Томминокеры - Стивен Кинг

Да.

У нас могут начаться проблемы?

Нет, не думаю. Какое отношение имеем мы к случившемуся?

Дик покачал головой: Никакого. Ты готов?

Да.

Они вышли из кафе, не расплатившись. В последнее времяденьги перестали играть в Хейвене какую-нибудь роль. Хейвен вообще приближалсяк тому состоянию, которое некоторые называют коммунизмом.

Они направлялись к городскому залу. Воображаемая башня счасами претерпела изменения. То она была на месте, крепкая и устойчивая, каксама земля, то вдруг исчезала, и на ее месте появлялось синее ясное небо. Потомвсе повторялось снова. Только тень, отбрасываемая башней, оставалась на прежнемместе, независимо от того, была при этом башня или нет. Но это никого небеспокоило.

Из Дерри приехали Томми Джеклин и Эстер Бруклин, — сказалДик. Они намерены поставить здесь не менее пяти станций техобслуживания. И онипривезли много батареек на продажу. В Дерри считают, что Хейвен помешан набатарейках.

Томми Джеклин и Эстер Бруклин? — переспросил Ньют. — Боже,но ведь они еще совсем дети! А разве у Томми вообще есть водительские права?

Нет, — раздраженно сказал Дик. — Но ему уже исполнилосьпятнадцать, и скоро он их получит. Кроме того, он большой мальчик и выглядитстарше, чем есть на самом деле. Так что с ними все в порядке.

Да, всем им нужны батарейки, а достать их становится всесложнее, потому что жителям Хейвена все труднее покидать Хейвен. Некоторые,выехав за городскую черту, вообще могут умереть. Это под силу только молодым,например, Ньюту и Дику. В Хейвене никого не удивляло, что Хилли Брауна не могутвывести из коматозного состояния. Причина наверняка в том, что старый Хиллменувез его из города.

Что ж, — сказал задумчиво Ньют.

Да, ничего не попишешь, — ответил Дик. — Мы не можетоставить эту штуку без нее и мы не выживем.

Без нее и без батареек, — мог бы сказать он. Ведь Хейвенсейчас, как детская игрушка, работал на батарейках. И их нужно все больше, кактолько можно больше.

Ньют Беррингер был встревожен. Нужно проследить, чтобы сТомми и Эстер все было в порядке.

И он знал, что будет переживать все время, пока не узнает,что детвора (так он называл в уме Томми и Эстер) благополучно сделала своидела.

Воскресенье, 7 августа.

Гарднер стоял возле корабля, глядя на него и вспоминая обавиакатастрофе, случившейся здесь на днях. Не нужно заканчивать колледж, чтобыуловить связь между происшествием и кораблем.

Сегодня Фримен Мосс, его самый последний помощник, непоявился. Очевидно, ему стало так же плохо, как и всем предыдущим. Впервые смомента исчезновения Бобби Гард был один.

Перед ним стояла проблема выбора, и Гард видел три разных еерешения.

Решение первое: работать, как обычно.

Решение второе: бежать отсюда как можно дальше. Он ужепришел к выводу, что в случае смерти Бобби ему нужно будет исчезнуть из этих мест,если он хочет спасти свою шкуру. Чтобы реализовать это решение, ему хватило быполучаса. Если он решит бежать, они об этом никогда не смогут узнать.

Бежать. Но куда? Дерри, Бангор, даже Августа… все этослишком близко. Может быть, Портленд? Может быть. Бежать, бросить все, бросить…Бросить Бобби? Своего старого доброго друга, все еще любимую им Бобби, окоторой вот уже две недели нет никаких вестей?!

Решение третье: избавиться от этой штуки. Взорвать ее.Разрушить ее.

При всей своей нелюбви ко всем видам оружия (а то, чтокорабль представлял собой мощное оружие, Гард понял, анализируя причиныавиакатастрофы), он не мог не понимать, что разрушение корабля чревато новымЧернобылем, еще более ужасным по силе. Никто не может знать, сколько разныхштучек хранится внутри его. Но из-за этого чертова корабля все время погибаютлюди! Сколько смертей случилось за последнее время?! А сколько их еще будет!

Гарднер был уверен: авиакатастрофа — не последнее событие вэтом печальном списке.

Затерянный корабль создавался как грозное оружие, исоздателем его были не гуманоиды — в этом Гарднер был уверен. Не обладая ихобразом мышления, как можно разгадать, что таится внутри корабля? И что можносделать?

Такие варианты решения стояли перед Гардом, и третий вариантвовсе не был никаким решением… и внезапно его руки поняли то, что не смоглапонять голова. Они потянулись к бутылке, спрятанной под деревом. Самое правильноерешение — напиться, несмотря на то, что часы показывали только полдевятогоутра.

Что-то будто кольнуло его в висок.

Он оглянулся.

За спиной стояла Бобби.

Рот Гарднера от неожиданности приоткрылся. Он помахал передглазами рукой, как бы отгоняя видение. Но Бобби не исчезла. Она была вполнереальной, хотя и потеряла большую часть волос на голове, а скулы ее были плотнообтянуты кожей; она напоминала человека, случайно выздоровевшего от неизлечимойболезни. Ее правая рука была перевязана. И…

…и на ее лицо был нанесен грим. Грим, до неузнаваемостименяющий ее облик. Но это она… это Бобби… это не сон…

Его глаза внезапно наполнились слезами. Только сейчас онпонял, как одинок был без нее.

— Бобби? — спросил он. — Это действительно ты?

Бобби улыбнулась той самой хорошо знакомой ему улыбкой,которую он так любил. Это была она, Бобби. Бобби, его любимая.

Он подошел к ней, обнял, положив голову ей на плечо. Ему ужедавно хотелось это сделать.

— Привет, Гард, — сказала она и заплакала.

Он заплакал тоже. Он поцеловал ее. Поцеловал ее. Поцеловал.

Она обняла его здоровой рукой.

— Но Бобби, — говорил он, целуя ее, — ты не должна…

— Тсс. Я должна. Это мой последний шанс, Гард. Наш последнийшанс.

Они целовались, и ее блузка как бы случайно расстегнулась, ипод ней показалось тело, белое и худое, с отвисшей грудью и торчащимиключицами, но он любил ее и целовал ее, и слезы текли по их лицам.

Гард, мой дорогой, любимый, всегда мой тссс О как я люблютебя Бобби, я люблю люблю поцелуй меня поцелуй да Под ними хрустели еловыеиголки. Счастье. Ее слезы. Его слезы. Они целовались, целовались, целовалисьбез остановки. Встретив ее, Гард понял одновременно две вещи: как ему ее нехватало и что в лесу не поет ни единая птичка. Лес мертв.