Ларец, полный тьмы - Евгений Гаглоев

– Ты же знаешь, что это для всеобщего блага, – сказал он.

– Я знаю одно. Всегда и во всем ты преследуешь исключительно свои цели, Платон. Но теперь Иван мертв… А я больше не желаю иметь с вами ничего общего. Мне лишь хочется надеяться, что вы найдете мерзавца, убившего моего мужа, – тихо сказала Виктория.

Не прощаясь, женщина повернулась и зашагала к машине, ожидающей ее у края тротуара. Платон Долмацкий молча смотрел ей вслед.

Репетиции нового мюзикла на сцене кинотеатра шли полным ходом, несмотря на отсутствие некоторых участников будущей постановки. Олег Дубровский в черной майке и темно-синих тренировочных штанах показывал артистам танцевальные движения, а они покорно повторяли за ним, стараясь попадать в музыку и не сбиваться с ритма. В перерывах между танцами ребята занимались вокалом. Маша Конева включала фонограммы и заставляла будущих вокалистов распевать арии и дуэты.

Во второй половине дня девчонки из театрального кружка принесли в «Антарес» целый ворох театральных костюмов, так что дальнейшая репетиция шла уже в образах. Некоторые ребята нацепили парик и накладные бороды с усами. Предметы мебели и некоторые декорации тоже уже стояли на сцене.

– Это чтобы вы уже обживались в нужных локациях, – пояснил Дубровский.

Женя и Луиза усердствовали на сцене больше остальных, изо всех сил стараясь отвлечься и забыть о недавних происшествиях. Выздоровевший Димка, Карина и Стас всячески их в этом поддерживали. Алиса Василисина из зала наблюдала за новой сценой, где участвовали все пятеро. Она сидела на последнем ряду, попивая газировку из банки, и чуть что принималась громко аплодировать, вдохновляя друзей.

Неожиданно к ней подошла Даша Киселева. Алиса решила, что та просто идет мимо, но Киселева уселась в соседнее кресло и, прищурившись, посмотрела на Василисину.

– Браво, – ехидно сказала она. – Не зря ты увлекаешься этим доморощенным театром. Сама ведь тоже отличная актриса. Даже я так искусно врать не умею.

– О чем ты? – нахмурилась Алиса.

– Не так давно ты заявила мне, что не училась в школе Нового Ингершама, – напомнила ей Дарья. Алиса медленно переменилась в лице. – Но ты немного просчиталась, девочка. Видишь ли, я обожаю фотографировать. И все свои самые удачные снимки храню в телефоне либо в специальном интернет-хранилище. У меня там собран архив за последние шесть лет! И знаешь, что я там недавно нашла?

Киселева вытащила из кармана мобильник, вошла в галерею фотографий и пролистала несколько снимков. Когда нашелся нужный, она показала его Алисе. На фотографии была изображена улыбающаяся Дарья в обнимку с каким-то парнем. Взгляд у парня был очень странный, как у зомби. А на заднем плане была видна группа школьников, столпившихся у стенда с расписанием уроков. Среди них Алиса увидела саму себя. С другой прической и другим цветом волос, но с тем же самым лицом.

И это не предвещало ничего хорошего.

– Итак, что же мы теперь будем с этим делать? – спросила Дарья, нахально обняв застывшую Алису за плечи. – Какие страшные тайны ты скрываешь? Ты и твой Стас? Наверное, что-то очень личное, раз не хочешь, чтобы об этом узнали все. А ты ведь этого не хочешь?

– Не хочу, – безжизненным голосом подтвердила Алиса.

– Вот что! Если поможешь мне в одном дельце, я сохраню твои секреты. Ты ведь у нас состоишь в группе Зельеварителей, верно?

Василисина молча кивнула.

– Отлично! – обрадовалась Киселева. – Видишь ли, я не случайно приходила в библиотеку за кое-какими книгами. Мне нужно одно зелье…

А ты отличница и настоящий профи, поэтому будешь готовить его для меня, как только я попрошу. Много мне не потребуется, примерно один бокал каждые две недели. Естественно, мы никому об этом не скажем. Как и у тебя, у меня тоже есть пара темных секретов.

– Это же шантаж!

– Какие громкие слова! Всего лишь взаимовыгодное сотрудничество.

– А если я откажусь?

– Есть небольшая вероятность очень большой беды! – угрожающе понизила голос Дарья.

– Что за зелье? – спросила Алиса, мысленно уже смирившись с судьбой.

Дарья сообщила ей название, и Василисина изумленно взглянула на нее.

– Но это ведь…

– Тихо! – Киселева прижала ладонь к ее губам. – Мы ведь теперь лучшие подруги. А подруги должны свято оберегать тайны друг друга. В этом и состоит залог истинной дружбы!

И она тихонько захихикала. Только Алисе было совсем не до смеха.

Мимо пробежала разгневанная Милана Поветруля, следом за которой несся обеспокоенный Антон Седачев.

– Оставь меня в покое! – крикнула ему Милана не оборачиваясь.

Он схватил ее за руку, но она резко вырвалась из его хватки.

– Да что я сделал-то? – воскликнул Антон.

– И ты еще спрашиваешь?

– И что мне теперь сделать, чтобы ты меня простила?

– Страдать! Тихо уползти в угол и страдать!

Милана с силой оттолкнула его от себя, так что парень едва не упал. Поветруля выбежала за дверь, а он выскочил вслед за ней.

Дарья проводила их насмешливым взглядом.

– Вот что случается, когда не умеешь хранить свои секреты, – назидательно заявила она.

Алиса медленно натянула на голову капюшон толстовки.

* * *

Когда репетиция в кинотеатре подошла к концу, народ начал расходиться. Большинство учеников ушло сразу, но отдельные небольшие группки ребят еще сидели в вестибюле «Антареса», а кое-кто отправился в буфет.

Тимофей Зверев задержался на сцене. Стащив с головы колючий парик, он достал из кармана джинсов телефон и попытался позвонить матери. Но номер Ангелины оказался недоступным. Впрочем, его это давно не удивляло. Во время съемок она часто отключала телефон. Теперь, попав на постановку мюзикла, Тимофей начал понимать Ангелину. Сложно сосредоточиться на своей роли, когда тебя постоянно кто-то отвлекает.

Он убрал телефон, сел прямо на пол и прислонился спиной к декорации – большому деревянному столбу с перекладиной в верхней части, с которой свисали обрывки толстых пеньковых веревок.

– Жутковатая конструкция, – донеслось до него.

На сцену поднималась Лиза.

– Это декорация для сцены казни стрельцов или что-то в этом духе, – пояснил Тимофей. – Кого-то примотают к нему веревкой и заставят петь. Зрителей тоже ожидает та еще пытка.

– Я уж поняла. – Девушка присела рядом с ним. – Олег решил досконально воссоздать на сцене все сцены романа, даже стрелецкие казни.

Она потянула на себя обрывок веревки.