Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит

Все, что имело для него значение, – это осознание, что для него она всегда будет на первом месте. Любая другая женщина не могла претендовать даже на второе место. Они все безнадежно плелись в конце. Он не хотел соглашаться на меньшее, даже если ему потребуется целая жизнь, чтобы завоевать Джулию. Без нее в его жизни не было ни якоря, ни направления. Даже титул графа придавал его жизни меньше смысла, чем она.

Ради нее и ее дочери он будет править их небольшим королевством. Без них оно было лишь землей, за которой следовало бы присматривать.

Она сделала глоток вина, деликатно откусила кусочек сыра и засмотрелась вдаль. От него не укрылось, как часто ее взгляд возвращается к нему. Его присутствие действовало на нее сильнее, чем она показывала.

– Сегодня так жарко, – произнес Эдвард.

– Я не заметила. Погода кажется мне приятной. Надеюсь, у тебя не началась лихорадка?

– Возможно, мне жарко от твоей близости.

Ее смех можно было сравнить с вратами в рай.

– Пожалуйста, не нужно портить этот день банальной лестью.

– Джулия, я два месяца стараюсь быть твоим другом. Как я могу завоевать тебя без лести и соблазнения? Сколько еще мне быть паинькой?

Ее взгляд метнулся к гувернантке.

– Она нас не слышит, – сказал он. – Кроме того, она считает меня твоим мужем. Ей даже в голову не придет, что я слишком много себе позволяю.

Джулия сделала еще один глоток вина и облизнула верхнюю губу. О боже, он хотел притянуть ее к себе и самому облизать ее губы. Поднявшись, он снял пиджак и бросил его возле своей шляпы.

– Что ты делаешь? – спросила Джулия.

– Я же сказал тебе, что мне жарко. Ужасно. Мне кажется, что я задыхаюсь.

Он потянул за шейный платок, собираясь сбросить и его.

– Подожди.

В ее голосе не было паники, но в нем чувствовались страстные нотки, которые возбудили Эдварда, хотя, в общем-то, Джулии не нужно было делать что-либо, чтобы возбудить его.

– Отнесите леди Альберту в детскую, – сказала она гувернантке. – Боюсь, здесь слишком жарко для нее.

– Хорошо, миледи, – ответила та. Она положила книгу в сумку, в которой находились вещи Элли, перекинула ее через плечо, а затем подошла к ним и, взяв ребенка на руки, прощебетала: – Ты такая румяная, малышка. Давай оставим маму и папу наслаждаться пикником, а мы пока поспим.

После слов гувернантки Эдвард почувствовал, как настроение Джулии ухудшилось. Они оба молчали, пока гувернантка не скрылась за горизонтом.

– Мы когда-нибудь расскажем Элли о ее отце? – тихо спросила Джулия, глядя вслед гувернантке.

– Когда она станет достаточно взрослой, чтобы понять, что такие вещи следует хранить в секрете.

– А до тех пор она будет считать тебя своим отцом. Каково ей будет, когда она узнает, что это ложь?

– Мы не обязаны ей рассказывать.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на него.

Эдвард поднялся и протянул ей руку:

– Иди сюда.

Джулия сняла шляпу и взялась за его руку.

– Решение не идеальное, Джулия, но иначе у нас не будет ничего.

Осторожно, нежно, усмиряя голод и потребность в ней, он наклонился к Джулии. Казалось, он наконец вернулся домой. Словно все его путешествия и приключения были погоней за тенями. Но вот он здесь. Ее пальцы скользят по его подбородку, звук ее дыхания стучит в его ушах, а ее губы приближаются к нему с диким желанием.

Ни одна другая женщина не заставляла его чувствовать себя цельной личностью. Ни одна другая женщина не касалась самой его сути. Ни одна другая женщина не заставляла его отказаться от блуда. Его жизнь была бы проще, если бы он ушел. Но он больше не мог этого сделать. Отказ от нее был равноценен отказу от воздуха.

Она изогнулась в его объятиях, позволяя углубить поцелуй, и Эдвард сделал это. Его язык проскользнул в ее рот, в то время как он запустил пальцы в ее волосы, поддерживая голову. Он хотел отнести ее к покрывалу и взять ее так, словно она принадлежала ему. Но только Джулия могла сделать этот шаг. Он хотел, чтобы у нее не было никаких сомнений, никаких сожалений. Когда они станут одним целым, они не смогут вернуться назад.

Джулия была не из тех женщин, которые легко сдаются. Именно поэтому он желал ее еще больше и хотел дать ей то, чего она заслуживает.

Прервав поцелуй, он пристально посмотрел на нее и окунулся в прозрачную синеву ее глаз.

– Я могу принести обеты.

Перебирая пальцами его волосы, она внимательно посмотрела на него.

– Я хочу показать тебе свои рисунки.

Не то, что он ожидал. Он имел в виду любовь, а не желание делиться своими работами. Он проклинал свое глупое сердце за то, что неправильно оценил ее готовность, полагая, что поцелуй и несколько лестных слов могут переломить ситуацию в его пользу.

Помогая ей выпрямиться, он сказал:

– Я бы очень этого хотел.

– Даже у больных бывает больше энтузиазма, – улыбнулась она. – Но, поверь мне, ты обрадуешься тому, что я покажу тебе.

* * *

Наблюдая за тем, как Эдвард собирается, Джулия больше не могла отрицать силу своих чувств к нему. Она едва не рассмеялась, заметив, с каким невинным видом он снял пиджак. Она была уверена, что шейный платок и жилет присоединятся к нему очень быстро. Несколько расстегнутых пуговиц, закатанные рукава, открывающие жилистые руки, – и ее рот наполнился слюной.

В другой день она была бы не прочь заняться любовью у пруда. Но сегодня она нуждалась в чем-то другом.

Она взяла его под руку, отметив, что Эдвард всегда заставлял ее чувствовать себя маленькой и нежной. Он набрал вес, который потерял во время болезни. Он покидал поместье каждый день, чтобы оказать помощь арендаторам. Он расцветал на свежем воздухе. Джулия задавалась вопросом, станет ли он когда-либо хозяином поместья по-настоящему или придет время, когда тяга к странствиям возьмет свое.

– Ты планируешь новые путешествия? – спросила она, когда перед ними замаячил фасад усадьбы.

– Не сейчас. Ты бы хотела куда-то отправиться? Я могу запланировать поездку куда угодно и когда угодно, только скажи.

– Путешествия по морю всегда казались мне довольно страшными. Одна сплошная вода вокруг.

Она видела море с берега, но не представляла себе, каково это – находиться в самом его центре.

– Ах, когда видишь землю после нескольких дней или недель путешествий, то испытываешь невероятные эмоции. Некоторые люди даже плачут.

– Я поверю тебе на слово, – отозвалась она.

– Ты не хочешь путешествовать?

– Элли слишком маленькая, чтобы я могла ее оставить.