Вспомнить, чтобы любить - Лана Виноградова

В этот момент меня хватают с двух сторон другие два оборотня, эффект неожиданности сработал если они рассчитывали на это, Александра я увидеть не был готов. Нас сажают в разные машины и увозят на тот самый заброшенный склад, то есть лабораторию. Мы не спускаемся вниз, остаемся на первом этаже. Нас заводят в глубь помещения.

Все в сборе.

На голом бетоне сидят родители Мирославы, Виктор и Мария. Яны нет, надеюсь ее просто не оказалось дома, а не…

— Мама! Папа! — Мира бросается к ним, а ее никто не держит. Она плачет навзрыд.

— Какая трогательная картина. Ну хоть в этот раз все члены семьи умрут вместе. Семнадцать лет назад сдохли только мамочка с папочкой, я был очень огорчен, когда спустя столько времени узнал об этом, но сейчас я это исправлю. А потом вернусь за твоей неродной милой сестричкой и перед тем, как убью и ее, я с ней позабавлюсь, она очень милая. А потом снова сделаю так, что твой любимый Глеб забудет о тебе, ты станешь никем, пылью, от тебя не останется даже воспоминаний, я позабочусь о собственном сыне. Нужно было сделать все самому еще в прошлый раз, никому нельзя доверять такое ответственное дело.

Я перестал дышать, я старался не пропустить ни слова, чтобы он ответил за каждое сказанное.

Я не мог отвести от потрясенного лица Мирославы. А что случилось дальше стало полной неожиданностью — малышка подбежала к альфе и накинулась на него как разъяренная волчица, но она — человек!

— ВЫ НЕ ЧЕЛОВЕК, ВЫ НИЧТОЖЕСТВО! — блять. Она влепила ему пощечину, на что этот ублюдок ударил ее кулаком в живот.

— НЕЕЕТ! — я заорал так, что в глазах полопались сосуды. Мира упала на пол и держится за живот. Виктор подполз к ней и укрыл ее своим телом. Я вызываю тебя на…

Я не успеваю договорить, как меня начинают избивать сразу три пса. Они изматывают меня. Отец боится, он знает, что он труп если вступит со мной в бой один на один. Я опять облажался. На хуй я ждал, надо было прикончить его сразу после гребаной помолвки…

Я совершаю ошибку за ошибкой.

Или во мне все еще жила крупица надежды, что глубоко внутри, где никто не видит, в нем еще живет человек способный на… нечто хорошее. Как же я ошибался, в нем больше нет ничего человечного, если его не остановить, то под его правлением нас всех ожидает антиутопия, а этого нельзя допустить.

— Остановитесь! Не надо, пожалуйста! — моя защитница порывается ко мне, сама без сил, все также держится за живот, но пытается защитить, но Виктор держит ее крепко, спасибо ему за это.

Мне сломали пару ребер, но регенерация уже работает.

— Отец, я вызываю тебя на бой, я займу твое место Альфы.

— Ну что ж, для начала я исправлю свою же ошибку. — он подходит к Мире и родителям, они закрывают ее своими телами. Все происходит за доли секунды, отец частично трансформируется и разгрызает горло Виктору, это происходит по щелчку пальцев, никто ничто бы не успел сделать, затем хочет проделать тоже самое с Марией, как на него набрасывается Александр.

Я собираю всю свою силу, я должен вырваться, начинаю биться с одним, как второго сносит волк Ромы. Оборачиваюсь, Яр и Рост в обличии волков бьются на смерть с другими, и еще несколько наших друзей, но численный перевес все также не на нашей стороне. Я бегу на отца, на лету трансформируюсь, он бросается на меня, сбивает с ног, когтями прорезает мне бочину. Лапами скидываю его с себя, переворачиваюсь и делаю шаг назад, скалюсь и рычу, отец приземляется на задние лапы. Мы медленно ходим по кругу, готовый каждый вгрызться в глотку другому, пенистые слюни летят во все стороны. Волк отца делает резкий обманный шаг вперед, но я продолжаю стоять на месте, но во второй раз он бежит на меня. Я кидаюсь навстречу ему, бегу, отбивая лапами грязный битый бетон, он делает прыжок, но я нагибаюсь и проезжаю под ним, выворачиваюсь, прыгаю со спины и вгрызаюсь ему в глотку. Всаживаю клыки глубоко в плоть, перекусываю и отрываю голову от остальной части тела. Его глаза застыли широко распахнутые в которых читался страх перед неизбежной смертью. Он сдох с глазами полного неверия.

Я подлетаю к малышке, которая лежит без сознания.

— Родная! Девочка моя, открой глазки. Прислушиваюсь к малышам, два сердцебиения, с ними все хорошо. И сейчас я почувствовал мощнейшую альфа-силу исходящую от нее. — защищайте вашу мамочку, она нуждается в вас.

Глава 31.

Мирослава

Мы с Яной и мамой, или Марией, не знаю, как мне теперь ее называть, стоим на могиле отца. Сегодня пасмурно, небо плачет вместе с нами. Нам пришлось ей все рассказать, про оборотней, про меня, про моих настоящих родителей. Она возненавидела меня, сказала, что, если бы не я, сейчас папа был бы жив, и все были счастливы, а мне надо было сдохнуть еще семнадцать лет назад. Мария тоже винит во всем меня, что она потеряла любимого мужа, что лучше бы я сдохла в том гадюшнике вместо ее мужа. Вот так, прожив всю жизнь бок о бок с людьми, которых любишь просто за то, то они есть, за которых все отдашь, кричат тебе в лицо какая ты гадина, ненавидят тебя и желают смерти. Я была готова ко всему, но к такому точно нет, в голове даже мысли не возникло, что сестра и мама так просто выкинут меня из своей жизни.

Обе молча разворачиваются и покидают кладбище, Яна решила покинуть город, перевелась в другой ВУЗ, мама поедет с ней, здесь делать ей тоже нечего. У могилы остаюсь стоять одна, слезы смешиваются с дождевой водой.

Где я так успела нагрешить, что жизнь бьет меня раз за разом все сильнее?

— Малышка, пошли, ты вся промокла, тебе нельзя болеть.

— Лучше бы это я лежала здесь вместо отца! Из-за меня погибли все мои близкие люди. — накрываю лицо руками, не могу смотреть ему в глаза, мне стыдно,