Джено и черная печать мадам Крикен - Муни Витчер

В небе печати появились звезды: время интерканто закончилось. Астор Венти вставил ключ в замок, и дверь, которая вела в каморку, открылась.

— Мне пора в свою печать, — грустно произнесла Суоми. — Я возвращаюсь домой, в Финляндию. Мы увидимся через три дня. Аноки вернется, и мы вместе с соколом найдем твоих родителей. — Девочка поправила светлые волосы и подставила Джено губы.

Быстрый поцелуй, и она исчезла. Джено вернулся посидеть на облаке печати: теперь это ему казалось проще простого.

Милое лицо Суоми еще стояло у него перед глазами, когда он вставлял ключ в скважину, чтобы открыть дверь. Еще одно испытание — и он окажется в Нижнем Колоколе.

Три оборота влево, два оборота вправо, полоборота влево и четверть вправо. Изогнутый ключ, как обычно, повернулся сам по себе.

Астор Венти вместе со своим неразлучным соколом вернулся на Перевал разочарования. И заснеженные горы, и луг, и ручей — все было как прежде. Мальчик растянулся на траве и стал ждать, пока вода омоет его, а Руа наконец-то представилась возможность охладиться, и он с удовольствием барахтался в воде.

Внутри Джено воцарилась гармония, теперь в нем не было страха.

Вскоре все вокруг потемнело. Джено заставил ключ подлететь к замку. Послышался ритмичный скрип, и проход в черной печати открылся.

В воздухе снова почувствовался запах Горгианской Лаванды. Раздался грохот и лязг железа: печать возвратилась в красную виллу. Значит, закончился первый интерканто антея Астора Венти. Экзамен был сдан, и он возвратился в Нижний Колокол, где его ждал одинокий дядя Флебо.

В это самое время в Арксе Ментисе произошло невероятное событие.

Трое мудрецов, друзей Джено, хоть и не получили никаких известий об Аноки и мадам Крикен, однако с уверенностью ожидали, что им будет дан сигнал. Их спокойствие удивительно контрастировало с переполохом, вызванным беспрецедентным решением псиофов. Решением, которое изрядно удивило даже самого Ятто фон Цантара.

Псиофы завершили Галь Айперон постановлением отменить Контра Унико. Они объявили суммусу сапиенсу, что, пока не решатся проблемы, связанные с исчезновением Аноки и бегством мадам Крикен, проводить экзамены третьего уровня не имеет смысла. Впервые с 1555 года Контра Унико не состоялся.

Боб Липман, так же как и Джено, Суоми и Юди, закончивший свой интерканто, готовился вернуться в Аркс с твердым намерением взмыть в небо на спиккафило, но ему не дали этого сделать. Пило Магический Росток отправил ему телемпическое послание: «Контра Унико откладывается. Возвращайся домой на своей печати. Через три дня начало нового цикла, и ты должен явиться в Аркс, как предусмотрено в Кодексе. Мы постараемся как можно быстрее решить твой вопрос».

Боб ужасно разозлился. Он решил, что эта отмена, скорее всего, произошла из-за Астора Венти. И всем сердцем возненавидел его.

Закрывшись в печати, он вернулся в Америку, но перед этим отправил телемпическое послание Юди Оде, который, сдав интерканто, собирался в Японию.

Два антея задумали месть Астору Венти.

Псиофы улетели на своих би-флэпах. Сапиенсы начали готовить материалы и испытания для нового цикла. Они ожидали прибытия новых антеев первого уровня. А Суоми Лиекко, Астор Венти, Юди Ода переходили на второй уровень. С ними должна была повторно пройти его и Агата Войцик.

Джено тоже думал о своем возвращении в Аркс Ментис. Он очень жалел сокола:

— Тебе грозит беда, Руа. Ятто конечно же ищет тебя.

Это была правда. Ятто пришел в бешенство. Он не прекращал посылать своим перстнем смертоносные разряды, надеясь поразить сбежавшего сокола. Руа, который прибыл в Нижний Колокол вместе с Джено, только щурился, испытывая острую боль.

Астор Венти вдохнул полной грудью воздух своей родины. На пороге потайной комнаты красной виллы Джено увидел свои старые ботинки. Сняв черные сапоги, он надел их и почувствовал себя счастливым. Поспешно стянул тонку и перчатки и выключил свет. Черная печать бесшумно закрылась, повисла тишина. Запах Горгианской Лаванды растворился.

Когда он вышел из домика привидений, стоял полдень. Снег засыпал всю улицу Душистого розмарина. Было двадцать восьмое января. Он побежал, сокол полетел вслед за ним. Остановившись перед дверью амбулатории, Джено громко выкликнул имя дяди.

Флебо открыл дверь и, к огорчению пациентов, ожидавших своей очереди, обнял племянника.

— Как дела, мой мальчик? Я так по тебе скучал. — Флебо Молекула поправил очки и поцеловал своего обожаемого племянника.

Пациенты поняли, что прием окончен. Дядя с племянником пошли домой.

Флебо хотел услышать обо всем, что произошло в Арксе Ментисе. Когда Джено сказал, что ему все известно о Рене, дядя налил себе стакан красного вина и осушил его.

— Значит, знаешь. Теперь знаешь. Да, вы братья. — Голос Флебо срывался.

Джено обнял дядю, чтобы тот почувствовал, как он его любит. Но тут в дверь постучали. Флебо пошел открывать, и в дом влетел Руа, золотой кречет.

— Не пугайся, это мой друг. Он помогает мне, — объяснил Джено.

Руа, спланировав на стол, остановил на Флебо Молекуле свой магнетический взгляд. Врач был потрясен: взгляд сокола показался ему человеческим.

— Ты привез его сюда? — спросил он ошеломленно.

— Он был моим проводником, — ответил Джено.

Дядя с племянником проговорили до глубокой ночи. Джено рассказал, какие трудности он уже преодолел и какие ему предстояли, рассказал о Рене, о бегстве мадам Крикен, об Аноки и о вмешательстве Спокойного Медведя. Он был уверен, что ему удастся найти родителей, он так и сказал дяде.

Сокол слушал, оставаясь совершенно неподвижным.

Потрясенный Флебо не раз пускал слезу и, сжимая руки племянника в своих, думал, что его мальчику удалось приобрести ни с чем не сравнимый опыт.

В девять утра у их дома уже собрались одноклассники Джено. Было воскресенье, и слух о его возвращении разнесся по всей деревне. Первым в дверь позвонил Никозия.

— Выйдешь? — радостно спросил он.

Джено выбежал из дома в сопровождении сокола.

Его друзья испуганно посмотрели на птицу. Руа взлетел на засыпанную снегом ель и строго взирал на них.

У Никозии покраснели щеки, а челка, как обычно, закрыла ему глаза. Он растолстел еще больше.

— Ты привез птицу с собой? Она ручная?

— Сокол понимает нашу речь, — ответил Джено. — Он как человек.

Никозия поежился и прошептал:

— Я ничего ребятам не сказал. Сохранил секрет. Они думают, что ты лежал в больнице.

Джено улыбнулся и направился к Мирте Бини, рассматривавшей его с головы до ног. Глядя на него через свои уродливые очки, она даже не улыбнулась.

Марлония и Джоя, напротив, восторженно приветствовали его, хотя и старались держаться подальше от сокола. Галимед похлопал Джено по плечу: