Грезы наяву - Патриция Райс

— Очень надеюсь. Ваш глупый капитан поместил меня и Эвелин в одну каюту. Я понимаю, что условия стесненные, но можно как-то устроить иначе. Может, он не знает, что вы женаты?..

Спросила она с надеждой, не решаясь развивать тему дальше. Алекс расслышал смешок графа и постарался изо всех сил остаться вежливым, даже учтивым.

— Я сам приказал капитану поместить вас в лучшую каюту, так как вы единственные леди на борту. Кроме того, это самая теплая каюта. Не думаю, что в Атлантике жарко. Я прежде всего забочусь о вашем здоровье.

Аманда улыбнулась и тронула его за руку.

— А я испугалась, что тут что-то другое… Рада, что Эвелин выбрала такого заботливого мужа, но, ей-богу, нет нужды идти ради меня на такие жертвы. Я здорова как лошадь. Так что можете перенести мои вещи в вашу каюту, а сами перебирайтесь к Эвелин. Молодой паре необходимо время от времени оставаться наедине… чтобы укрепить узы брака.

Алекс хотел сказать, что разместился в матросском кубрике, но ему не хотелось лгать этой женщине. Кроме того, он подозревал, что Аманда уже разведала, где он на самом деле расположился. Прежде чем он успел собраться с мыслями, из-за стола поднялся граф.

— Пойду распоряжусь, чтобы перенесли вещи. Ваша жена несколько возбуждена, думаю, ее нужно немного успокоить. Насколько понимаю, она в первый раз уезжает так далеко от дома.

«От дома» прозвучало не без умысла, и это ужалило Алекса в самое сердце.

Аманда похлопала его по руке.

— Пойду поищу Джейкоба. Скажу, чтобы не лез, куда не надо. Когда-нибудь, надеюсь, мы сможем отблагодарить вас за все, что вы для нас сделали.

Она вышла из каюты, а Алекс остался стоять, чувствуя себя последним негодяем. По сути, он не сделал ничего, кроме того, что ему самому хотелось сделать. Сейчас, когда он всерьез задумался над своими поступками, выяснялось, что им, так или иначе, всегда руководили похоть и эгоизм. И вот теперь, делить в течение шести недель каюту с женщиной, которую он хотел больше всего на свете и которой не мог коснуться… Все его грехи не заслуживали такого наказания.

Осторожно приблизившись к двери каюты, которую капитан так благородно пожертвовал женщинам, Алекс нерешительно постучал. Шуршание юбок внутри сообщило, что нужно чуть подождать. А когда дверь открылась, он понял, что предстоящие шесть недель будут главным испытанием всей его жизни.

На ней было теплое, из рыжеватой шерсти, платье с глухим воротом, руки до самых запястий закрывали тесные рукава сорочки. Словом, вся она была словно закована в броню, не доступную чужим взглядам. Всем взглядам, кроме мысленного взора Хэмптона. Он как никто другой знал, какого цвета атласная кожа под платьем. Скользя взглядом по ткани, почти чувствовал в ладонях тяжесть и тепло ее грудей. Пересиливая себя, посмотрел ей в глаза, и все, что строилось внутри, рухнуло, рассыпалось под этим взглядом. Голова закружилась. До боли захотелось погрузить пальцы в шелковистый водопад ее волос, но вместо этого он вонзил ногти себе в ладони.

— Похоже, у нас небольшая проблема, дорогая. Могу я войти?

Эвелин отступила на шаг. Алекс принес с собой в каюту свежий, морозный запах океана, волосы его были растрепаны ветром. Он откинул капюшон и осмотрелся. Голова почти касалась потолка, а плечи заполнили собой весь проход, так что выскочить из каюты было невозможно. Эвелин ощутила, как взгляд темных глаз пронизывает ее насквозь, и дыхание у нее перехватило.

— Проблема? — переспросила она, потому что Алекс, похоже, не собирался продолжать.

— Твоя матушка не хочет быть с тобой в одной каюте. У тебя есть какие-то вредные привычки, о которых обычно не говорят?

Он хотел обратить все в шутку, но видел перед собой только ее смертельно бледное лицо.

— Ты должен был ее отговорить. На корабле не так много мест, где ей может быть удобно. Потом, мы не взяли с собой служанку, и ей будет одиноко.

— Все это нисколько не убедило бы твою мать. Короче говоря, она уже впрягла Эверетта перетаскивать свои сундуки.

— Ты называешь это небольшой проблемой? — Эвелин красноречиво взглянула на прикрученную к полу кровать в центре каюты. «Грэнвилл Энтерпрайз» заботилась об удобствах для своих капитанов. На кровати вполне поместились бы двое, даже если один из них такой крупный, как Алекс И что нам теперь делать?

— Можно сказать ей, что мы договорились развестись, — раздраженно пожал он плечами. — Если у тебя имеется лучшее решение, то пожалуйста!

Она не могла сказать матери, что Алекс хочет развода. Она и подумать об этом не могла. Ей еще самой нужно приучить себя к этой мысли. И потом, оставалась еще кровать. Не отваживаясь взглянуть на кровать снова, Эвелин ломала себе пальцы. Алекс, похоже, чувствовал себя не лучшим образом. Припоминая все, что наговорила ему утром, Эвелин понимала, что он тоже страшится вынужденной близости. Но, в конце концов, он заслужил это наказание.

— Я не могу ей этого сказать, Алекс. Я не видела ее такой счастливой с тех пор, как умер отец. Неужели нет никакого выхода?

Алекс глубоко вздохнул и посмотрел на ее склоненную голову. Шесть недель — долгий срок. Все что угодно может случиться за шесть недель. Пытаясь казаться бесстрастным, проговорил:

— Мы сами заварили эту кашу, дорогая. Нам и расхлебывать… Они уже идут, так что не будем их разочаровывать.

И не давая опомниться, Алекс заключил ее в объятия и заглушил все возможные протесты долгим поцелуем. Эвелин, будто пронзенная электрическим разрядом, вдруг ощутила, что желание протестовать вдруг юркнуло куда-то и бесследно пропало, растопленное теплом его тела. Она зажмурила глаза, впитывая в себя пьянящее тепло его объятий, ощущая страстное желание его поцелуев и зная, что если силы оставят ее, то его сильные руки не дадут ей упасть.

Как раз в это мгновение дверь приоткрылась, и в каюту заглянул граф, явившийся в сопровождении матроса с сундуком Алекса на плече. Грэнвилл кашлянул, Алекс, оторвавшись от Эвелин, оглянулся и увидел нагловато-завистливую ухмылку матроса.

— Да уж, тут вам особенно уединиться не дадут.

На пороге, следом за ними, появилась Аманда Веллингтон. Алекс, держа Эвелин за талию, отвел ее в глубь каюты, чтобы дать войти остальным.

— Миссис Веллингтон, скажите этому молодцу, что нужно забрать, и он быстро все перенесет.

— Почему бы вам не называть меня мамой, Алекс? Или Амандой, если вам больше нравится?.. Думаю, излишние формальности ни к чему. — Она показала на свой, еще не распакованный, сундук, потом опять повернулась к молодым. — Я так рада за вас. Всякий раз, как на вас смотрю, вспоминаю нас с Джоном в молодые годы. Не возражаете, если я поцелую вас?

Не дав Алексу времени сообразить, она привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

— Надеюсь, это будет замечательное путешествие, если только я сумею уследить за Джейкобом и не дать ему чего-нибудь натворить. Ну, оставайтесь с богом…