Время шаманов - Аве Бак

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 77
Перейти на страницу:

─ Вот и я говорю. Но одна есть. Точно есть.

Сверху послышалось громкое резкое карканье. Три больших ворона кружили над верхушками деревьев, помахивая мощными крыльями, все более удаляясь от двух застывших на поляне зрителей. Вот они перестали рисовать круги, завершив ритуал прощания, и ушли в серое небо тремя исчезающими точками.

─ Прощаются, – Колчанов вытер испарину со лба. – Полетели шаманские души на речные скалы.

─ Вы думаете это они?

─ Я только предполагаю, но других версий в голову не приходит. Дед, внук и правнук – все неродной крови, но связаны так крепко, что вернее всякого кровного родства.

─ Мистика. Не самый надежный путь познания, – философски изрек доцент.

─ Другого пути у этой истории, похоже, просто не было, даже при вашей логике толкования событий. Но это лишь подчеркивало особенности мистики, втянувшей нас в чужой мир. Чувствую, что вороны – это еще не последнее звено драмы.

ЭПИЛОГ

Могучий бык земли, степной конь.

Могучий бык зарычал!

Степной конь заржал!

Я выше вас всех, я человек!

Я человек, наделённый всем!

Я человек, сотворенный Господом Бесконечности!

Прибудь же, о, степной конь, и научи!

Выйди же, чудесный бык Вселенной, и ответь!

О, могучий Господин, приказывай!

(гимн-заклинание якутского шамана)

Мирча Элиаде. Шаманизм

Летняя тайга нестерпимо знойная и прохладная одновременно. Солнце изо всех сил торопиться прокалить, прожарить убежавшую ненадолго из власти холода землю. Стучится нетерпеливым лучом под каждую еловую лапу, старается донырнуть теплом до дна каждого неглубокого омутка. Стайки распоясавшейся мошкары зовут свет во все тайные лесные закутки, где еще припряталась прохлада. «Сюда! Сюда!» Лениво чавкают и воняют разлогие болота, красная брусничная вышивка на короткой яркой зелёной траве хрустит под ногами путника, набившей оскомину роскошью. Всё суетится, торопится, радуется и бежит вдогонку за солнечным колесом. Только большие реки мудро-студёные, совсем не спешат – знают, что не согреются никогда, а новый лёд скует их крепко пуще прежнего, стараясь отомстить за взломанного и выброшенного своего прошлогоднего брата.

Лето в тайге – яркая сказка, зима – белая легенда.

Лето – праздник, зима – полусонье.

* * *

На веранде дома покойного брата потчует Илья Монастырёв дорогого гостя из далекого N-ска. На заставленном всяческими кушаньями столе, гордо пыхтит пузатый русский самовар.

─ И заметьте себе, Виктор Игоревич, – разглагольствует Илья, – не всякая шишка тут подходящая, для самоварного дела, не всякая.

─ Я в этой области профан, – соглашается Кторов, – и целиком полагаюсь на знания бывалого человека.

─ Жаль, жаль, что майор с вами не смог. Сокрушаюсь по этому поводу совершенно искренне. Мне бы отблагодарить его всем, что он пожелает. Николай, царство небесное, таков был по природе своей, что ему и не нужно ничего. Не имел привычки просить или за помощью обращаться. Один только раз за Эрлика приходил, ну да я уж вам об этом который раз говорю. Да… Виктор Игоревич, не спокойно у меня на душе от вашего рассказа как вы бубен возвращали. Не спокойно. Что даже из мешка его не вынули?

─ Нет, Илья Павлович. Как я говорил, приняли меня с почетом, угощали с большим уважением. А старик, который мешок взял, развязал его, заглянул, другим показал. Их радость выразилась в плясках, песнопениях, криках. Очевидно, что возвращение святыни вызвало всеобщий восторг. Я, кстати, очень надеялся, что воочию увижу, как работает, так сказать, «Огонь Хэглуна». Даже намеревался снять на видеокамеру, но к моему разочарованию…. И тогда я просто не выдержал и спросил у старика, мол, почему не достаете его, не пускаете в ход. Ответ получил не внятный. Старик коротко пояснил, что еще не пришел к ним тот, чьи руки могут покорить «Огонь Хэглуна», а до той поры никто к нему не прикоснется. Очередная шаманская загадка.

─ Это меня и беспокоит. С таким трудом удалось вернуть внучку. Боюсь я за неё. Страшно боюсь. Николай, уходя, велел мне ее любить и беречь. Уберегу ли?

─ Здесь, конечно, просматривается некоторая связь, но не более. Я имею в виду, если учитывать отцовство Эрлика. Но вы, право, слишком уж волнуетесь.

─ Моя жизнь, уважаемый Виктор Игоревич, печальное основание для волнений. Ну, не будем… Ляля поправилась, ходит в школу, наверстывает упущенное. Хочу отправить ее подальше отсюда, в Англию, например. Так мне спокойнее будет. Да! А где же ваш спутник, журналист Марк. Загулял в Красноярске?

─ Я его не близко знаю. Человек Колчанова, как говорится. Мечтает книгу написать, после ваших и моих рассказов.

─ Что ж, может судьба моего рода стоит того. Пусть пишет. О! Вон смотрите, снова прилетел! – Монастырёв показал Кторову на старую берёзу перед домом. Крупный таёжный ворон по-хозяйски уселся на толстую нижнюю ветку и, деловито заглатывая куски еды из приделанного к дереву фанерного ящика, успевал при этом косить внимательным глазом на собеседников на веранде. Монастырёв дружески помахал птице рукой. «Кар-р!» громко отозвался чёрный красавец, расправил крылья, оттолкнулся от ветки и аккуратно спланировал на деревянные перила веранды.

─ Вы знаете, с недавних пор эта птица прилетает каждый день. Причём, понимаете, ждёт, когда я к ней выйду, ну, как поздороваться. Сидит подолгу, смотрит на меня. Иногда гуляет по веранде и подходит совсем близко, если я спокойно сижу. К самым ногам. Гладиться не даётся. Нет. Своевольный. Может, если что не понравилось, взять и улететь. Как обижается. Посмотрите, какая тоска у него в глазах…. Иногда, Виктор Игоревич, мне кажется, что это Эрлик. Да, да…. Это звучит глупо. Но по тунгусским поверьям шаман может обернуться вороном. Может…. Я так привык к этому гостю. Он и не гость уже. Как домой прилетает…. Проведывает…. Как мы с Лялей тут… – Монастырёв порывисто спрятал лицо в руках и заплакал.

– Кар-р!!! – Позвал его ворон. – Кар-р! – Возмущенно стукнул клювом по крашеным перилам.

* * *

Колчанов припарковался недалеко от газетного киоска. Понедельник, полдень – время свежей прессы. Раньше за ним такой привычки не водилось. Теперь, за первое пенсионное полугодие понаделал сам себе новых обычаев. Привычка – вторая натура, не зря так говорят. Натура-то, может, и не очень поменялась, но косметических штрихов не избежала.

Михаил Иванович прицепился к хвосту небольшой быстро двигающейся очереди и полез в карман пиджака за деньгами. Сколько уже Лиза ему разных портмоне понадарила, слово себе давал, – приучиться носить этот удобный предмет. Не выходит. Стало быть, тут и пенсионерство бессильно. Колчанов вытянул жмень мелких купюр и стал расправлять скомканные бумажки.

1 ... 60 61 62 63 64 65 66 67 68 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?