Куриный бульон для души: 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах - Эми Ньюмарк

Возможно, я лишь на время потеряла свой голос и он становится более глубоким, звучным и сильным благодаря боли сочувствия. Постепенно проявляется голос Кейси, он меняет мой собственный, и это мне нравится. Любопытно, что процесс моего творчества сейчас очень напоминает кривую развития Кейси. Когда у меня появляются идеи, то они не развиваются и зреют, а выливаются на страницу уже готовыми произведениями или их частями.

Я принимаю жизнь такой, какая она есть. Я буду и впредь помогать Кейси, одновременно понимая, что не стоит подгонять мою собственную музу. Надо дать ей возможность развиваться естественным путем.

Кэтлин О’Грейди

Однажды в июле мой младший брат Терри погиб. Он пытался спилить дерево и мгновенно умер от сильного удара по голове. Так я потеряла брата.

Я очень горевала и решила отдать долг его памяти, став медсестрой. В школе медсестер я хорошо училась. На втором году обучения, экономя на бензине, я начала ездить вместе с Джин, которая работала инструктором отделения реанимации. До школы было семьдесят пять километров, и по дороге мы рассказывали друг другу семейные истории. Я объяснила Джин, что смерть брата подтолкнула меня к выбору профессии, а также что я очень боюсь получить пациента с серьезной травмой головы. Джин слушала и сочувствовала мне.

На последнем курсе во время практики Джин приставила меня к пациенту с мозговой травмой. Узнав об этом, я начала молить Господа о помощи. Мне очень не хотелось, чтобы мой прошлый болезненный опыт повлиял на мою работу.

Когда я пришла в отделение реанимации, мне сообщили, что пациенту делают вторую операцию, чтобы удалить сгусток крови и уменьшить кровяное давление в мозге. Доктора не давали никаких обнадеживающих прогнозов. Однако у Терри вообще не было шансов, а у этого человека они были. Он все еще боролся за жизнь. Я молилась за этого пациента и членов его семьи, которые ждали исхода операции в больнице.

Днем и вечером я внимательно изучила медицинскую карту больного. Ему было девятнадцать лет, его звали Сэм. Он был самым младшим в большой семье, и с ним случился несчастный случай, очень похожий на тот, от которого умер Терри. Сэм работал в компании по стрижке деревьев. Когда его подняли к кроне дерева, ему на голову упала ветка. Потом он почти час провисел вниз головой, пока его не вынули из страховки. У него в черепе была трещина и сгусток крови в мозге. Ему установили устройство, снимающее внутричерепное давление. Он дышал через трубку, мочился через катетер, а в его артерии были вставлены капельницы. К нему уже приходил священник и отпускал ему грехи, причем два раза.

Впервые я увидела Сэма на следующее утро. Голова его была обмотана бинтами, он лежал без движения и ни на что не реагировал.

Колени у меня подкашивались, но я точно знала, в каком состоянии он находится, какие препараты ему вводят, что показывают датчики и экраны приборов. Я понимала, что и когда надо делать. В отделении реанимации все детали имеют большое значение.

– У меня все получится, – твердила я про себя. Вся моя прошлая жизнь и подготовка как будто вели меня к этому пациенту. Я положила свою руку на руку Сэма.

– Доброе утро, Сэм. Я твоя медсестра, и зовут меня Нэнси, – произнесла я. Потом я сообщила ему, какой сейчас день недели, число, время, и в двух словах рассказала о погоде. Делая все необходимое, я постоянно говорила с ним. Он не реагировал.

В зале для посетителей я подошла к матери Сэма и представилась. Она стала рассказать мне о сыне и своей семье. Я попросила ее принести проигрыватель, чтобы Сэму можно было включить его любимую музыку, и семейные фотографии, которые я повешу там, где их видно с кровати. Я хотела таким образом стимулировать Сэма, чтобы он вышел из комы.

На следующий день я поставила любимую музыку Сэма. Я делала все, что должна делать медсестра, и при этом рассказывала ему, как листья желтеют, а у дорог продают яблоки и сидр. Он не реагировал. Странно было наблюдать, как этот высокий и сильный человек лежит совершенно неподвижно.

Однажды, пытаясь надеть на него пижамные штаны, я произнесла: «Сэм, можешь мне помочь? Подними ногу». И вдруг его нога поднялась над кроватью сантиметров на пятнадцать. Я постаралась не показывать свою радость и сказала: «Спасибо. А вторую можешь поднять?» И он сделал так, как я его просила! Но эти движения были не осознанными, а рефлекторными, потому что он не пришел в сознание и не открыл глаз.

На следующее утро мне сказали, что ночью он начал дышать сам. Я вошла в палату, вложила свою руку в его и сказала, что буду с ним целый день. И представьте себе, он сжал мою ладонь! Я попросила его сжать ладонь другой руки, и он это сделал! Весь день я с ним разговаривала. Однако он не открывал глаз.

На следующий день Сэм начал поворачивать голову в ту сторону, откуда звучал мой голос. Я привела в палату его мать.

– Сэм, – сказала я, и он повернул ко мне голову, – пришла твоя мама.

По его щеке поползла слеза.

– Сэм, – повторила я, стоя за спиной его матери, – здесь твоя мама. Пожалуйста, открой глаза.

Я наблюдала, как его веки задрожали, и он открыл глаза.

– Посмотри на свою мать, – повторила я.

Его взгляд сфокусировался, и он заплакал. Я немного опустила бортик кровати, чтобы матери было легче обнять сына.

Состояние Сэма стало быстро улучшаться, и вскоре его перевели в отделение реабилитации.

Через несколько недель я зашла в это отделение и услышала, как кто-то окликнул меня по имени. Я повернулась и увидела мать Сэма. Мы обнялись. Старая женщина улыбалась. Рядом с ней стоял высокий и красивый молодой человек. Его голова обросла коротким ежиком волос, закрывавших многочисленные шрамы.

– Привет, Сэм, как у тебя дела? – спросила я.

Он наклонил голову набок и, немного запинаясь, произнес: «У тебя очень знакомый голос». Я почувствовала в горле комок.

– Я была твоей медсестрой, когда ты лежал в реанимации, – объяснила я.

– Тебя зовут Нэнси, – произнес Сэм запинаясь. – Мне о тебе мама рассказывала.

Я смотрела на него, словно передо мной было чудо. На две недели наши жизни переплелись воедино, после чего выздоровел не только он, но я сама.

Потом, когда мы с Джин вместе ехали в школу, я набралась храбрости и спросила ее, зачем она назначила меня работать с пациентом с травмой головы. Ведь она прекрасно знала историю смерти моего брата. Джин ответила, что была уверена не только в моих профессиональных качествах, но и в силе моего характера. Джин хотела, чтобы я поборола свой страх. Она добавила, что была рядом и внимательно следила за происходящим, чтобы в случае необходимости прийти мне на помощь. Меня очень тронули ее доброта и забота.

Через несколько месяцев я получила от семьи Сэма букет цветов с открыткой, на которой было написано: «Нашему ангелу!» Действительно, мне кажется, что во время нашего с Сэмом выздоровления за нами следил ангел-хранитель.