История Израиля. Том 3 : От зарождениения сионизма до наших дней : 1978-2005 - Говард Морли Сакер

в ведении религиозных партий — политических союзников Ликуда. Так, исследование, проведенное в 1991 г. Министерством образования, показало, что 14 % учащихся третьего класса в израильских школах с трудом могут прочесть простой текст или понять прочитанное. Итак, впервые в истории страны избиратели обратили особое внимание на те партии, которые ставили проблемы образования во главу угла своей политической платформы. Июньские выборы также показали, что избиратель устал от бесконечного дробления партий на малые фракции, равно как и от неизбежно следующей за этим череды политических сделок при формировании правящей коалиции. На этот раз израильтяне голосовали за стабильность. Ультраправая партия Тхия не смогла взять ни одного места в кнесете. И напротив, Шинуй, Мапам и Рац (Движение за гражданские права) объединились в блок Мерец, который получил 12 мандатов.

Но самое главное: подавляющее большинство израильтян сознавало, что с них довольно бесконечных вооруженных конфронтаций и гибели солдат. Даже на самых убежденных сторонников твердой линии произвели отрезвляющее впечатление недавняя Война в Персидском заливе и осознание того, что ракетным атакам могут подвергнуться крупные населенные пункты страны. К тому же невозможно было больше игнорировать посыл президента Буша, прозвучавший однозначно и убедительно: Израилю придется выбирать между идеей Шамира о “неделимой Эрец-Исраэль” и традиционной экономической и дипломатической поддержкой могущественных Соединенных Штатов. Похоже, что Шамир оказался не в состоянии уяснить в полной мере всю важность этого послания. Так, через несколько месяцев после провальных для него выборов Шамир, не скрывая, признавал, что он намеревался протянуть переговоры о палестинском самоуправлении еще по меньшей мере десять лет, а тем временем “мы бы довели численность еврейского населения в Иудее и Самарии до полумиллиона человек”. Напротив, Рабин дал ясно понять, что в его намерения входит достижение соглашения с палестинцами через год после прихода к власти. “Я не намерен выкидывать миллиарды шекелей на строительство еврейских поселений на территориях, — постоянно повторял Рабин на протяжении всей предвыборной кампании, — в то время, как у нас имеются серьезные проблемы с абсорбцией новых репатриантов и в стране не хватает рабочих мест”. Он заявил также со всей прямотой о своем намерении “оздоровить” отношения между Израилем и Вашингтоном.

После подсчета голосов в ночь 23 июня 1992 г. стало ясно, что Ликуд потерпел самое сокрушительное поражение за последние 15 лет: количество полученных партией мандатов упало с 40 до 32. Израильская партия труда, напротив, увеличила количество своих мандатов с 39 до 44. Мерец получил 12 мандатов, и это были голоса союзников Израильской партии труда. То же самое можно было сказать и о пяти голосах арабских партий, хотя из соображений чисто прагматических Рабин вряд ли мог включить их в правительство. Суммарные 56 мандатов, которые получили Израильская партия труда и Мерец, плюс эти пять, составляли то большинство, которое блокировало дальнейшие притязания Ликуда на власть. Тем временем Рабин приступил к переговорам с партиями, которые на первый взгляд представлялись маловероятными политическими соратниками. Одной из них была Шас, партия недовольных сефардов-ортодоксов. Другой — партия Цомет генерала Рафаэля Эйтана (успех которой на выборах объяснялся тем, что в своей программе она уделяла очень много внимания необходимости совершенствовать систему национального образования). Однако еще до завершения переговоров Рабин смог занять пост премьер-министра, а Перес получил знакомый ему портфель министра иностранных дел.

Президент Буш был очень доволен сменой власти в Израиле — настолько, что стал первым из глав государств, поздравившим Рабина с победой на выборах. Шесть недель спустя, в августе, Рабин посетил президента в его летней резиденции Кеннебанкпорт (штат Мэн) и заверил Буша в том, что его правительство решительно отходит от политики территориальных приобретений. В свою очередь, Буш объявил о готовности Соединенных Штатов предоставить Израилю гарантии на заем в 10 млрд долларов — чего долго и безуспешно добивался Шамир. Высказывания президента США, благожелательные как по сути, так и по форме, и, ко всему прочему, его заявление, что Соединенные Штаты и Израиль являются “стратегическими партнерами”, — все это символизировало окончание затянувшегося и крайне неприятного кризиса в американо-израильских отношениях.

Основа для дипломатической революции

У Рабина была своя программа действий — первым делом вернуться к двусторонним вашингтонским (изначально мадридским) переговорам. Через посредство нового израильского посла в Вашингтоне, профессора Итамара Рабиновича (специалиста по Сирии), премьер-министр дал понять Дамаску, что он готов с достаточной гибкостью рассмотреть объем и график отхода израильских сил с Голанских высот. Израиль был также готов снять свои возражения относительно того, чтобы Фейсал Хусейни, житель Восточного Иерусалима, участвовал в переговорах в качестве члена палестинской делегации. Но при всем при этом не могло идти и речи о компромиссах, связанных с вопросами общей безопасности или сионистской идеологии. Для Израильской партии труда, равно как и для Ликуда, не подлежало сомнению, что Иерусалим должен навсегда оставаться объединенным и под израильским управлением. Рабин не намеревался закрывать глаза и на случаи арабского насилия, пообещав реагировать на них так же, как он делал в свою бытность министром обороны (теперь он снова занял пост министра обороны, совмещая его с постом премьер-министра).

И вот в середине декабря 1992 г. террористы “Хамаса”, отмечая пятилетие интифады, похитили и убили полицейского пограничника. Это преступление палестинских боевиков стало седьмым за неделю, явно свидетельствуя об их намерениях сорвать мирные переговоры. Реакция нового премьер-министра была беспощадной. По его приказу около 400 боевиков “Хамаса”, арабов, арестованных на территории Западного берега и находившихся в израильских тюрьмах, были вывезены к границе с Ливаном и выброшены в буферную зону, за “Красную черту”. Ранее, когда предпринимались такого рода действия, изгнанные палестинцы находили себе место у родственников или приятелей в ливанских лагерях беженцев. Однако на этот раз изгнанные террористы решили остаться в буферной зоне; месяц за месяцем они жили в палатках, сами готовили себе еду и обходились самыми примитивными удобствами. Ясно, что их задачей было вызвать к себе жалость мирового общественного мнения и торпедировать мирные переговоры.

В целом они преуспели в своих намерениях. Израиль подвергся резкой критике во всем мире. Палестинская и все другие арабские делегации, находившиеся в Вашингтоне, немедленно свернули восьмой раунд двусторонних переговоров и разъехались по домам. А по всей территории Западного берега прокатилась новая волна антиизраильских выступлений, участились нападения на израильских поселенцев и солдат. В ответ возобновилось самоуправство поселенцев, берущих закон в свои руки; изредка бывали и случаи, когда поселенцы называли убийства палестинцев приведением в исполнение смертного приговора. Рабин отреагировал на ухудшение ситуации, объявив о полном запрете доступа палестинцев Западного берега и сектора Газа в Израиль. “Впредь, до особого распоряжения, палестинцам запрещается появляться на суверенной территории