Нежность Аксель - Франсуаза Бурден

Джервис прошел в гостиную, закрыл застекленную дверь. Его раздражал вид столика и стульев вокруг него. Увидев их, Кэтлин раскричится. Тем лучше, пусть сама поищет место для каждой вещи. Как и мать, Кэтлин обладала даром быть элегантной и утонченной. Но какую черту характера она унаследовала от Бенедикта?

— Папа? А, ты здесь! Боже мой, ты двигаешь мебель?

Кэтлин, восхитительная в бежевом тренчкоте[10]и черных сапогах, прошла через гостиную, чтобы поцеловать его.

— Ты тысячу раз прав, мы должны все переделать, поменять обивку, паласы… Я скажу об этом маме. Может быть, она немного отвлечется, приехав сюда на недельку. — Кэтлин посмотрела на него ласково и встревожено. — У тебя все в порядке, папа?

— Я скучаю по Бену, — неожиданно ответил он.

Она отвернулась и прошептала:

— Я тоже.

Грациозным движением она освободилась от плаща и бросила его в кресло.

— Не поговорить ли нам?

— О чем, дорогая?

Несколько мгновений она пристально смотрела на него, потом опустила глаза и, похоже, уже не собиралась ни о чем говорить. Молчание затягивалось, но Джервис не сделал ничего, чтобы прервать его.

— Ты не против поужинать в «Сент-Элбан»? — наконец предложила она.

— Слишком помпезно, очень много людей…

— Тогда в «Гордон Рамсэ». Скромно, приятно, по-французски. Три звездочки в «Мишлен»!

— Принято.

— Пойду переоденусь. Спущусь не позже чем через четверть часа.

Это означало, что она появится минимум через час.

— Почему бы нам в качестве аперитива не открыть бутылочку чего-нибудь? — предложила она.

Он смотрел, как она выходит из комнаты. Ее беспечность и забавляла его, и огорчала. Она была красивой, беспечной, пустой, бесполезной. И, сама того не зная, страдала от этого.

— Моя дочь, — громко сказал он. — Моя совсем взрослая дочь.

Восхищение и любовь Кэтлин к Бенедикту уже давно возбуждали любопытство Джервиса. Интуиция? Она ничего не знала, вместе с тем инстинкт говорил в ней, когда еще совсем девчонкой она бросалась на шею дяде Бену с выражением потерявшегося котенка на лице. Джервис смотрел, как она это делает, и не мог ревновать. Женившись на Грейс, он безоговорочно согласился на все: иметь женой очень красивую девушку, весьма солидное приданое и вдобавок — мнимое отцовство. Грейс недостаточно хорошо играла свою роль, чтобы он мог считать себя избранником, любимым. Но всех спасало молчание, все они вели себя корректно. Ради мира в семьях… К счастью, он заметил тот незабываемый взгляд Бенедикта в церкви в день венчания. Он, будучи свидетелем, в момент, когда молодожены подтверждают согласие стать супругами, протянул кольца Джервису и взглядом попросил прощения, давая торжественное обещание, отличное от тех, которые должны были вот-вот прозвучать.

Больше не стоит думать об этом, как он только что сказал себе в саду. Джервис спустился в кухню и заглянул в холодильник, надеясь найти там белое игристое вино из Сассекса, которое сошло бы за шампанское. Кэтлин всегда находила у Хэррода необычные местные вина. Он предпочел бы, чтобы она посвящала свое время чему- нибудь другому, любви например, но она все еще не свернула на эту дорогу. Еще один семейный дефект?

— Я готова!

Он протянул дочери стакан и чокнулся с ней.

— Как ты думаешь, Аксель будет приезжать к нам время от времени? — осторожно поинтересовалась она.

Желала ли она этого? Ее чувство к племяннице не было горячим. Ей нравилось брать ее под свое покровительство, давать уроки женственности или моды, но когда Бенедикт пел дифирамбы своей дорогой внучке, она частенько злилась.

— Думаю, у нее не будет на это времени. По крайней мере, сейчас. Но мы постараемся собираться на праздники, мать организует это. Не следует отказываться от традиций, к тому же нужно обязательно вернуть Дуга в семью. Нас не так много, чтобы оставить кого-то, будь то даже гадкий утенок, на произвол судьбы.

— Бен хотел бы этого. Ну что ж, так и сделаем! — подтвердила Кэтлин.

Они обменялись взглядами. Каждый знал, что другой кое о чем умалчивает, но и так было очень хорошо.

* * *

Гроза разразилась к полуночи, и в два часа Дуглас все-таки встал с кровати. Раскаты грома не удалялись, да и молния через равные промежутки времени освещала окна.

Разумеется, электричества не было. Дуглас оделся и вышел. В холле он нашел сапоги, непромокаемый плащ и фуражку, взял на комоде ключи от старенького «остена».

Конезавод был всего в двух километрах, но дорогу, похоже, залило. Даже при медленной езде машина поднимала настоящие волны, дворники не справлялись, и Дуглас, вцепившись в руль, изо всех сил вглядывался в ночь.

— Никогда не видел такого потопа… — ворчал он.

Лучше было бы остаться под крышей, в тепле. Вспышка молнии осветила ограду. Оказалось, что Дуглас ехал почти вплотную к ней, и он резко повернул руль.

— Спокойно, уже подъезжаем…

Через ветровое стекло, по которому стекала вода, он с трудом различил в свете фар здание конезавода и остановился как можно ближе к главной конюшне, где находились кобылы. Выскочив из «остена», он поспешил к высокой двери, отпер ее и откатил в сторону. В конюшне света тоже не было.

— Черт возьми!

Поскольку он знал здесь все на память, ему не пришлось долго возиться, чтобы найти мощный фонарь, висевший на крючке. Вокруг он слышал шорох приминаемой соломы, цоканье копыт, фырканье кобыл.

— Ну что, дамы, резвимся?

Довольно было кобыле по-настоящему испугаться, и в панике она могла лягнуть жеребенка и даже ранить его.

— Это всего лишь гроза, она пройдет. А пока предлагаю угоститься морковкой, если я, конечно, найду мешок…

Чтобы успокоить их, он говорил громко и заглядывал в каждое стойло. Он остановился около Рокетт — нервной кобылы, которая сильно мотала головой и безумно косила глазами.

— Спокойнее, моя красавица! Послушай, гремит уже не так сильно.

Словно в опровержение его слов удар грома сотряс здание, а дождь застучал по крыше с удвоенной силой. Кобыла бросалась от стены к стене, но каждый раз огибала жеребенка. Дуглас дошел до конца конюшни, где хранились остатки зерна. Посветив фонарем, он нашел большой мешок моркови и бросил штук двадцать в пластмассовое ведро.

— Сейчас, милые дамы, хватит всем…

— Мне тоже?

Дуглас отпрянул и чуть не выронил ведро.

— Ричард? Черт возьми, я не ожидал, что вы приедете!

— Из-за этой сумасшедшей грозы ничего не слышно. Что вы делаете?

— Пытаюсь их как-то успокоить.