Александр Михайлович. Несостоявшийся император - Александр Широкорад

Как мы уже знаем, Александр Михайлович терпеть не мог братца Алёшу и находился в неприязненных отношениях с руководством Морведа. Поэтому, действуя через царя, а часто и «явочным порядком», великий князь добился почти полной независимости своих действий в качестве председателя Комитета. Ему удалось добиться от Ники беспрецедентного в истории русского флота решения — создания «Отдельного практического отряда, назначенного для испытаний минных крейсеров и сдачи их затем в Морское министерство». Командовал отрядом, естественно, сам Александр Михайлович и подчинялся непосредственно царю.

Надо ли говорить, что сразу же между Комитетом и Морведом началась настоящая война. Александр Михайлович с пеной у рта доказывал: «Народ собрал деньги на постройку судов, а вы требуете дополнительных расходов на министерством же выдуманные вещи — радиостанции, запасные гребные винты и т.д.». Адмирал Авелан вежливо возражал: «Ваши корабли в казну не приняты, а поэтому средство в бюджете министерства на их содержание не предусмотрено».

В конце концов дело дошло до того, что Александр Михайлович издал... великокняжеский рескрипт № 16 от 4 апреля 1905 г. с требованием оплатить заказы по двум обширным (по 100 и более пунктов) ведомостям «запасных частей главных и вспомогательных механизмов», а также «инструментов и других предметов по машинной части».

Различными способами великому князю удавалось выудить из Морведа то десятки, а то и сотни тысяч рублей.

В январе 1905 г. в строительство минных крейсеров ворвалась большая политика. Влияние революционных событий в России на ход войны общеизвестно и выходит за рамки настоящего исследования. Я лишь остановлюсь на одном событии — 9 января 1905 г., которое справедливо считается началом Первой русской революции.

9 января 1905 г. около трёхсот тысяч рабочих по призыву попа Гапона вышли на манифестацию и двинулись к Зимнему дворцу с намерением передать царю петицию, составленную Гапоном и его единомышленниками. Демонстрация была расстреляна гвардейскими полками. Погибло, по разным данным, от 130 до 2000 человек (дело в том, что убитые были похоронены полицией тайно ночью). 9 января стало каноническим событием нашей истории и описано в сотнях изданий. При этом в дореволюционных левых и советских изданиях уверяли, что «Николай кровавый» решил учинить расправу над народом, дабы запугать его. Соответственно, в эмигрантской и послеперестроечной литературе доказывалось обратное — царь и министры, де, не хотели кровопролития, и рабочие, мол, сами виноваты.

Мы же опять обратимся к дневнику царя. Запись 9 января: «В Петербурге произошли серьёзные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых».

Пардон! А что произошло бы в случае подхода рабочих к Зимнему дворцу? Ну, вышел бы второразрядный чиновник и объявил бы, что царь-батюшка уехал в другой город (он действительно проживал не в Петербурге, а в Царском Селе), принял бы петицию и заявил бы, что, де, царь на неделе приедет и во всём разберётся. Далее рабочим не оставалось ничего иного, как тихо или с пением «Боже, царя храни...» разойтись. Предположим фантастический вариант — несколько десятков экстремистов кинулись бы громить дворец. Вот тогда против этой кучки людей и следовало применить оружие. И в этом случае всё русское общество и европейская пресса единодушно поддержали бы действия властей.

У царя и охранки был и другой очень простой путь предотвратить шествие рабочих 9 января. Кто такой Георгий Гапон? Студентом третьего курса Духовной академии Гапона пригласили служить священником и законоучителем в Ольгинском доме для бедных общества Синего Креста, но вскоре изгнали за «высокомерие, распущенность и нечистое ведение денежных дел». Оставшегося без гроша попика осенью 1902 г. пригласили на Фонтанку, 16 в Департамент полиции, где его принял начальник Особого отдела полковник Зубатов.

Гапон получил место священника при петербургской пересыльной тюрьме. Кроме того, 100 рублей в месяц ему регулярно выплачивал Департамент полиции. С ведома своего начальства Гапоном создаётся «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». Позже высшие чины полиции оправдывались, что, де, Гапон перед шествием 9 января вышел из повиновения и организовал это шествие в инициативном порядке. Предположим, что это так. Но что делают разведки и контрразведки всего мира, когда агент выходит из повиновения? Правильно. Убирают его. Достаточно было передать расписки Гапона и прочую документацию «творческой интеллигенции» или рабочим, чтобы труп попа оказался в Неве или в Мойке, а день 9 января в Петербурге ничем бы не отличался от воскресенья, скажем, 16 и 23 января.

И коммунисты, и монархисты предпочитают замалчивать факт сопровождения колонн манифестантов на первом этане шествия конными полицейскими. Ну, прямо как в самых демократических странах — полиция охраняла разрешённую демонстрацию. Между прочим, позже эти полицейские попали под пули солдат-гвардейцев, и среди них были убитые и раненые.

Так что события 9 января были не следствием патологической жестокости Николая II, а следствием бардака, заведённого им в управлении Российской империей. Каждое ведомство вело свою политику в своих собственных интересах.

Любопытно, что никто из историков не обратил внимания на военно-технический аспект событий 9 января. В каких конкретно рабочих стреляли наши доблестные гвардейцы? Большинство рабочих были с Путиловского завода, и непосредственным поводом для шествия было ущемление прав рабочих администрацией оного завода. Кроме того, в шествие приняли участие рабочие Петербургского Металлического, Обуховского и других оборонных заводов.

Между работой тыла в годы Великой Отечественной и Русско-японской войны есть огромная разница. В первом случае на оборону работала вся страна, а во втором — десяток петербургских заводов и несколько отдельных заводов в других районах страны (один в Туле, один в Перми и т.д.). Как уже говорилось, финансовое положение России к февралю 1904 г. было прекрасным. С началом войны русские военные агенты носились по всему миру и кидали буквально налево и направо миллионы золотом. Сколько, к примеру, получил известный авантюрист «французскоподданный» Базиль Захаров за пушки Виккерса и снаряды к ним, которые так и не попали в Маньчжурскую армию? Для «оказания помощи Порт-Артуру» какие-то умники купили в Германии тридцать шесть 8,8-см пушек с 25 тысячью снарядов к ним и двадцать 10-мм пулемётов, а для перевозки этого оружие купили пароход «Ангальт». За всё было уплачено 2,5 миллиона рублей. Всю войну сей пароход простоял на Филиппинах. И таких эпизодов можно привести не один десяток.

Казалось бы, при таких тратах на войну не грех удвоить, а лучше утроить жалованье рабочим на десятке оборонных заводов и организовать там трёхсменную работу[43]. Но Николай II был хозяином «скотского хутора» и считал, что соседям-хуторянам надо за всё платить, а его собственная «скотина» должна работать «за так». Мало того, реальная зарплата рабочих упала на 60-70% в связи с вызванным войной подорожанием продовольствия.