Игра со Зверем. Ход пешкой - Алена Алексина

– И ты веришь ему? – спросил демон у гриянки.

– Я не убийца, – вдруг прошептал мальчик. – Я никого не обижал.

Амон кинул вопросительный взгляд на своего сотника. Тот не спешил убирать меч, но в глазах тоже промелькнула растерянность. Связная речь, очеловеченные (гораздо более очеловеченные, чем у остальных Безымянных) черты, отзвук эмоций в голосе.

– Умеешь говорить? – спросил Тирэн, опуская оружие.

– Он пришел ко мне месяц назад, – подала голос старуха. – Постучался, попросил еды. Он не собирался оставаться, но я настояла. Киттона в стае приговорили к смерти, потому что он не умеет впадать в боевое безумие, способен говорить и… очень отличается от соплеменников. Его черты понемногу приходят в норму – посмотрите в глаза. Они больше не красные, и кожа не землисто-серая.

– Неужели и вспышек жестокости тоже нет? – нахмурился Амон.

– Нет.

Обескураженный Тир взглянул на друга и медленно убрал меч в ножны. С подобным явлением демоны столкнулись впервые. За все годы охоты на Безымянных их уничтожение не подлежало сомнению.

Квардинг помнил: первые безумные великаны появились еще до Проклятия. Изначально все они были гриянами – полукровками, рожденными в результате союза ангела и демона. Дети от смешанных браков рождались на протяжении тысячелетий, но внезапно грияны-мужчины подверглись необъяснимому умопомрачению. Находившее ни с того ни с сего безумие уничтожало память и все обретенные навыки. Сумасшествие накатывало стремительно: несколько дней болезненной вялости, светобоязнь и раздражительность, а потом постепенное превращение в звероподобное существо и угасание рассудка.

Обезумевшие, как правило, покидали дома и семьи, сбегали, повинуясь животному инстинкту, и жили небольшими стаями, никого не обижая и не привлекая к себе внимания. Их звали просто Одичалыми и не трогали, но однажды какой-то умник решил попробовать использовать здоровенных дикарей в качестве рабов на тяжелых, не требующих ума работах. Бестолковые, они долгое время не понимали, чего от них хотят, но постепенно научились-таки покладисто и послушно выполнять все, что требовалось.

И ничто не предвещало беды, пока однажды безумный раб не напал на надсмотрщика и не цапнул того за руку. Тут-то и выяснилось, что яд, содержащийся в слюне Одичалого, способен любого превратить в такое же существо. К счастью, этому яду опять оказались подвержены только грияны-мужчины. Демоны от него просто умирали, не обращаясь в монстров.

Зараженных и стали называть Безымянными, поскольку они забывали свои имена, прежнюю жизнь, но, в отличие от Одичалых, становились опасными хищниками, так как сохраняли крупицы памяти, кое-какие навыки и звериную жестокость. Первыми они истребили гриянок. Их грызли попросту за то, что те оказались бесполезны в плане продолжения рода и перевоплощения в им подобных. Затем началась охота на человеческих женщин – эти-то несчастные и становились самками. Их похищали и держали в стаях. Новорожденных мальчиков растили и пестовали, девочек убивали, так как они никогда не превращались в чудовищ.

Одним словом, опасные полукровки за короткое время превратились из досадной неприятности в огромную проблему – они быстро размножались, ловко прятались, а благодаря нечеловеческой силе и ярости – отчаянно сражались за свои стаи. Никакие попытки магического лечения не помогали – Безымянные становились только злее. Однако со временем удалось выяснить, что сделать их покорными может имянаречение. Если безумцу возвращали прежнее имя, полученное еще до одичания, он становился покорным. И мог быть покорным довольно долгое время. До нескольких десятилетий. Однако рано или поздно накатывала очередная волна сумасшествия, за которой следовала кровавая расправа над господином.

А потому, в очередной раз созвав Совет, левхойты решили вырезать на корню всю расу Безымянных, вот только… чтобы совсем избавиться от этих пакостных чудищ, следовало уничтожить и гриянов… Дилемма!

– Ты рожденный? – Амон наклонился к мальчику, изучая безобразное лицо.

– Я не помню, – виновато сказал ребенок.

– Не рожденный. – Тирэн покачал головой. – Иначе бы помнил. Что с ним делать?

– Оставим тут, – после недолгого размышления ответил квардинг. – Уйти ему некуда, а взбесится – найдем.

– Благодарю тебя, – низко поклонилась обитательница скилы. – Я не забуду…

Демон кивнул и направился к выходу, но замер, остановленный тихими словами:

– Не обманывай себя. Это уже произошло.

Он не обернулся и не спросил, что именно. Понял, о чем говорит Древнейшая. Но не стал задумываться над словами впадающей в старческое слабоумие бабки. Поднялся наверх и отдал приказ возвращаться в столицу.

* * *

Кэсс проспала всю ночь и половину следующего дня. Она провалилась в черную пропасть глухого забвения – без видений и прерывистых пробуждений, а проснувшись, обнаружила, что в комнату печально заглядывает заходящее солнце. События минувшего вечера вспыхнули в памяти. Запоздалый испуг оглушил, и девушка, путаясь в широкой рубахе, пахшей ее телом и чужим мужчиной, вылетела в коридор.

– Фрэйно! Риэль… – испуганно выкрикнула она, силясь по бесстрастному лицу своего охранника угадать участь ангела.

– Жив пока, – ответил демон и усмехнулся, когда растратившая свой пыл мстительница шумно выдохнула и привалилась к косяку.

– Не надо его убивать, – дрожащим голосом попросила она, представив, что бы произошло, послушайся демон ее глупого приказа.

– Не буду, ниида.

Она еще потопталась в дверях, но, видя безмятежную твердость телохранителя, успокоилась и вернулась в комнату. Идти на Поприще было уже поздно, поэтому Кассандра отправилась на конюшню, к козе. Там на куче соломы безмятежно валялась Вилора. Заслышав легкие шаги приятельницы, вампирша, не открывая глаз, объяснила:

– Тебя жду. Наслышана о вчерашнем. – Она легко поднялась и подошла к Фенькиной хозяйке. – Да ты бледная как смерть!

– Опять играла со стихией, – устало отмахнулась девушка. – Тоже мне дар…

– Ты бы поаккуратнее с такими играми. – Ви осматривала ее с нескрываемой тревогой. – А то до соревнований не доживешь.

– Вот ты обрадуешься, – хмыкнула в ответ ниида.

Собеседница весело рассмеялась, а потом, посерьезнев, спросила:

– Кстати, из-за чего ты взъелась на Риэля? Вроде неплохой ангел…

– Не знаю – плохой или не плохой, – Кэсс потерла лоб. – Пусть с ним Амон разбирается. Да тут еще невеста эта…

– Ага. Нат вчера зверем металась и рычала, мол, подставили ее. А что поделаешь? Это Ариана. Даже не представляю, кем надо быть, чтобы такую приструнить. Я только одного не пойму – ты-то ей чем не угодила?

– Самой интересно, – угрюмо ответила девушка. – Она красивая, сильная… свободная. А я что?

– Видимо, что-то важное. Демонам не свойственно опекать всякую мелочь, – веско заметила Ви. – Чего делать-то теперь будешь? Она ведь на этом не успокоится.