Лавандовый сад - Люсинда Райли

В этот момент раздался телефонный звонок. Эмили поднялась со стула и направилась к телефону.

– Добрый вечер, дорогая. Это я.

– Привет, дорогой. А это я, – улыбнулась в ответ Эмили, моментально растаяв от одного только голоса мужа. – Как ты? И как там Лондон?

– Занят выше крыши. Все пытаюсь разгрести кучи бумаг, которые скопились за последние месяцы на моем письменном столе. Звоню, чтобы лишний раз убедиться, что дома все хорошо.

Последовала короткая пауза, пока Эмили подбирала нужные слова.

– Все хорошо, дорогой. Все прекрасно.

– Алекс не беспокоит?

– Нет.

– Тебе там не одиноко?

– Разумеется, я скучаю по тебе, но со мной все в порядке. Вот приступила к покраске стен в кухне.

– Здорово. Тогда спокойной ночи, дорогая. В случае чего, звони мне прямо на мобильник. А я перезвоню тебе завтра.

– Хорошо. Ты там особо не усердствуй с работой, – попросила она мужа.

– Пока придется потрудиться в поте лица. Но все во имя высоких целей, и никак иначе. Люблю тебя, дорогая.

– Я тоже люблю тебя.

Эмили положила трубку на рычаг и, преисполненная решимости, двинулась в сторону квартиры Алекса. Шагая по коридору, ведущему в восточное крыло дома, она гадала, что именно увидит, распахнув дверь в апартаменты Алекса. Подойдя ближе, она увидела, что дверь в его комнаты полуоткрыта. Она сделала глубокий вдох и негромко постучала.

– Заходите! Я тут пока хлопочу на кухне.

Эмили распахнула дверь и вошла в крохотную прихожую. Потом двинулась на голос Алекса, свернула вправо и очутилась в гостиной. Вместо чудовищного беспорядка, который она ожидала застать в помещении, она увидела перед собой то, что можно описать довольно редким словосочетанием: «спокойная комната». Обстановка полного умиротворения. Светло-серые стены, канареечно-желтые льняные шторы на окнах. Весело полыхает огонь в камине, обрамленном с двух сторон высокими, до самого потолка, книжными стеллажами. Книги на полках тоже расставлены в строгом порядке. У стены удобный, современной формы диван. Над диваном на стене несколько черно-белых литографий в рамочках. Рядом большое зеркало в золоченой раме. Возле камина напротив друг друга два элегантных кресла Викторианской эпохи, явно недавно отреставрированных. На журнальном столике с отполированной до блеска поверхностью красивая ваза со свежими цветами.

Порядок, чистота и внимание к мельчайшим деталям интерьера. Приятная неожиданность увидеть такое, особенно в сравнении с убогой обветшалостью всего остального дома. Хотя, с другой стороны, такая неожиданность может спровоцировать у нее очередной приступ паники. И завершающий штрих: негромко звучащая классическая музыка из скрытых от глаза громкоговорителей наполняла комнату, усиливая еще более ощущение чистоты и свежести.

– Добро пожаловать в мою жалкую лачугу, – шутливо воскликнул Алекс, возникший в дверях с противоположной стороны.

– Здесь… здесь очень красиво, – не сдержала своего восхищения Эмили. Пожалуй, именно в таком стиле она бы обставила комнату и для себя самой.

– Благодарю. Я полагаю так: если человек волей судьбы вынужден коротать все свое время в четырех стенах, то нужно постараться и обустроить клетку так, чтобы в ней было приятно находиться. Согласны?

Эмили молча кивнула головой.

– Эмили, – продолжил Алекс, не дожидаясь ее ответа, – я действительно очень сожалею о той размолвке, которая случилась между нами сегодня днем. С моей стороны это была недопустимая глупость. Клянусь, такое больше никогда не повторится. Вы не заслуживаете столь бесцеремонного обращения. Пожалуйста, прошу вас, давайте забудем эту историю и начнем все сначала.

– Давайте. Я тоже прошу простить меня за то, что ударила вас.

– О, ваша реакция мне как раз вполне понятна. Умею я вывести человека из себя, довести его, так сказать, до белого каления. Не скрою, иногда я делаю это вполне сознательно. Наверное, от скуки. – Алекс вздохнул.

– Вы хотите сказать, что вам нравится дразнить людей? – спросила у него Эмили. – Нравится доводить их до крайности? Своего рода шоковая терапия, когда человеку вслух озвучивают о нем такие вещи, которые он бы никогда не рискнул произнести сам? И все для того, чтобы унизить его, сломать, прорвать все его оборонительные лини самозащиты? И только тогда вам становится хорошо, да?

– Туше, мадам. – Алекс бросил на нее уважительный взгляд. – Вы только что нанесли мне весьма чувствительный удар. Плюс пощечина. Думаю, теперь мы квиты, не так ли? – Алекс протянул руку.

Эмили подошла к нему и вежливо пожала протянутую руку.

– Квиты.

– И все же… Мне удалось разбудить в вашей душе глубоко спрятанное умение держать удар и сопротивляться. Вы приняли мой вызов и не спасовали.

– Алекс…

– А впрочем, хватит с нас этих заумных самоанализов, – перебил он ее на полуслове. – Между прочим, я тут призапас бутылочку очень приличного вина: «Распай-Аи». Берег для специального случая. Хотите бокальчик?

Эмили был хорошо знаком шелковисто мягкий вкус этого вина из виноградников Роны. Его всегда подавали к столу в доме родителей, которые высоко ценили именно эту марку. Предложение Алекса было очень заманчивым.

– Ну если совсем немного, – согласилась она.

– Хорошо. И если так вам будет поспокойнее, то сам я пить не стану. Еще раз заверяю вас с полной ответственностью: я могу контролировать свою тягу к спиртному. Но суть в том, что умеренное потребление горячительных напитков делает нашу жизнь гораздо, гораздо веселее. Если оглянуться назад и вспомнить прошлое, то там легко можно отыскать сотни примеров того, как наши предки услаждали свою жизнь вином. Получается, что вино лишь облегчает каждому из нас преодоление своего жизненного пути. – Алекс развернул коляску в сторону кухни. – Не забывайте, самого Иисуса Христа превозносили за совершенное им чудо, когда он обратил воду в вино. Да и потом, начиная со Средневековья и заканчивая эпохой королевы Виктории, хмельной кубок пива или бокал виноградного вина всегда был предпочтительнее заурядной чашки кофе, с помощью которой мы просыпаемся по утрам. Впрочем, в те приснопамятные времена нельзя было пить обычную воду. Люди тысячами умирали от тифа, оспы, чумы, от всяких кишечных инфекций и паразитов. Вот и обеззараживали себя как могли. А потом пристрастились и стали потреблять спиртное днями напролет, с утра до позднего вечера, пока хоть с трудом, но держались на ногах. – Алекс издал короткий смешок.

– Наверное, вы правы, – слегка улыбнулась Эмили, выслушав такой неожиданный панегирик пьянству.

– А что дурного в том, если напустить немного туману на нашу убогую жизнь, а? Закамуфлировать как-то, хоть на малость, безрадостную реальность, и только! – воскликнул Алекс. – Ведь, в сущности, жизнь – это всего лишь изнурительная и порой непростительно долгая дорога, ведущая к смерти. Так почему же не облегчить себе этот путь, если это возможно, не сделать его хотя бы немного более приятным?