Сын моего мужа - Ольга Гринвэлл

* * *

Солнечный луч, скользнув по моей подушке, упал на лицо, словно требуя к себе внимания. Просыпаться не хотелось. Вчера долго не могла заснуть — ворочалась, борясь с самыми различными мыслями.

Не открывая глаз, повернулась, потянулась. Отчего-то знала, что предстоящий день будет хорошим.

Нос уловил запах свежего кофе, и я улыбнулась. Дорогая Нэнси чересчур балует меня. Не помню, когда последний раз мне приносили кофе в постель. Протянув руку к ночному столику, нащупала телефон, чтобы узнать который час.

— Доброе утро.

Остатки сна моментально исчезли. Я села в кровати, прижимая одеяло к груди. Марк сидел в кресле, стоявшем в углу.

— Марк? Что... что ты здесь делаешь?

— Сварил кофе и ждал, когда ты спустишься, но, видно, вчерашнее купание слишком утомило тебя. Дверь в спальню была приоткрыта, и я решил проверить, все ли с тобой в порядке.

— Со мной все хорошо.

— Теперь вижу, — он кивнул на поднос, на котором исходила ароматом чашка кофе. — Это тебе. — Марк поднялся и направился к двери. Перед уходом обернулся: — Надеюсь, ты согласишься провести этот день со мной?

Наш хрупкий мир не переставал удивлять меня в течение всего дня. Марк предложил съездить на ранчо Рэйн и забрать его лошадей. Он вывез из гаража большой белый пикап, прицепил к нему трейлер для лошадей.

— Придётся отвезти их к себе, — сказал, заводя двигатель.

— Где находится это «к себе»?

— Не очень далеко, на севере от Калгари. Я там временно не живу — небольшой ремонт. Заодно проверим, как он продвигается.

— У тебя тоже прислуга, как и у Кевина?

Марк рассмеялся.

— Нет, в этом нет необходимости. Раз в две недели приходит уборщица, вытирает пыль, пылесосит, моет полы. А готовить? Мне много не надо, к тому же я обычно питаюсь в своих ресторанах.

— Неужели не хочется ничего домашнего?

— Домашнего? А разве стейк и картофель не домашняя еда? В моих заведениях первоклассные повара, они отлично готовят.

Я поморщилась.

— Разве тебе не хотелось бы, чтобы в доме пахло свежеиспеченным хлебом, пирогами? Съесть тарелку горячего борща со сметаной?

Он задумался, глядя на дорогу, затем усмехнулся:

— Это осталось в моих детских воспоминаниях. С тех пор прошло много лет. Да и сама ты, Мила, когда последний раз стояла у плиты?

— Ты прав, Марк. Работа забрала все мое время. А когда-то я очень любила готовить.

— Правда? — он с удивлением глянул на меня. — По твоему виду не скажешь, что ты умеешь что-либо делать своими белыми ручками. Настоящий офисный работник.

— Это явно не комплимент.

— Сам не знаю. У меня было слишком много женщин, подобных тебе. Все, что их интересовало — это шмотки, вечеринки и развлечения. Но ты все же немного другая. Или я ошибаюсь?

— Ну, спасибо хоть на этом, — хмыкнула, отвернулась к окну. Похоже, наше мирное существование не продержится долго.

Его ладонь легла на мою руку.

— Прости, я не хотел обидеть тебя. Просто сам не пойму ещё, кто ты такая.

— Послушай, Марк, — я повернулась к нему. — Я много работала, а до этого училась. Все, чего достигла, я заслужила по праву. — Заметила, что мужчина хотел что-то сказать, но не дала ему такой возможности. — Да, и вышла замуж за человека намного старше меня. С твоим отцом у нас прекрасные отношения и до свадьбы мы знали друг друга много лет.

— Ты знаешь, кто женщина, к которой мы сейчас едем?

— Знаю. Между мной и Кевином нет секретов.

— Тогда ты должна знать, что между отцом и Рэйн ничего не изменилось.

Я не нашлась что сказать. Конечно, я знала, но не имела понятия, что и Марку об этом известно. Интересно, что еще знает Марк? То, что наш брак с Кевином фиктивный? Что выбор дальнейшего спутника жизни за мной? И для чего сейчас упомянул мне об отношениях Рэйн и своего отца?

Она встретила нас, как всегда, радушно, предлагала остаться на чай, обещая по-быстрому испечь коричные плюшки, но Марк отказался, сославшись, что нам ещё предстоит перевозка животных и обустройство их на новом месте.

— Когда твой отъезд? — он кивнул на чемоданы, по-прежнему стоявшие у входа в комнату.

— Уже завтра, — ее лицо просияло.

— Могу узнать, далеко ли?

— Не секрет, Марк. В Хьюстон.

— О, отлично. Если доведётся увидеться с моим отцом, передавай привет, — Марк бросил на меня многозначительный взгляд.

— Обязательно, дорогой, — женщина обняла его. — Мила, — оглянулась на меня. — Попрошу тебя — следи за своим пасынком. Марк такой неосторожный. Вижу, что до сих пор морщится от боли

— Да ну тебя, Рэйн, — отмахнулся от неё мужчина.

А я со смехом добавила:

— Что верно, то верно. У него половина тела синего цвета...

И тут же покраснела под внимательным взглядом женщины. Ну что я за дура — теперь у Рэйн точно возникнут вопросы. Увидела, как Марк усмехнулся:

— Вчера плавал в бассейне.

Рэйн кивнула, но я все-таки заметила, как ее губы тронула легкая улыбка.

Талант и Ирис заржали, перебирая ногами — узнали меня даже издали, и это мне польстило. Я протянула каждому животному по яблоку, которыми снабдила меня хозяйка ранчо.

— Красавчик, — пропела, ласково поглаживая нос жеребца. Оглянулась. Марк стоял в дверях и с улыбкой наблюдал за мной.

— Ты быстро нашла с ними общий язык — удивительно.

— Почему? Они же прекрасны, с ними легко, — а про себя добавила: «гораздо легче, чем с тобой».

Марк хмыкнул, словно прочитал мои мысли. Отойдя в сторону, смотрела, как он выводит лошадей из загона, и ведёт к трейлеру.

— Когда перевозишь лошадей, нужно ехать с осторожностью и лучше не менять полосу движения. Слишком резкое торможение может не только испугать животных, но и травмировать…

Я кивала, слушая его. Марк был впечатлён моим общением с лошадьми, но и я была не менее удивлена — он так много знал и был так нежен с ними и ласков, словно это не он, а совсем другой человек.

По дороге мужчина рассказывал мне об особенностях различных пород, о диких лошадях, даже признался, что в детстве мечтал быть укротителем. Смеялся, и я смеялась вместе с ним. Впервые рядом с пасынком почувствовала себя комфортно и не заметила, как мы повернули к подъездной аллее.

— Ну вот мы почти и дома, — Марк слегка нахмурился. — Траву так никто и не скосил.

— У тебя есть садовник?