Горький привкус его поцелуев - Лорейн Хит

Эш опустился на стул и наклонил голову:

– Ты уверен, что любишь ее?

– Это единственное, в чем я полностью уверен. Я люблю ее всем сердцем. Неужели ты откажешь нам в возможности жить вместе только из-за какого-то глупого закона?

Эш поднял голову и ответил:

– Мы могли бы поработать над тем, чтобы изменить его.

– Как долго это займет? Что делать, если у нас появятся дети, а закон все еще не будет принят? Нам придется отказаться друг от друга? Признайся, ты бы смог сказать Минерве, что вы будете вместе, но не сейчас?

– Будь ты проклят.

Эдвард понял, что должен был задать ему этот вопрос еще в самом начале. Ни для кого не было секретом, что Эш обожал свою жену и был готов сделать ради нее что угодно.

Эш встал и сказал:

– Если ты любишь ее даже вдвое меньше, чем я люблю Минерву…

Эдвард был готов держать пари на все свое состояние, что он любил Джулию так же, как Эш – Минерву, если не сильнее.

Герцог Эшбери поднял бокал и торжественно провозгласил:

– Эдвард, я желаю вам всего счастья в мире. Я буду хранить твой секрет и с этого момента признаю тебя Греем. Я молю Бога, чтобы тебе повезло больше, чем мне.

Эдвард допил свой виски, стараясь не обращать внимания на дурное предчувствие, зародившееся в нем.

* * *

– Не делай такой перепуганный вид, Джулия.

Сидя верхом на лошади у входа в Гайд-парк, Джулия взглянула на Эдварда.

– Я чувствую себя так, словно на мне висит табличка, гласящая: «Самозванка».

– Ты не самозванка. Самозванец – это я.

Он сказал это так небрежно, с такой легкостью, словно его это совсем не беспокоило. Он исполнял роль уже давно.

– Я боюсь, что выдам нас.

– Мы обменялись клятвами. Я твой муж настолько, насколько могу им быть. Помни это. И помни, что я люблю тебя до безумия.

Она протянула ему руку. Когда он накрыл ее своей, Джулия сильно сжала ее.

– Я тоже тебя люблю. Очень. Видя нашу преданность друг другу, люди ничего не заподозрят.

– Обещаю тебе, что никто не будет искать во мне Эдварда.

Кивнув, она отпустила руку и сказала:

– Не забывай, что ты глухой на правое ухо.

– Немногие это заметят. Альберт стеснялся своей глухоты. Только самые близкие знали о ней.

Она улыбнулась своим воспоминаниям. Ей все легче давалось думать об Альберте без угрызений совести и печали.

– Я забыла об этом. Он рассказал мне о своей проблеме прямо перед тем, как попросить моей руки. Словно его глухота могла повлиять на мою любовь к нему.

– Мне нравилось его дразнить.

– Нет! Ты не был таким жестоким.

Эдвард кивнул и добавил:

– Когда мы находились в окружении людей, я догадывался, что брат не слышал чьих-то слов, потому что он просто кивал и улыбался. В таких случаях я придумывал смехотворное возражение, а Альберт отвечал. Все продолжалось до тех пор, пока остальные не начинали думать, что мы свихнулись.

– Звучит ужасно.

– Это было забавно, но понять можно, только если присутствовать при этом. Потом Альберт всегда смеялся. «Ты снова меня подловил, Эдвард», – говорил он. А позже я обнаруживал, что он налил мне крепкий чай вместо скотча. Боже, мне так нравились наши шутки!

– Я рада, что сейчас мы открыто говорим о нем.

– А я рад видеть улыбку на твоем лице. Думаю, мы можем идти дальше.

Джулия поняла, что Эдвард вспомнил эту историю об Альберте, чтобы отвлечь и успокоить ее. Она подтолкнула свою лошадь вперед, в парк к людям, которые думали, что невероятно важно появиться здесь в это время дня. Завтра она нанесет утренние визиты другим дамам, а они начнут приходить в гости к ней.

А сейчас она просто сосредоточилась на общении с мужчиной, который ехал рядом с ней и компания которого доставляла ей удовольствие.

– Ты пойдешь в клуб сегодня?

– Нет. Я сомневаюсь, что когда-нибудь снова пойду в клуб.

Она недоверчиво посмотрела на него и сказала:

– Это может вызвать подозрения. Джентльмен не собирается в клуб.

– Но джентльмен безумно любит свою жену.

Она действительно видела это в словах, поступках и отдаче.

– Ты заставляешь меня краснеть.

– Чуть позже я собираюсь заставить каждую частичку твоего тела гореть.

– Ты постоянно думаешь о спальне.

– Кто говорил о спальне? Я думал о столе в библиотеке.

– Грей! – Она не знала, сможет ли когда-нибудь привыкнуть к этому имени.

– Или, быть может, о месте в саду среди роз, – продолжал он, лукаво улыбаясь, и она увидела себя и его лежащими на зеленой траве. И звезды над ними…

– Лорд и леди Грейлинг.

От звука глубокого голоса она пискнула, как испуганная мышь, и дернула поводья. Ей удалось остановить кобылу, не уклонившись от пары, сидящей верхом на одинаковых черных лошадях. Герцог и герцогиня Авендейл. Лорд выглядел зловещим, а в глазах его леди читалась проницательность, которая указывала на то, что ни одна деталь не ускользает от ее взгляда. Единственное, что успокаивало Джулию, было то, что Розалинда Бакланд, простолюдинка по происхождению, только недавно вошла в высший свет и не знала ни ее, ни графа достаточно хорошо, чтобы понять, что произошло между ними. Они были идеальной парой, которая могла бы помочь ей вернуться в общество.

– Ваша светлость, – произнес Эдвард.

– Примите наши соболезнования по поводу вашей утраты, – сказал герцог, и Джулия задумалась о том, как скоро люди перестанут выражать сочувствие. Не то чтобы она не ценила их, но они заставляли ее чувствовать себя некомфортно, потому что все думали, что Эдвард мертв. Их соболезнования больше предназначались графу, ведь никто не знал, что она потеряла мужа.

– Мы ценим ваши добрые слова.

– Мы также слышали, что вас есть с чем поздравить, – сказала герцогиня, любезно улыбаясь Джулии.

– Да, графиня родила прекрасную дочь перед Рождеством, – ответил Эдвард, и Джулия осознала, что в этом случае он не стал называть ее своей женой. В то время другой человек был ее мужем. – Она очень похожа на мать.

– Я вижу в ней частичку ее отца, – заверила их Джулия, – особенно сейчас, когда она начинает ходить. Я верю, что она станет настоящей искательницей приключений.

– Она будет путешествовать по миру? – спросил герцог.

– Надеюсь. Хотелось бы, чтобы она была бесстрашной.

– Она обязательно будет такой, – сказал Эдвард, и она знала, что он имел в виду: под его присмотром ее дочь станет независимой и будет способна справиться с любой ситуацией. Ее дочь? Их дочь. Ее, Альберта и Эдварда.