Самурай Ярослава Мудрого - Александр Ледащёв

Колдун тоже уже встал, а может, он и всю ночь не ложился, а волховал себе понемногу, не знаю.

– Доброе утро, наставник, – приветливо сказал колдун, когда я вошел в избу.

– И тебе доброе утро, колдун. Чем порадуешь? – поинтересовался я, садясь по пригласительному жесту знахаря за стол, на котором стояли два маленьких горшочка.

– А ты угадал, Ферзь, порадую. Видишь горшочки? Вот из этого, на котором череп нарисован, будешь брать по маленькой ложке снадобья каждый день и есть натощак. А вот из этого, на котором весь скелет изображен, будешь брать по столько же и в грудь справа втирать по утрам. Так, понемногу, и пройдет твоя хворь, – отвечал мне колдун.

– То есть можно прямо сейчас ложку съесть? – обрадовался я.

– Можно, конечно, – старик смотрел на меня с интересом. – А ты в самом деле странный человек, Ферзь.

– Чем это? – спросил я, открывая горшочек.

– Даже не спросил, что там. Да и есть собираешься без страха, – сказал колдун.

– И не спросил, и собираюсь. А если тебе обязательно, чтобы я испугался, то будем считать, что испугался уже, – отвечал я колдуну, смело засовывая ложку со снадобьем в рот.

Ну и дрянь! Сначала рот свело, как от кислого, потом его словно обожгло, потом потянуло какой-то плесенью, потом стало горчить – и все это я должен был проглотить. И проглотил, схватил со стола кувшин с водой и теперь старался запить.

– Эх и зелье! Чего ты туда намешал-то, знахарь? – спросил я, переводя дыхание. И спохватился: – Нет, не говори!

– Это ты правильно, наставник, ни к чему тебе это знать, а то в горло не полезет. Теперь уж одним разом и грудь натри, – спокойно отвечал мне колдун. Я послушался.

Ощущение было, что я втираю в грудь крупный наждак, потом кинуло в холод, потом в жар. Потом мне стало казаться, что я просто режу себе грудь тупым ножом. А потом я снова смог вздохнуть полной грудью. Я молча посмотрел на колдуна, тот едва заметно ухмыльнулся себе в густую бороду. Если с одного раза стало легче, то побочными ощущениями, которые обещали сделать каждое мое утро незабываемым, можно было и пренебречь.

– Да, старик. Ты великий мастер, как я вижу. Земной тебе поклон и… Сколько я тебе должен за снадобья? – прямо спросил я, готовый расстаться со всеми своими деньгами.

– А сколько дашь, столько и хорошо, – вежливо ответил колдун.

Я отсчитал и по одной выложил на стол десять кун. И посмотрел на знахаря. Тот равнодушно посмотрел на даяние, я уже думал выложить и еще, но колдун сказал:

– Ты, наставник, головой тронулся? Или посмеяться решил над старым? Куда столько денег за два горшочка?

– Не тронулся. Если я сразу вздохнуть смог, значит, стоит твое зелье этих денег. Как бы там ни было, обратно я их не возьму, – упрямо сказал я. – Бери, старик, деньги, не обижай отказом.

Колдун помедлил немного и сгреб деньги в сумочку, висевшую на его поясе.

– Ну, коли ты так мои снадобья ценишь, я тебе еще кое-что скажу. Те, о ком ты так долго спрашивал, скоро тебя найдут, и многое станет ясным.

– Ты это о чем, колдун? – Я ничего не понял из его слов, признаться.

– Да так, ни о чем. Не слушай старого, – отвечал колдун и начал накрывать на стол.

Я же задумался – о чем говорил знахарь? О ком я долго спрашивал и у кого? И когда? Я немало задавал в жизни вопросов, не на все получил ответы, но вряд ли старик имел в виду мою прошлую жизнь. А здесь о ком я спрашивал? О Сове? О том, кто приказывает Сове? Разве что…

Тем часом колдун уже накрыл на стол, и в полном молчании мы приступили к завтраку. После завтрака последовала кружка мяты, а потом я, поблагодарив колдуна, спросил прямо:

– Ты, колдун, Сову имеешь в виду? Говоря о тех, о ком я долго спрашивал?

– Какую именно сову? Сов тут, в лесах, просто гибель, бери любую. Позвать? – совершенно равнодушно спросил колдун.

– Кого позвать? – несколько удивился я.

– Сову ты хотел, или можно и филина. Да хоть медведя, меня все зверье в лесу слушается, – так же равнодушно отвечал старик, делая вид, что вопроса моего не понимает.

– Колдун, не надо ни сов, ни филина, ни медведя, само собой. Пора мне, – я понял, что если стану упорствовать, то старик точно созовет мне целый птичник сов и увенчает медведем. Видимо, обсуждать свое странное пророчество он не желал.

– Пора, пора. Совы ждут долго, а потом и перестают… Опять ты в срок попал, – пробормотал колдун.

– А теперь ты о чем? – рассердился я.

– А ни о чем, наставник Ферзь, ни о чем. Не слушай старого дурака, не слушай, было бы кого слушать-то! – И старик уставился на меня своими бездонными глазами.

Я вызова на сей раз не принял, поклонился колдуну и вышел на двор. Старик последовал за мной, обогнал на дворе и отвязал Харлея, что само по себе было задачей опасной, – боевой конь, как я понял, не выносил чужих людей, а уж их прикосновения к шкуре относил к святотатству.

– Прощай, колдун! – сказал я, вскочив в седло. – Может, еще и свидимся когда…

– Прощай, бродяга. Может, и впрямь свидимся. Совы-то ждут-пождут, да и перестанут!

На этом мы и простились, и буквально через час я понял, что заблудился на прямой тропе попросту напрочь. Небо затянуло облаками, потом пошел мелкий дождь. В дымке и каплях лес стал каким-то мрачным и чужим, ему наплевать было на потерявшегося человека. Чем упорнее я двигался туда, где была, по моему мнению, тропа, тем гуще ставил бор свои стволы мне навстречу. Потом я решил остановиться и попробовать найти дорогу еще раз. Я остановил Харлея и тут же передо мной спустилась бесшумно моя Сова.

– У колдуна был? Добро. Иди теперь за мной, – опустив приветствие, равно как и какие бы то ни было объяснения, сказала мне птица.

– Был у колдуна, теперь заблудился. Куда за тобой-то?

– А по пятам и иди, не потеряешься небось. Дальше тебе теряться просто некуда, уже все… – как-то неопределенно отвечала Сова. Да что они – сговорились, что ли?! То колдун путал, теперь Сова.

– Никуда не пойду, – ответил я. – Хватит, подурачились – и будет. Или говори, куда ведешь, к кому и зачем, или один ступай, а я в Ростов поеду.

– В Ростов-то? А попробуй, попробуй. В лучшем случае к колдуну и выйдешь. А к кому, куда, да зачем – вопросы, тебе под стать, глупые. Я даю тебе возможность самому голову не ломать, а ты еще и кочевряжиться? На вас, на людей, не угодишь!

Я задумался. Вопросы были и впрямь не ахти, а ставить Сове условия вообще было в сложившихся обстоятельствах неразумно. Можно ведь и так заплутать, что и просто в лесу кануть, особенно если тому помогут. А, судя по всему, уже помогают. Не то колдун, не то Сова. Лес делался все мрачнее и мрачнее на вид, небо было уже откровенно темным, и я понял, что даже примерного понятия не имею, где и что находится – где тропа, где дорога, а где Ростов.