Я сделаю это для тебя - Салма Кальк

души. Невозможно сделать так, чтобы обитатели уснули на сто лет, ну или пока их не разбудят извне — как объяснил мне господин Дюваль. Потому что человек — не мебель и не картина, и не статуя. Он тоже погрузится в такое состояние, будто мебель, а как при том будет работать его тело — никому не ведомо. Поэтому — никаких экспериментов с людьми.

Из этого постулата следовало, что если в предназначенных к заколдовыванию местах живут люди, то их нужно куда-то деть. Хорошо, что у господина Дюваля дом заколочен и пуст, а поскольку под магическими запорами, то даже никакие бездомные бродяги не позарились. А если там слуги, престарелые тётушки и прочие домочадцы, то как быть? Или вот Лимей — это ж он один как целый большой посёлок? В нем жителей — как во всех трёх распадках Поворотницы, наверное!

Я спросила, что Анри думает по этому вопросу, он глянул на меня серьёзно.

— Эжени, им тоже придётся сделать выбор. Либо уйти и с большой вероятностью выжить. Либо остаться, и выживать тут. Как-нибудь. Мы не сможем сделать этот выбор за всех.

Это точно, взять хоть мою Марьюшку. У неё три дочери, и разыскали всех трёх, все оказались живы, и она со слезами на глазах всех обнимала. Старшая сказала, что они с мужем и детьми готовы отправиться в Другой Свет, потому что здесь ни земли, ни работы. Средняя же наоборот, наотрез отказалась покидать страну, сказала — у неё муж занимает какую-то должность в новой власти, у них всё будет хорошо. А муж младшей погиб, оставил её с двумя мелкими пацанами и девочкой, и она сказала — мама, я с вами хоть на край света, я тут одна никак не справлюсь. Звали её Колетт, и она с радостью осталась в Лимее вместе с детьми, и принялась помогать Марьюшке.

Тем, кто желал отбыть в Другой Свет, предлагали не задерживаться. Собраться — и вперёд. Для этого использовали портал Жанны и портал господина Дюваля, и весьма многие согласились отправиться туда и там начинать всё сначала.

Граф де Рьен не давал никакого ответа — желает он уйти или остаться. Мне надоело, я пошла и прямо спросила его:

— Драгоценный братец, вы приняли решение? Вы вернётесь домой, или отправитесь в Другой Свет?

— Почему я должен куда-то отправляться, сестрица? — поинтересовался он, вздёрнув нос.

— Вы никому ничего не должны, — покачала я головой.

— Тогда я выбираю — остаться здесь.

— Так не выйдет. Лимей будет оставлен.

— Не верю. Его высочество не отдаст Лимей мятежникам.

— Не отдаст. Но и жить в нём будет невозможно, — да, Анри не распространялся о деталях.

— А куда отправитесь вы, дражайшая сестрица? — спросил он, будто хотел поймать меня на слове.

— В Поворотницу. То есть в Тихую Гавань. Дочь его высочества Шарлотта уже там, в моём доме, там же мои внуки.

— Значит, я отправлюсь с вами, — сообщил граф.

Не было печали.

— Там холодно, — пожала я плечами.

— Зачем тогда вы туда так рвётесь? — не поверил он. — Почему не остаётесь здесь?

— Потому что не вижу смысла. Как и его высочество, разумнейший из людей, да продлит господь его дни. Будет здесь попроще — вернёмся. Но это случится ещё не в нынешнем столетии.

— Вам-то откуда знать?

— Ниоткуда. Просто предполагаю.

— И что можно взять с собой?

— Да что хотите. Уж явно не три сундука, а всё то, что вы сможете забрать. Но если вы собрались в Поворотницу — так там нет возможности строить большие дома, там нет столько земли. Береговая линия очень узкая, жить на крутом склоне горы тоже не очень удобно.

— И вы готовы там жить? Всё равно, что в ссылке?

— Готова, мне там понравилось, — и это была совершенная правда.

Целых три, наверное, дня я опасалась, что граф де Рьен потащится за нами в Поворотницу и мне придётся решать вопросы размещения его и семьи. Но всё оказалось проще — его старший сын Рауль сообщил, что остаётся вместе с семьёй, а младший, Жан, ещё не женатый, пожелал отбыть в Другой Свет. Граф вздохнул и остался вместе со старшим и его домочадцами. И бухтел, что это его крест — терпеть лишения, когда кто-то другой благоденствует.

Его выбор, его ответственность, думала я.

А потом настал момент истины — наши маги должны были попробовать произвести эксперимент и скрыть ну хоть что-нибудь, например — дом Дювалей. Асканио настоял, чтоб ритуал проводили на рассвете, и что ему понадобится та самая заветная формула — все стихии, жизнь, смерть и божественная правда. И самого его не считать, потому что он будет проводить ритуал, равно как и господина Дюваля, потому что ритуал будет проведён на его крови, ему тоже будет не до отдачи сил.

Что ж, мы переглянулись и нашли стихийников — просто стихийников, не так чтоб непревзойдённых. Это ж эксперимент, из которого будет ясно, чего и сколько понадобится дальше, при сокрытии более крупных объектов. И поэтому из наших друзей непосредственно в ритуале участвовали Северин как некромант, Жак Трюшон как огненный маг и Дуня как жизнь. Воду, воздух и землю нашли среди офицеров Анри. А менталистом в последний момент попросился Фелисьен.

Мы с Анри тоже отправились — чтобы посмотреть, как это будет. Максимилиан изнывал от любопытства в лагере под Лимеем — приглядывал за противником, Жанна снова то и дело проваливалась в беспамятство, а Меланья осталась подле неё.

Мы шагнули в портал — Анри придерживался за плечо Рогатьена. Утро выдалось туманное, за пять шагов уже не было ничего видно. Впрочем, воздушник, адъютант Анри, раздул тот туман, и мы увидели милый двухэтажный особняк, носивший на себе следы запустения. Заросшие дорожки, закрытые ставнями окна, облупившаяся краска — но зато цел. И мы сейчас увидим, что можно сделать для того, чтобы целым и остался.

Асканио выбрал каменистую площадку и принялся готовиться — что-то рисовать и что-то расставлять. В центр рисунка уронили сколько-то капель крови господина Дюваля, и сам он остался стоять там. Остальных Асканио расставил по окружности, а сам встал сбоку. И принялся переформатировать потоки силы, которые ему начали выдавать по сигналу.

Он собрал в руки нечто — серо-буро-малиновый неоднородный сгусток, что-то с ним сделал, чтобы он оказался более однородным, и медленно поднял в воздух. Вёл, медленно и осторожно, и — положил на крышу. И резко развёл руки в стороны.

С крыши всё равно что потекло, и вот как оно текло, так и скрывались от нашего взгляда черепица, балки, окна, колонны у входа, крыльцо, ближние дорожки… Нет, и всё. Более того, мы увидели лес, которого ранее видеть не могли, потому что его загораживал дом.

Анри шумно выдохнул. Да, это не сказки, так сделать можно.

Тем временем Асканио подошёл прямо к границе невидимости, она дошла до носков его сапог… и он резко опустил руки. И сам опустился на траву.

Все остальные шевелились, стряхивали руки, изумлялись содеянному. А я пошла прямо вперёд, потому что — ну вот она я, иду в лес напрямик, и что будет?

А ничего не будет. Я сама не поняла, как оказалась на той стороне нашей экспериментальной площадки, ближе к лесу. Потом то же самое пытались проделать Рогатьен, Северин и Жак Трюшон — с тем же результатом.

Значит, можно уверенно сказать, что у нас получилось.

В течение недели мы успешно скрыли таким образом ещё пять домов, в которых обитали маги, а их владельцы отправились в Другой Свет к младшему принцу Анри. Все эти дома находились в разных местах — в долине реки, посреди небольшого города, в горах на юге, на берегу моря на западе. Метод оказался рабочим.

Так же вели учёт разного рода ценностям, и что-то привозили в Лимей, а что-то, наоборот, развозили по другим местам — чтобы не класть в одну корзинку, это понятно. Так, я услышала о некоем волшебном доме в предгорьях где-то на востоке, в который и магу-то просто так не попасть, а простецу и вовсе, и поэтому там можно спрятать какую-то часть ценного имущества.

Неподалёку от того дома в горах находился Саваж, родовое владение Жанны и её братьев. И вот там возникли сложности.

45. Демон-хранитель

Для того, чтобы работать с замком Саважей, нужно было изучить его расположение, размеры и что там ещё есть. Поэтому Асканио сначала завёл разговор с Жанной.

— Госпожа Жанна, для успеха нашей миссии мне необходимо побывать в вашем замке, — сказал он непреклонно.

Она была в сознании, но — очень слаба. И так еле-еле