Здравствуй, 1984-й - Дмитрий Валерьевич Иванов

заметил нашу напряжённость, и быстро убрала финку, которой я резал овощи, со стола.

— Толя, за нож не хватайся, хватит нам и тех двух грузин, которые ко мне приставали, — встревожено говорит девушка.

— Ты сама же одного ножом ткнула, а я просто ножичком поиграл, — отвечаю ей.

— Не порезался? — криво усмехнулся дядя Саша и достал свой ножик, отрезая кусок колбасы.

— Дай покажу, — беру у него нож и показываю класс, оба заткнулись сразу и улыбки закончились у них. — Как-то так.

— Толик ты настоящий бандит, — возмущённо и восхищенно говорит девушка. — У вас в Ростове там все такие?

Мы стали играть в «крокодила» и Полине игра, что называется, зашла.

Конфликт увял, не начавшись. Мужики свалили в вагон-ресторан, явно для новых знакомств, вернулись довольные, а значит с деньгами, и при выходе вполне так мирно с нами попрощались, со мной, то есть, Поля их игнорила. Я рассказал ей про карточный развод, и она обиделась до глубины души на них, больше я думаю, потому, что сама не разгадала их намерения. Дальше нашими соседями была бабка с внучкой лет десяти, и больше происшествий не было.

В Ачинске стоянка небольшая — всего две минуты, но мы успеваем проститься с Полиной на перроне. Она заметно волнуется — новое место работы, а меня, прям, тянет как-то помочь, проконтролировать, как она устроится, чтобы всё было в порядке, но такой заботы от подростка Полина точно не примет.

Едем дальше, а дальше опять одни леса, привычная для Сибири картина. Больше остановок до самого Красноярска нет, ехать около трех часов. Наконец проводница, предупреждает, что скоро закроет туалеты, спасибо, что предупредила, а не кивнула потом на табличку санитарной зоны на двери заведения. Я уже готов, сдал бельё, проводница придирчиво осмотрела его на наличие повреждений, снял рюкзак сверху. Одна спортивная сумка у меня забита вещами из «Берёзки», а вторая уже моими усилиями и усилиями соседей почти пуста. Так, сиротливо лежит в банке с водой кусок сала, да ещё варенье выжило после поездки. Настроение приподнятое, вот уже поезд ползёт по городу, вижу широкую улицу, кинотеатр «Космос», потом завод не пойми какой, старинное мрачноватое здание, по левой стороне, затем сам вокзал, уже не первой свежести, но большой и красивый. Вышел из вагона, закинул рюкзак за спину, на одном плече модная сумка на другом наша старая. Таксисты меня игнорируют, вот кто никогда не вымрет, хоть дустом их трави. Вокзальные таксисты пережили не один агрегатор такси. Наш вагон не доехал до центрального входа, однако первый перрон позволил мне обойти здание вокзала слева. Сразу натыкаюсь на паровоз «Серго Орджоникидзе», памятник, конечно. А вот стоял он в будущем в другом месте, не на площади и вдоль перрона, как-то проезжал по Транссибу и даже фотографировался с ним в прошлом теле. Куда ехать совершенно не знаю, вернее на чем, но язык до Киева доведёт.

Эпилог

— Какая улица, мальчик? Ленинградская? Нет, не знаю где она, — отшивает меня уже третья тётка.

Мда, надо ехать хоть куда-то, тут, наверное, почти все приезжие и город не знают, сяду на рогатого.

Сажусь на троллейбус единичку, тот едет не сразу, ждём, когда народу наберётся побольше. Сиденье моё справа по движению, специально так сел, чтобы наблюдать город из окна. Рядом со мной усатый веселый мужик, всё шутит и шутит.

— Приезжий? — пахнул на меня чесноком шутник, а куда едешь?

— На Ленинградскую, — нехотя говорю не симпатичному мне собеседнику, ну а вдруг поможет?

— Знаю, адрес, какой? А… так это в лесу, зря ты на единичку сел, тебе в студгородок надо, — расстраивает он меня, потому что мы только, что тронулись.

— А что делать? — спрашиваю я у него.

Короче, едешь до органного зала, или там до «Луча», и переходишь через проспект Карла Маркса, потом перейдешь, проспект Мира, они параллельны и дойдёшь до улицы Ленина, её тоже перейти надо. Там увидишь остановку, ждешь троллейбус пятнадцать или автобусы сорок два и двенадцать. Хотя двенадцатый ты не дождёшься, раз в час ходит. И едешь до остановки госуниверситет, — шпарит краевед. — Там переходишь улицу и, огибая справа дачи, иди вниз, мимо гаражей там будет котельная, потом стадион, вот там и спроси своё здание.

Сижу, осмысливаю информацию, вроде запомнил, — повезло мне, попался знающий человек, если он это не сочиняет на ходу. Мужик ещё и гидом работает, рассказывает мне про памятник фаллической формы, про органный зал, который очень красив, про детский парк с игровой железной дорогой, где и машинисты и кондуктора школьники. Он думает меня этим заинтересовать? Выхожу по его совету на кинотеатре «Луч», перехожу по подземному переходу и иду по летнему Красноярску. Жарит солнце, но не зло как у нас на юге, а приятно, вижу тучки на горизонте. Сюда их ветер гонит или нет? Замечаю трех милиционеров в разных местах, двое копаются в машинах, один стоит и курит. У них тут что-то вроде штаба? Иду дальше по неизвестной улице, доходя до проспекта Мира, и вижу по левой стороне движения, на углу кафе «Рига». Охота пить и я решаю зайти. Приличное такое заведение, я сначала ткнулся влево, но там типа ресторана — сидела парочка мужиков за накрытыми скатертью столами, ели оба что-то из глиняных горшочков, не для меня, я хоть и в костюме, но неуютно себя чувствую. Была лестница и вниз, спустился наполовину, тоже не то, там гриль бар и едят курочку. Поднимаюсь наверх и иду в проход напротив ресторанного зала и вижу, нашёл что искал. Тут коктейль-бар! Смотрю меню — мама дорогая. Коктейль стоит в районе рубля с лишним! И это даже не алкогольный. Заказываю сок томатный и читаю меню дальше. Столиков тут нет, зато есть длинная барная стойка и за ней сидит парочка милиционеров, и, поглощая салатик, беседует.

— В общем, когда припёрли его уликами он и раскололся, — говорил один мент другому. — Хотя и косит под дурку, но уверен, что к стенке его прислонят, и лоб зеленкой помажут.

Я забыл про жажду и сок, уж не про Чикатило говорят? Получается пока я ехал, его уже раскололи?

— Следствие только началось, сейчас будут работать с этой Чикатилой, газеты пока молчат, — добавил рассказчик.

Ставлю недопитый сок, и, подхватив сумки, иду на улицу. Болтуны меня не заметили, и хорошо. На улице собирается дождь, вот он накрапывает всё сильнее.

«Промокну, бля», — решаю про себя, а настроение ползёт вверх, против воли улыбка наползла на лицо,