Грезы наяву - Патриция Райс

Эвелин невольно улыбнулась и опустила глаза, чтобы не дать разглядеть в них, как низко она пала. Он пытался быть разумным. Значит, и ей оставалось только делать то же самое.

— Не думаю, что мне есть что сказать, — неуверенно ответила она чуть дрогнувшим голосом.

Алекс, казалось, не слышал.

— Если ли бы у меня была возможность заплатить штраф, я сделал бы это. Но суд отказывается принимать долговые расписки. А такое количество наличности мы редко возим с собой. Мы, конечно, загружаем корабль на обратный путь, но товары получаем по векселям или в зачет за привезенный груз. Правда, перед приездом Грэнвилла я собирался потребовать у поставщиков полной оплаты, но потом надобность в этом отпала, так как ты согласилась выйти за меня. А сейчас у них нет денег… Я думал, что мы сможем отплыть беспрепятственно. А по прибытии в Англию граф собирался договориться, чтобы твое дело пересмотрели. Но это все потребует времени, и у меня просто нет выбора. Мы должны уехать до суда.

Эвелин не хотела прерывать его, но все же чувствовала необходимость кое-что выяснить.

— Что за пакет привез граф? Если в нем список преступников, то разве мы не можем пойти в суд и потребовать пересмотра?

Это было именно то, над чем Алекс размышлял всю ночь, но так ничего и не придумал. Инстинкт подсказывал, что самое логичное и очевидное решение не будет самым лучшим. Он покачал головой.

— Это принесет больше вреда, чем пользы. Поверь мне, Эвелин. Эти бумаги можно использовать, чтобы вывести из-под подозрений твои склады и мой корабль, но они не доказывают твоей невиновности. В твоем складе обнаружены запрещенные товары, и этот факт остается фактом. Кроме того, судья знает, что ты общалась с бунтовщиками, так что с его стороны на смягчение приговора рассчитывать не стоит. Ему должны приказать вышестоящие власти.

Эвелин почувствовала, как все сжалось внутри, и скорбно кивнула.

— Тогда на самом деле нет выбора. Остается ехать с тобой или идти в тюрьму. Мы больше ничего не успеем… В конце концов, я сама согласилась. Тебе не понадобилось приставлять пистолет к моей голове.

Алекс не заметил ее шутки. Важность того, что он должен был сказать, поглощала все его внимание. Крепко сжав чашку и уставившись в стол, он начал говорить о том, что пришло ему в голову в бессонные часы, когда казалось, что между ними все кончено.

— Да. Угроза тюрьмы лучше всякого пистолета. Я видел, как на тебя подействовали несколько часов заключения, и понял, что ты ни за что не согласишься вернуться в тюрьму. Прости, Эвелин… но так получилось. Теперь я вижу, что получилось совсем не то. Ты не собиралась становиться послушной, безропотной женой такого человека, как я. Никто из нас не хочет, да и не может, серьезно меняться. Так что лучше всего, я думаю…

Алекс замолчал, прежде чем сказать те последние слова, после которых от их брака останется одно название, но был один важный момент, который предстояло выяснить.

— Остается узнать, беременна ты или нет.

Густая краска залила щеки Эвелин.

— Прошло слишком мало времени… — пробормотала она, не поднимая глаз.

Значит, надежда оставалась, но ее было слишком мало. Глубоко вздохнув, Алекс решил сказать все до конца.

— В любом случае тебе придется уехать со мной. Пока доплывем до Англии, будем знать. Если ребенка нет, подадим прошение на развод. Брачного соглашения мы не подписывали, так что у тебя всегда есть возможность заявить, что тебя принудили выйти замуж. Как бы там ни было, я прослежу за тем, чтобы отправить тебя с матерью обратно и чтобы ни у кого не возникло сомнений в наших намерениях…

Алекс закрыл глаза и подождал, пока боль внутри утихнет. Он еще не решил, был это самый отважный или самый трусливый поступок в его жизни, но чувствовал себя отвратительно. Он только что обрек себя на мучительное шестинедельное расставание с женщиной, к которой его тянуло так, как ни к одной женщине в жизни. Что могло быть хуже?

Эвелин сидела, оглушенная его откровением. Она хотела договориться, прийти к какому-то разумному решению о том месте, которое она будет занимать в его жизни. О том, что он предложил, она не думала. Развод!.. Они женаты всего три дня, а он уже готов отшвырнуть ее прочь. От обиды все сжалось внутри, Эвелин будто окаменела. Она не могла не то что говорить, но и думать. Больше всего она сейчас боялась встретиться с ним взглядом. Он ждал только ее согласия, а что она могла сказать, как ответить? Он не собирался менять своей жизни ради нее, а она не собиралась делить его с другими.

— Как скажешь, Алекс, — проговорила она медленно и кивнула.

Не было даже слез. Боль заморозила их.

— Я говорила с Томасом о продаже складов. — Эвелин наконец нарушила тишину, которая, повиснув тяжким грузом, готовилась раздавить их.

Алекс ошалело взглянул на нее, потом сообразил.

— О чем?

Эвелин отважилась взглянуть на него и сказала с оттенком упрека:

— Ты, конечно, не заметил, но обороты в последнее время резко упали. А новый налог еще больше подкосит торговлю. И я подумала, что деньги Джейкоба нужно куда-нибудь вложить. Я попросила Томаса подумать об этом.

— Только не Хэндерсон, — сказал Алекс, поднося чашку к губам, — Мы поговорим об этом позже. Сейчас Не время искать инвесторов… У меня ощущение, что в эту пятницу опять начнется.

Эти слова вывели Эвелин из оцепенения.

— Почему? Что случилось? Разве губернатор не отказался от марок?

— Он отказался. Но вопрос сейчас не в том, куда их отправили, а в том, что их может не оказаться, когда в пятницу закон войдет в силу. Почему никого не волнует, что будет тогда?

Эвелин пожала плечами.

— Они не получат наших денег, вот и все.

— Да пойми, что тогда без марок вы не сможете засвидетельствовать ни один документ, разгрузить ни один корабль. Ни одна бумага не будет считаться законной без марки!.. Без марок весь город можно закрыть или посадить под арест!..

Эвелин смотрела на него расширившимися глазами — до нее начинал доходить смысл его слов.

— Ни кораблей, ни складов, ни работы… Господи, Алекс, но мы же все умрем с голоду!..

— Ты не умрешь. Ты уедешь со мной, не забывай. — С выражением мрачной решимости на лице он встал из-за стола. — Мне нужно на причал, присмотреть за погрузкой. Отчаливаем, как только закончим. Предупреди мать, что времени очень мало.

Не дав ей времени ответить, Алекс направился из комнаты, на ходу натягигая сюртук. Чувствуя внутри странную пустоту, он спустился с крыльца и повернул в сторону адвокатской конторы.

Хэндерсон только что явился на работу, когда в офис вошел Алекс. Напудренный парик адвоката был на своем месте, аккуратно подвязанный к волосам на затылке. Одет Томас был хоть и не так изысканно, как Хэмптон, но все же вполне пристойно для здешних мест. Но Алекса мало интересовало искусство местных портных, он смотрел на лицо Хэндерсона. Он знал, что молодой адвокат пользовался успехом у женщин, умел улестить их приятным обхождением, да и выглядел неплохо. Алекс знал такой тип мужчин, хотя близко с ними не сталкивался. Но почему Эвелин так доверяла этому проныре? Это нужно выяснить.