Опасные игры - Карина Хэлли

– Почему я должна тебе доверять? – спросила я.

– Да нет, не должна, – ответил он. – Но ты знаешь, что я никогда не нарушаю своих обещаний.

– Ты обещаешь, что всё пойдёт по плану? Никаких странностей?

Он рассмеялся, и этот смех зацепил меня за живое, вызвал чувство, которое я не хотела бы ещё когда-нибудь испытать.

– Нет, странностей не будет. Обещаю. Мне наплевать на эту шлюху и её толстого щенка. И на говорящую татуху, конечно. Мне нужна только ты. Я хочу вернуть тебя, Ангел, и я не остановлюсь, пока тебя не получу. Ты же это понимаешь, верно? Ты понимаешь, как долго, мать твою, я тебя искал! – Последние слова он прокричал, моё сердце бешено заколотилось, телефон едва не выпал из рук. Он редко так злился, и когда злился… всё было под угрозой. Я сомневалась, что у Софии и Бена всё будет в порядке.

– Хорошо, я понимаю. Я согласна, – сказала я, и в этот момент Кэмден схватил меня за руку, резко развернул к себе, крикнул:

– Что ты, чёрт возьми, делаешь, Элли?

Но было уже слишком поздно. План начал действовать. Сделка совершилась.

Хавьер быстро заговорил, перекрикивая Кэмдена:

– И запомни, если он будет лезть, потеряет их обоих. А потом тебя. Встречаемся у его тату-салона в три часа.

Я посмотрела на время. Двенадцать. В половине третьего мы могли подъехать к салону.

– Как ты узнаешь, что я буду там вовремя?

– Не сомневаюсь, ты придумаешь, как добраться. Я чувствую, что ты рядом. Я всегда чувствую.

Телефон замолчал. В ушах у меня звенело. Я положила его в карман, подняла голову, откинула назад плечи, посмотрела Кэмдену в глаза. Вид у него был такой, словно он собирался кого-то убить.

– Что ты сделала, чёрт возьми, Элли? – кричал он.

– Я возвращаю тебе жену и сына, – сказала я. – Хочешь сделать вид, что тебе наплевать?

– Нужно связаться с полицией. С моим отцом. – Он нервно расхаживал туда-сюда.

– Нет. Мы не можем их вовлекать. Ты знаешь, что не можем. Хавьер не позвонил бы мне, если не был бы настроен так серьёзно. Нам нужно ехать, и тогда ты получишь их. Я обещаю.

Он схватил меня за руку сильнее, чем собирался. Он готов был взорваться.

– Я не могу позволить, чтобы ты ехала с ним.

– Я не поеду с ним, – сказала я. – Он просто хочет увидеть меня, поговорить со мной, и всё.

– Они тебя увезут, – Кэмден вздохнул. Я посмотрела ему в глаза.

– Я им не позволю. – Я крепко сжала его руку. – Сейчас важнее всего думать о Бене. Важнее всего – чтобы он и его мать оказались в безопасности. Потом можно подумать и обо мне. – Я начала собирать вещи. – Хватит спорить. Если мы через три часа не будем на месте…

Заканчивать эту фразу я не стала. Не было необходимости.

Спустя три часа мы должны были снова оказаться в Палм-Вэлли. Всё вернулось на круги своя. Всё пошло прахом.

По дороге мы почти не говорили, просто смотрели, как зелёные холмы понемногу сменяются скалистой пустыней. Выехав на I-10, я почувствовала, что возвращаюсь домой. Что у меня наконец появился дом. Примечательно, что возвращение было таким жутким.

Мне было так жаль Кэмдена, моё сердце болело больше за него, чем за себя. Так было проще. Я не хотела думать о том, что собираюсь совершить, что ждёт меня впоследствии. Я просто хотела, чтобы у Кэмдена, у его семьи всё было хорошо. Я надеялась, что София не станет держать на него зла. Я надеялась даже – хотя при этой мысли моё сердце больно сжималось, – что она его простит. В конце концов, их связывал общий сын. Их отношения были важнее, чем наши.

Я и представить себе не могла, что её братья с такой лёгкостью выдадут Хавьеру свою сестру и племянника. Вполне возможно, Хавьер соврал и не заплатил им никаких денег, а просто ночью похитил Софию и Бена. Но вот какая странность была у Хавьера: как бы я его ни презирала, каким бы аморальным существом он ни был, врал он редко. И всегда выполнял свои обещания. Я не собиралась по этой причине им восхищаться, но вынуждена была признать.

Так что, пока я тряслась на пассажирском сиденье машины, меня успокаивала эта мысль. Единственная мысль, внушавшая надежду. Я знала, что Кэмден, София и Бен будут отпущены на свободу и к тому же получат пятьдесят тысяч долларов. У Кэмдена появится шанс начать новую жизнь, стать Коннором Маллоем, если он захочет. И учитывая, как с Софией поступила её семья, неудивительно, если они с Беном решат вернуться к Кэмдену.

Я достала блокнот, вырвала из него страницу.

– Кэмден, – сказала я, стараясь писать как можно чётче, пока машина подъезжала к Палм-Вэлли, – я записываю контактные данные Гуса. Тебе нужно будет связаться с ним, чтобы получить документы… и вообще на случай, если возникнут проблемы.

– О чём ты говоришь, Элли? – Его голос дрожал. – Если возникнут проблемы, ты сама позвонишь Гусу, потому что ты будешь со мной.

– Ты знаешь, что нужно быть готовыми к любой ситуации. – Я старалась не смотреть ему в глаза. Сложила лист бумаги, наклонилась и положила его в карман бриджей Кэмдена. – Если хочешь стать хорошим аферистом, тебе придётся это усвоить.

– Элли, – вновь сказал он.

– Гус – бывший офицер департамента полиции Лос-Анджелеса, – продолжала я. – Он разбирается в людях, он во всём разбирается, и он всегда будет на моей стороне, понимаешь? И на твоей тоже.

Кэмден крепче вцепился в руль, его лицо напряглось.

– Мне всё это не нравится, – пробурчал он, мотая головой.

– Это и не должно нам нравиться, – заметила я, – в том и смысл.

– Если ты сделаешь какую-нибудь глупость…

– Я? – Я натянуто улыбнулась. – Это за тобой нужен глаз да глаз, чтобы ты не устроил вендетту.

– Некоторые люди заслуживают вендетты, – пробормотал он.

Мы оба тяжело вздохнули. Татуировка у меня на ноге чуть покалывала, но старая, на руке, отчего-то болела сильнее.

Ещё тридцать минут – и мы были в Палм-Вэлли. Я вновь занервничала. Когда мы проезжали по дороге, на которой стоял дом дяди Джима, я с трудом сдержала слёзы. Мне казалось, что я все их уже выплакала, но нет. Эта боль была слишком глубокой. Она могла накатить в любой момент.

– Тормози, – сказала я Кэмдену, когда мы оказались в двух шагах от салона. Он остановил машину у здания с надписью «Сдаётся в аренду».

– Я ничего не буду обещать, – сказал Кэмден. – Судя по фильмам, те, кто даёт обещания, никогда не возвращаются.

Я обвила его шею руками, впилась губами в его губы. Когда мы наконец оторвались друг от друга, мою кожу жгло, я с трудом могла дышать.

– Это, – прошептал он, вновь целуя меня, не сводя с меня глаз, – то же, что обещание. Прощальный поцелуй.