Франция и Англия X-XIII веков. Становление монархии - Шарль Эдмон Пти-Дютайи

Бальи и прево, покрыв местные расходы, выплатив жалованье королевским агентам, ренты, благочестивые пожертвования, расходы на содержание замков, мостов, дорог и т. д., доставляли в Париж остаток, которого, с прибавкой некоторых других доходов, хватало на расходы по «Дворцу», а также на расходы религиозного и политического характера в мирное время. Повседневный образ жизни «Дворца», жалованье деньгами и натурой, выплачиваемое гражданскому и военному персоналу двора, подарки, милостыня, празднества — все это сохраняло еще характер патриархальной умеренности[97]. Людовик IX в молодости не был врагом нарядов; он говорил своим друзьям: «Вы должны хорошо одеваться и чисто, тогда жены ваши будут вас больше любить». Но он отговаривал от неуместной роскоши и сам под конец своей жизни одевался, как священник. Филипп Август и его ближайшие потомки и понятия не имели о той расточительности, которая впоследствии заставит Валуа выдумывать новые источники доходов. Единственной их роскошью было строительство. Но и тут дело шло тогда не о дворцах. Филипп Август, до конца своей жизни преследуемый страхом английского реванша, построил много крепких замков, укрепил Париж и главные свои города. Военная архитектура получила тогда большое значение; обратной стороной этого были, очевидно, значительные расходы; такие развалины, как в Жизоре, свидетельствуют об этом еще и теперь. Благочестивый Людовик IX был великим строителем церквей, а также госпиталей, так как религиозное чувство побуждало его брать на себя расходы по общественному призрению, испокон веков лежавшие исключительно на церкви. «Подобно писцу, который, кончив свою книгу, расцвечивает ее золотом и лазурью, этот король, — говорит Жуанвиль, — расцвечивал свое королевство прекрасными аббатствами и большим количеством домов Божьих». У нас уже нет знаменитой богадельни Общества слепых, сооруженной близ ворот Сент-Оноре на триста парижских слепцов, но у нас еще сохранилась неприкосновенной чудная Сен-Шапель, воздвигнутая для помещения тернового венца.

Расходы дипломатического характера уже начинают учитываться бюджетом. За неимением постоянных посланников король держал за границей на жалованье доверенных лиц, конечно, для того, чтобы быть осведомленным, выплачивал пенсии некоторым влиятельным особам (особенно в Германии) и часто посылал миссии, главным образом к римской курии, бывшей политическим центром христианской Европы. Точно так же и внутри королевства он наличными деньгами обеспечивал себе верность некоторых знатных людей.

Содержание маленькой постоянной армии в мирное время было необременительно. Отряд рыцарей, арбалетчиков, конных и пеших сержантов и «артиллеристов» («artilleurs»), которые составляли военный штат «Дворца», содержался, главным образом, путем раздачи земель и домов, которые король давал воинам испытанной верности. Гарнизоны в мирное время распускались или сокращались до нескольких человек. Во время войны прибегали к описанному нами феодальному и сеньориальному ополчению. Но все более и более стали набирать воинов из дворян и простолюдинов, которым платили жалованье. Во время периода завоеваний Филиппа Августа знаменитая шайка бродяг под предводительством Кадока фигурирует в счетах 1202 г. в сумме 3290 парижских ливров; она состояла, по-видимому, из трехсот пеших сержантов, получавших каждый по 8 денье в день. По данным того же счета сапер получал полтора су (18 денье), рабочий — 15 денье, пеший арбалетчик — 1 или 2 су, конный арбалетчик или сержант — 3 су. Жалованье рыцаря равнялось в среднем шести су. Все эти солдаты нанимались в последнюю минуту, иногда по дороге, и притом лишь на такое количество дней, которое было необходимо, чтобы закончить военную экспедицию. В 1231 г. Бланка Кастильская, собираясь воевать с графом Бретанским, нанимала преимущественно знатных бретонцев.

Войны, которые вел король со своими вассалами, продолжались в изучаемый нами период сравнительно недолго и были более обременительными для крестьян, земли которых опустошались, чем для монархии. Разорительны были Крестовые походы. Войско, собранное в Бурже в 1226 г. для истребления альбигойских еретиков, было, без сомнения, самым большим, каким когда бы то ни было предводительствовал капетингский король. Когда Людовик Святой отправился в свой несчастный египетский поход, понадобились огромные суммы денег, чтобы перевезти крестоносцев на итальянских кораблях, собрать те «горы» пшеницы и ячменя, которые Жуанвиль видел нагроможденными на острове Кипре, уплатить выкуп за пленных и за самого короля, а затем выполнить большие фортификационные работы в Сирии. Когда король вернулся после шестилетнего отсутствия и беспрестанных требований о присылке денег, он еще послал денег и людей в Святую землю. Затем следует дорогостоящий Крестовый поход, который папа поручил предпринять Карлу Анжуйскому, брату короля, для завоеваний королевства Сицилии. Наконец, приготовления к Крестовому походу в Тунис, который продолжался недолго вследствие смерти короля, потребовали еще больших усилий[98]. Но все эти чрезвычайные расходы покрывались церковными десятинами, деньгами, исторгнутыми у городов, у крестоносцев, желавших освободиться от своего обета, и при помощи разных уловок. Административная корреспонденция Альфонса де Пуатье дополняет королевские документы, которых слишком мало, и показывает нам этого владетельного князя в течение трех лет, предшествовавших Крестовому походу в Тунис, продающим хартии вольностей городам, грамоты о помиловании преступникам, приказывающим арестовать всех евреев и конфисковать их имущество, чтобы заставить их потом выкупать себя. Таким образом удавалось, правда, с трудом и несмотря на сопротивление и вопли, собрать деньги, необходимые для более или менее полной выплаты итальянским банкирам выданных ими авансов.

Каков был с финансовой точки зрения результат царствований Филиппа Августа, Людовика VІII и Людовика IX? Нам неизвестно точно, как велики были в целом средства, которыми располагал каждый из этих трех королей. Только один общий счет доходов и расходов за время от дня Всех святых 1202 г. по Вознесение 1203 г., сохраненный Брюсселем, охватывает все три срока, в которые прево и бальи являлись сдавать свои счета, но мы, со своей стороны, полагаем, что некоторые доходы и некоторые расходы в этот счет не попали.

Если иметь в виду только те, которые в нем обозначены, то мы видим, что Филипп Август в этот критический год, когда он пускался во все тяжкие, располагал 197 000 парижских ливров, считая в том числе и 59 000 ливров, почерпнутых из его военной казны. После присоединений, сделанных за счет Иоанна Безземельного, доходы значительно увеличились, и король восстановил свои запасы. Отказанные Филиппом Августом по завещанию 1222 г. суммы на дела благочестия — иерусалимскому королю и рыцарским орденам, на обязанности которых было защищать Святую землю, людям, относительно которых он боялся, что обидел их, бедным и церкви, а также суммы (гораздо менее значительные), которые он завещал членам своей семьи и своим приближенным, составляют, в деньгах и в драгоценностях, 419 600 парижских ливров, не считая суммы, размеров которой мы не знаем, но, без сомнения, очень значительной, которую он оставил своему преемнику на защиту своего королевства. Это был плод благоразумия и бережливости, а также противодействия, которое он оказывал проектам рискованных предприятий.