознакомления с напечатанным уведомлением об ответственности за разглашение и тому подобное …

Проверив помещение на предмет жучков Свиридов обратился к Тоне.

– Милая, наверное я зря втравил тебя в это дело? Зачем тебе вспоминать все это?

– Не переживай! Удовольствия никакого, но если это кому-то может помочь … И я тебя прошу – не стесняйся и … и залезай ко мне в голову … или как это там … Я прошу тебя!

– Но к своему личному делу не прикасайся! Пожалуйста!

– Как скажешь, милый …

И Свиридов отложил в сторону личное дело Аннабель Катрин Шебоу с надписью «Хранить вечно», передал две папки Тоне и открыл верхнюю папку из лежащей пред ним стопки.

Он быстро просмотрел все папки, и дожидаясь, пока Тоня справится со своими, придвинул к себе папку с ее личным делом.

Эту папку он листал намного медленнее, чем остальные, но все равно завершил ознакомление раньше Тони и стал подписывать листки ознакомления.

Пока Тоня знакомилась с папками дел, уже просмотренных Свиридовым, он сидел с закрытыми глазами и пытался обнаружить, найти нужные ему информационные поля тех людей, личные дела которых он только что прочел.

Именно прочел, а не просмотрел бегло, как могло показаться