Незнакомка из Пейроля - Франсуаза Бурден

Аврора рассмеялась, беря в руки две большие сумки.

– Быстро отправь его восвояси и приходи обедать, я приготовила пирог с маслинами. Думаю, мы можем расположиться прямо здесь, погода чудесная…

Паскаль рассеянно посмотрела на нее и отправилась на поиски Лестрейда. Она прошла через лужайку, остановилась и вернулась назад. Ее окружал просто фейерверк цветочных красок: лютики, крокусы, тюльпаны, колокольчики, фрезии, ирисы и анемоны, нарциссы, не говоря уже о розах…

– Красиво, правда? – сказал Люсьен, появляясь из-за деревьев.

В руках у него был большой пульверизатор.

– Ох уж эти мне паразиты! – вздохнул Лестрейд, ставя аппарат на землю. – Нужно внимательно следить, иначе…

– Эти цветы долго будут цвести? – резко спросила Паскаль.

– Когда эти увянут, распустятся лилии и гладиолусы, полиантесы и маргаритки, потом гвоздики, астры…

– Вы каждый год сажаете одно и то же?

– Да, и в одном и том же порядке. – Зачем?

– Потому что я пообещал.

– Кому?

– А как вы думаете?

Паскаль открыла было рот, но, передумав, не произнесла ни звука. Люсьен Лестрейд смотрел на нее с нескрываемым удовлетворением, словно учитель, гордый за свою ученицу. Она снова оглядела парк, и вдруг ей все стало так очевидно, оказалось настолько простым…

– Когда будете уходить, закройте ворота, хорошо?

Не обращая больше на него внимания, она побежала к дому. Поскольку она могла проверить свою догадку, ей не хотелось ждать ни минуты. Она бросилась в кухню, где Аврора заканчивала разбирать сумки с продуктами.

– Поехали со мной в Тулузу!

Аврора хотела что-то возразить, но Паскаль уже схватила свою сумку и ключи от машины.

Самюэлю пришлось применить все свои дипломатические способности, чтобы убедить Паскаль отказаться от аренды вертолета. Прокат стоил очень дорого, даже такой небольшой машины, как «Хьюз-300», а ему как инструктору позволялось брать любую свободную. Он наотрез отказался отпускать ее одну.

– Ты уже целый год не летала сама, да еще находишься в таком возбужденном состоянии, к тому же хочешь взять с собой Аврору! Я освобожусь в половине четвертого, а вы пока пойдите в бар, поешьте там и подождите меня…

Паскаль наконец смирилась, превозмогая охватившее ее нетерпение. Самюэль был прав, она давно не практиковалась, и, если возникнут какие-то затруднения, Аврора ничем не сможет ей помочь.

Пока они сидели в баре, жуя бутерброды и запивая их чаем, Аврора забросала Паскаль вопросами.

– Это, возможно, идиотская мысль, я не хочу ничего рассказывать, пока сама не увижу. В любом случае, обещаю тебе прекрасную прогулку, на небе ни облачка!

Когда Самюэль наконец вернулся, Паскаль уже сидела как на иголках, и они тут же отправились к вертолету. Самюэль помог Авроре сесть в заднее кресло, пристегнул ее ремнями безопасности, надел на нее шлем и закрыл дверь. Затем он сел вместе с Паскаль на передние сиденья.

– У тебя есть карта, моя красавица? Если ты успокоишься, я обещаю, что дам тебе вести вертолет до Гайяка.

Паскаль послушно кивнула и проверила свой микрофон. Самюэль проверил показания приборов.

– Что ж, вы готовы, девушки? Отправляемся… Бросив еще один взгляд на приборную панель, он включил сцепление ротора.

– Какая прелесть! – услышали они громкий голос Авроры в наушниках.

– Мы хорошо слышим тебя, не кричи, – сказала Паскаль, смеясь.

Сделав круг над крышами аэроклуба, они взяли курс на северо-восток. Через десять минут, когда они пролетали над Тарном, Самюэль предложил Паскаль самой вести вертолет.

Она обрадованно поставила ноги на педали и положила правую руку на рычаг управления.

– Командуй сама, – сказал Самюэль.

– Что, теперь ты управляешь? – забеспокоилась Аврора.

– Я слежу за ней, не бойся, – заверил ее Самюэль, улыбаясь. – Я сам ее учил, поэтому она должна справиться…

Оставив позади Тарн, они оказались над Альби, и Паскаль посмотрела на карту, лежавшую у нее на коленях. Управление вертолетом доставляло ей огромную радость, и ее уже не так занимало то, что она ожидала увидеть.

Она попыталась сконцентрироваться, зная, что Самюэль не допускал ни малейшей рассеянности. Они пролетели над Гайяком, но за минуту до появления Пейроля она передала управление Самюэлю.

– Когда мы будем над Пейролем, что я должен делать, красавица?

– Ничего особенного. Немного покружи над ним.

– Может, сделаем посадку?

– Нет, ты мне все цветы помнешь!

Он заинтригованно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Надо было идти на снижение, чтобы они могли как следует рассмотреть пейрольские владения.

– Не так быстро, – попросила она.

На высоте пятьсот метров над землей их глазам предстало роскошное зрелище пейрольского парка. Как и предполагала Паскаль, цветочные насаждения образовывали собой огромную надпись… Это было послание, составленное Камиллой, которое можно было рассмотреть, лишь находясь в небе.

– Невероятно… – пробормотал Самюэль в микрофон. Он сделал круг, немного снизился и пошел на следующий на меньшей скорости.

Аврора онемела от удивления; что же касается Паскаль, то она только и могла, что прошептать:

– Боже мой, как же ей удалось все это сделать? Каждая клумба представляла собой одну из букв имени «Юлия», обведенную кругом. Камилла могла бы сделать это во французском стиле, при помощи лабиринта кустарников, но она предпочла цветы. Это была сложная композиция, для создания которой требовалась большая фантазия, и с земли ее невозможно было разгадать. Знал ли Люсьен Лестрейд, что он делал, или же он довольствовался тем, что четко выполнял распоряжение Камиллы, сделанное много лет назад?

– Эти цветы быстро завянут, да? – спросил Самюэль.

– Да, но на их месте вырастут новые. С весны до осени это имя будет цвести разными красками.

Вот почему была необходимость удалять увядшие цветы! Чтобы дать распуститься новым. Это был огромный труд, совершаемый ради прекрасного и трогательного результата – знака, обращенного к небу и Богу.

– Твоя мать действительно не могла забыть об этом, – медленно произнесла Аврора.

– Она не могла забыть. Это было ее навязчивой идеей, ее мукой…

Столько лет растить эту таинственную картину и не иметь возможности увидеть результат своего труда! Возможно, она была уверена в том, что все получилось правильно? Невероятная, эфемерная работа… Возможно, она таким образом наказывала себя.