Если ты со мной… Книга 2 - Виктория Королёва

Секс был отменный, девушка весьма горяча и развязна, её не смутили камеры, не смутило то, что в самый эпический момент в ту самую гостиную, в которой сейчас находилась моя сестра, зашёл Браян. Я его не виню, в тот момент меня позабавила ситуация. И я даже не скрывал этого, смеялся долго и очень громко.

Браян только-только устроился работать на моего отца и всех тонкостей не знал. Он просто должен был сидеть в своём кабинете, а не разгуливать по дому. Как он сам признался, тогда даже не посмотрел где мы конкретно и забрёл в первую попавшуюся комнату, перепутав её с уборной. Надо же, я и предположить не мог, что человек может быть настолько не собранным. Конечно, это был единичный случай, но запоминающийся на всю жизнь.

Благо, что родители там не жили на момент моего рандеву. Тогда мне в голову не пришло отвести её в другую комнату, например на второй этаж, где камеры находились только в холе. Девушка застыла, но после ухода смущенного Браяна задвигалась ещё интенсивнее. Под конец, девушка (именно это существительное подходит для её обозначения, так как в том возрасте я напрочь забывал имена) попросила у меня возможности посмотреть видеозапись и тогда то я понял, что нет придела развязности женщины, особенно если она этого тайно желает.

Курьёзов в моей молодости предостаточно, обязательно кто-нибудь пусть даже и не хотя вторгается в мою личную жизнь. Происходит это даже сейчас, точнее не так давно! Конечно, же, с Кирой так же произошло нечто подобное, отец без стука вошёл в мою комнату в нашем частном доме и увидел меня явно после душа и раскрасневшуюся Киру, которая от испуга попыталась натянуть простынь практически до переносицы!

– Я не могу! – решительно выразил свою позицию Люк.

– Здесь я решаю, что ты можешь, а что нет! – дождались, во мне проснулся демон, а я ведь хотел по-хорошему – Либо ты сейчас уходишь, либо завтра же вылетишь к чертям собачим! Я доходчиво разъяснил свою позицию? – не без призрения в голосе добавил я.

Моему негодованию не было придела, открытое не повиновение злило меня куда больше, чем вся эта бредовая идея с моим приездом.

– Да, сэр.– Практически сквозь зубы процедил Люк.

– Свободен. – Кидаю я не прощание и где-то в душе повесил себе ещё одну медаль на грудь. Теперь я не только тиран, так ещё и мерзопакостный человечишка, который щеголяет своим положением! Лучшей характеристики и не придумаешь…

Люк, в конце концов, сам виноват, я ведь в культурной форме старался его оградить от нас, он не захотел. Что ж теперь пусть глотает слюни желчи в одиночестве где-то за задворками нашего жилища, мне откровенно всё равно, как впрочем, и всегда!

С большим трудом отталкиваюсь от «держащей» меня стены и направляюсь к гостиной, попутно заходя в отдельную комнату для охраны, чтобы выключить камеры во всем доме. Отец, конечно же, сразу узнает о выключение всех камер, но это будет уже потом, сейчас меня волновал тот беспомощный комочек, что свернулся на кожаном диване. На увеличение картинки у меня не было ни желания, ни времени, поэтому я посмотрел на сестру через монитор всего несколько секунд и безжалостно вырубил всю изобилие техники из сети. Но в глазах застыла картинка, моя амбициозная и всегда весёлая сестра безжизненно лежит на диване… В какой-то момент мне становится не по себе, но я отгоняю непрошенные мысли и образы, сейчас не время!

Резервные камеры должны включиться в течение нескольких минут, их не много и расположены они только в коридорах и на лестнице ведущей, на второй этаж. Быть замеченными или услышанными возможности у нас не представлялось, если только сестра в мгновение ока не поменяет своё местоположение, в чём я очень сомневался. Наверное, это упущение… произойди что-то, так охрана должна будет самостоятельно перепроверять каждую комнату, а это неудобства с двух сторон. В подробности «слежки» я никогда особо не вдавался, это удел отца, знал ситуацию посредственно и мне этого хватало.

Фиби всё в той же позе эмбриона лежит на кожаном диване, при этом вцепившись в не больную декоративную подушку. Она не плачет, потому что я не слышу всхлипов. Только прерывающееся дыхание и мне кажется, что в какой-то миг я слышу бешеный стук сердца, вот только не могу понять оно моё или сестры! В окно безжалостно светит луна, поэтому складывается впечатление, что я попал в мёртвое царство. Ох… весь трагизм соблюдён, осталось выявить зачинщика «дебоша»! Не думаю, что это что-то серьёзное если бы было, то отец бы камня на камне не оставил! А так все ещё живы, значит всё если не хорошо, то и не трагично, точно!

Меня смутила её поза и небольшие вздрагивания, словно её било в конвульсиях. Эпилептических припадков у моих родных замечено не было, поэтому логично было бы предположить, что это «радость» после общения с отцом. Отец в гневе страшен – это известно всем и каждому. Фиби всегда была его любимицей, скажу больше, он боготворил её. Может быть, и в связи с этим он и закрыл глаза на её ухажёра? Ведь я был категорически против! Но отец играл на два фронта одновременно. Позволил мне взять карт-бланш, а Фиби свободу выбора. Это в корне не верно, но на тот момент он пошёл на её поводу, что изменилось сейчас? Неужели какой-то несущественный проступок, так как существенные Фиби не вытворяла, смог так кардинально изменить их отношения? Он же мог просиживать часами за её детскими работами, просматривать видео, фото! Чертовщина…

Как ни странно ревности между нами за любовь отца не было, меня готовили к другому, и воспитание было соответствующее. С появлением Джейн отец о существование Фиби как объекта своего восхищения, не забыл, даже напротив прививал и ей чувство гордости за свою уже младшую сестру. Однажды отец сказал мне: « Ты мой сын и я люблю тебя не меньше чем твоих сестёр! Но ты ещё и мужчина и исключительно, поэтому тебе я поблажки делать, не намерен»! Так много смысла в этой простой фразе! Да, он меня любит, но я ещё и его надежда! Он видит во мне себя и поэтому старается приспособить к миру, где правят сильнейшие!

Пока я корпел над «Экономикой организации», статистике работы многоуровневых подсистем организации. Моя сестра купалась в изобилии эстетической составляющей нашей жизни. Родители старались потакать нам в любых начинаниях, и я ценил это. Сестра ходила на вокал, я всегда любил футбол.

Но между нами всегда была грань… Фиби продукт любви и вседозволенности, а я консерватор-максималист. Возможно, что это упущение, но разве я могу судить своих родителей, ведь они меня воспитали и подтолкнули к правильному выбору в жизни. Фиби выросла с полным ощущением того, что в этом мире всё если не прекрасно то, по крайней мере, весьма и весьма дружелюбно. Она – дилетантка в плане отсеивания людей из своего окружения, тут Фиби копирует нашу мать! Фиби была ограждена от всей мерзопакостности человеческого бытия, пока я шёл по спирали вверх и видел всё изнутри, а сестра нет.

Не успеваю сделать и шага, как моя сестра резким движением выпрямляется и одним касанием на панели не стене включает свет. Успеваю поморщиться, после того как яркий свет бьет в глаза.

– Какого чёрта тебе надо! – с трудом фокусирую взгляд на объекте, от которого идёт звук и в ту же секунду мой объект «слежки» с большей яростью в голосе добавляет. – Что пришёл посмеяться надо мной! Да? Иди к чёрту!