Кухарка для дракона - Вероника Ягушинская

— Скоро увидимся, — брат короля растворился в толпе.

На его месте оказался Тиран, которого, к слову, также принялись поздравлять, однако счастливым виконт явно не выглядел: кожа приобрела нездоровый сероватый оттенок, глаза нервно блестели, губы поджаты, жесты чуть резкие, дерганые, нервные, он будто за миг постарел лет на десять.

— Зачем? — едва слышно прошептал он, впившись в мое лицо цепким взглядом, в котором за внешней холодностью плескался шторм из отчаяния, боли и безнадежности.

Я промолчала, отвернувшись: не было сил смотреть на него такого: сгорбленного, уставшего и потерявшего, казалось, смысл жизни. Как за какие-то мгновения можно было из цветущего здорового мужчины, знающего себе цену и осознающего пределы своего могущества, превратиться в лишенную души и жизни куклу?

«Теперь я не смогу тебя уберечь!» — всплыла в мозгу отчаянная мысль. Не сразу я поняла, что этот мысленный вопль принадлежал Тии’рану, который, легко мазнув губами по кончикам моих пальцев, тут же развернулся и, словно таран, двинулся к выходу, совершенно не обращая внимания на то, что грубо расталкивает гостей в стороны.

Помнится, в самых отчаянных мечтах я представляла, как кошмар всей моей жизни будет беситься от осознания того, что я все же смогла ускользнуть от него, как я в душе стану торжествовать в тот момент, но все вышло совсем иначе. Не было радости, не было восторга, страха тоже не было. Чувства, будто мухи в желе, тонули в ватной пустоте, что поселилась у меня внутри, едва стоило только почувствовать всей кожей, что отбор закончен. Я прошла. Я невеста короля.

Последующий час превратился в сущий ад. Постоянно кто-то подходил и поздравлял с победой, от круговорота лиц и нарядов кружилась голова, в зале было душно, пот тонкими струйками стекал по спине, ноги затекли, а в висках недобрым дятлом застучали первые молоточки мигрени. Если бы не король, который сразу заметил мое состояние и по-хозяйски крепко прижал к себе за талию, свалилась бы еще четверть часа назад. Опорой мой… жених — о ужас! — оказался надежной, держал крепко, не давая даже покачнуться.

«Может, и не такой он жуткий», — тешила я себя надеждой, но все подобные мысли с треском разбивались об айсберг предыдущих поступков его величества. Дракон меня недолюбливал, и это мягко сказано, так о какой счастливой семейной жизни, которой нам все желали, может идти речь?! Именно в такие мгновения резко накатывало отчаяние, голова кружилась, казалось, что я вот-вот лишусь чувств, но в этот момент приближался новый гость, и мне приходилось ему улыбаться, благосклонно и величественно принимать поздравления. Вместе с фальшивой улыбкой ко мне приходил покой, но, к сожалению, ненадолго. Если бы только можно было перестать чувствовать, мыслить и, наверное, даже существовать…

Последним ко мне приблизился Ламберт, и подобного издевательства мое воспаленное сознание уже не выдержало. Не дожидаясь поздравлений, я свалилась в обморок.

«От счастья!» — подумали все.

Мне было наплевать.

Моя новая комната была не в пример больше и богаче предыдущей. Точнее, это были покои, включающие в себя гостиную и небольшую, с виду уютную, но оставившую меня равнодушной спальню, выдержанную в светло-зеленых тонах и утопающую в позолоте, от обилия которой начинало рябить в глазах. Дворец вдруг стал напоминать сказочную сокровищницу дракона, в которую тот, как и положено по легендам, стаскивал все, что блестело и было сколь-нибудь драгоценным. Недобро покосившись на огромную кровать, способную уместить человек шесть, я внутренне поежилась и ступила в гостиную, которая была не в пример больше предыдущей комнаты.

Прямо посередине ковра величественно стоял рояль. Зачем он мне? Я даже играть на нем толком не умею. Но, видимо, в представлениях короля его будущая жена должна любить музицировать. Что ж, величество ждет разочарование.

Помимо рояля, гостиная могла похвастаться еще и книжным шкафом, сплошь забитым разнообразными сводами законов, атласами, книгами по географии, экономике, политологии, десятком иностранных словарей, книгами по истории и культуре всех имеющихся в мире стран, и, словно в насмешку, в середине каждой полки стояло по одному любовному роману, судя по корешку, явно эротического содержания. Какое пошлое издевательство! Интересно, это стандартный набор или подборку литературы делали исключительно для меня?

Ярко горящий камин не давал тепла или это меня от избытка эмоций начало знобить? Нервно потерев трясущиеся руки, я, чтобы хоть немного унять дрожь, быстрым шагом пересекла гостиную и устроилась за столиком у окна. Вид был прекрасен — на парк, — но эта рукотворная красота сейчас не трогала. Не успокаивал вид аккуратных дорожек и фонтанов. Все напоминало о моем новом статусе. Я невеста короля.

И это конец!

Последние фразы с самого утра набатом бились в сознании, грозя пробить в нем брешь, сквозь которую вскорости может хлынуть безумие. Я не хочу! Это не мое! Так не должно быть!

Горько усмехнувшись, вдруг подумала: какая же я все-таки глупая! Ведь давно знала, кто выиграет отбор. Я! А все почему? Как там говорил король, когда я умудрилась подслушать их с князем разговор? Такую, как я, хоть не жалко! Почему до конца я так и не смогла поверить в то, что действительно пройду все испытания? Глупая! Не «приличных» же леди прочить на роль живца, чтобы раскрыть давний заговор! Предательницу не жалко! Но кого я предала?! В итоге оказалось — только себя и свою любовь. А Ламберт? Он же все знал! Он тоже во всем этом участвовал! Выходит, он предал меня тоже?

Но тут с пугающей четкостью в памяти всплыл его ответ королю.

— Да, она миленькая, но не более того, — равнодушно говорил монарх. — Все равно иных козырей у нас нет. Большая удача уже, что она попалась. Ларина или нет, кто-то же должен сыграть эту роль, дальше ждать нельзя, а эту… хотя бы не так жалко.

Я не видела лица князя, но задумчиво-сосредоточенный тон говорил сам за себя:

— Кому как, кому как…

Позже Ламберт тоже предлагал уйти с отбора, дал свое кольцо, чтобы вдруг проснувшийся дар не убил меня, подарил сказочный вечер, а вместе с ним — и сильный защитный амулет, «Каплю жизни», а я…

Не в силах сидеть на одном месте, подскочила и опять начала мерить шагами свои новые покои: из гостиной в спальню, в уборную, обратно в гостиную, и так — по кругу.

Единственный светлый лучик — серебряный дракончик, за которого я порой цеплялась, как утопающий за любую соломинку, — то нагревался, то остывал по мере того как я слегка успокаивалась.

Ближе к вечеру пришла Бертина — как же хорошо, что мне не поменяли камеристку! — и отругала за то, что я за целый день так ничего и не съела. Под чутким взглядом эльфийки пришлось все-таки одолеть часть ужина, совсем не чувствуя вкуса еды. Дай мне сейчас помои, наверное, я даже не заметила бы.

— Совсем не дело, если прямо посреди бала в честь будущей королевы эта самая королева свалится в голодный обморок, — ворчала камеристка, затягивая меня в тугой корсет, чтобы сверху натянуть сверкающее рубинами и бриллиантами ярко-красное платье. — Я понимаю, что вы нервничаете, но не беспокойтесь, леди Ларина, все будет хорошо! Наш король — прекрасный дракон, вы под его крылом будете жить в заботе и безопасности. А если проявите хоть немного женской хитрости, то и в счастье.