Спецназ боярина Коловрата - Илья Куликов

Покрытое телами поле предстало перед глазами Фильки. Сотни тел лежали вперемешку, и степняки стаскивали их в одну большую кучу, намереваясь предать огню.

– Нет! Я опоздал! – завопил Филька, совсем не страшась монголов. – Если бы я не отдыхал, я мог бы успеть! Если бы я, дурак, не шагал, а бежал без остановки, то успел бы! Нет!

Монгольские воины окружили его. Филька понял, что не сможет убить ни одного из них, так как силы совсем оставили его. Не было у разбойника ни меча, ни кинжала, чтобы разменять свою жизнь на жизнь ворога.

Монголы скрутили Филиппа и потащили. Вот так вот, подумал разбойник. Столько раз я по лесу спасался, из полона ушел, а даже умереть в битве не судьба.

Филиппа бросили перед ханом Батыем, который стоял рядом с камнем, сразившим Евпатия Львовича.

– Ты – воин полка Евпатьева, я тебя помню! Ты ушел из полона, – сказал хан Батый.

– Хан, – тяжело дыша, проговорил Филька, – прошу тебя, позволь мне похоронить тело боярина Евпатия Коловрата. А после казни меня лютой смертью. Я хочу лишь умереть!

– О Евпатий, если бы ты был моим воином, я держал бы тебя у самого сердца! Ты возьмешь тело этого воителя, которого так никто и не сразил, отвезешь его в город Рязань и там похоронишь, – сказал хан Батый Фильке, – мне не нужна твоя жизнь, служить мне ты все равно не будешь, так что я и предлагать тебе это не стану. Держать тебя в полоне смысла нет: ты либо убежишь, либо умрешь. Как похоронишь Евпатия, так иди куда пожелаешь. Я дам тебе двух коней, чтобы ты мог довезти тело этого воина до Рязани.

Филька закрыл глаза и подумал: «Что ж, мне еще и впрямь пожить надо. Есть еще один должок, который я должен уплатить!»

– Только, хан, не проси меня потом о милости твоей вспомнить. Я все равно тебе враг, и, если бы сейчас у меня в руках был меч, я пробил бы им тебя насквозь!

– Ты воин, я уважаю воинов. Я думаю, когда-нибудь о нашем разговоре будут петь песни. И если я не отпущу тебя с телом этого великого богатыря, то и мои потомки будут меня злословить и видеть во мне трусливого человека, а больше всего мне не хочется остаться в памяти трусом!

Хан Батый долго смотрел на Фильку, который казался ему последним из живых мертвецов, и размышлял, как бы научить своих людей такой выносливости. Он знал, что этот человек не спал более двух суток, так как знал, когда тот бежал из полона. Бежать пробовали многие, но только у этого воина получилось. Знал, что он прошел огромное расстояние и даже сейчас сохранил силу духа.

– Послушай, воин, ты, конечно, можешь забрать тело и уйти, но я бы посоветовал тебе выспаться.

– Благодарствую, великий царь и хан. Вот как все дела поделаю, так и отосплюсь.

Хан Батый ничего не ответил. Он не мог больше тратить время на разговор с этим, бесспорно, отважным человеком.

Великий князь Игорь Ингварьевич, мальчишка одиннадцати лет, смотрел на тело своего бывшего наставника, которое привез Филька Веселый.

Великий князь решил строить Рязань не на старом месте, а чуть поодаль, так как старое место было мертвым. Люди не могли без слез стоять там. Была и еще одна причина. Здесь стоял крупный поселок, который монголы волею случая не предали огню, и теперь именно тут смогли расположиться немногие выжившие. Зимой нельзя было строить, но уже сейчас день и ночь свозили бревна, чтобы весной приступить к строительству.

– Евпатий Львович, – со слезами проговорил Игорь Ингварьевич, – помнишь, я тебе говорил, что мне дядя удела не даст? Господь меня великим князем сделал, и чего я могу? Ты умер, умерли все мои родичи! Слышал я, что и Роман, брат мой, пал! Верил я, что ты вернешься, но и ты уснул вечным сном. Но я решил, я тебя не забуду. Не забуду я и родичей твоих и моих. Ты мне и дядя, и отец названый, и друг любезный! Я восстановлю церковь Николы, чтобы там вечно молились о княжне Евпраксинье, княжиче Иване и княжиче Федоре, моем двоюродном брате! Ты будешь похоронен с честью, которую заслужил.

Великий князь Игорь Ингварьевич подошел и поцеловал Евпатия.

Люди, которые собрались вокруг тела могучего витязя, снимали шапки, крестились и кланялись, а после тоже стали подходить и целовать его. Священник произносил молитвы, провожая православную душу на суд Господень. Теперь это стало частым занятием. Вся земля рязанская была покрыта телами. Живых было меньше, чем мертвых.

– Великий князь, мне с тобой поговорить об одном деле надо, – обратился к Игорю Филька Веселый, – с глазу на глаз!

Великий князь Игорь Ингварьевич и Филипп отошли от тела и вошли в избу. Люди, видя великого князя, вставали и кланялись ему.

– Не получится нам наедине поговорить, витязь, говори шепотом.

– Послушай меня, великий князь, послушай и запомни – виной смерти боярина Евпатия был Демидка-предатель! Он в ближниках у дяди твоего ходил, а теперь у великого царя и хана ближник. Времена меняются, княже, так что присмотрись к тем, кто рядом с тобой: как бы они не были иудами! Один иуда нанесет больше вреда, чем тысяча всадников.

– Послушай, витязь, имени твоего не знаю, – ответил великий князь Игорь Ингварьевич, – я просил бы тебя остаться со мной и служить мне. Мне нужен ближник, такой, каким был Евпатий!

– Не могу, великий князь, к тебе на службу пойти сейчас, мне долги отдать надобно. Один Демидке, а другой Господу. Лихую я жизнь вел, княже! Не взыщи. Мне не боярином надо жизнь кончить, а чернецом.

– Скажи мне, как тебя зовут?

– Филька Веселый я, душегуб и конокрад. Но прошу тебя, великий князь, дай мне возможность заплатить свой долг. Знаю, что злодейства мои прошлые достойны наказания.

– Филипп, а по батюшке тебя как?

– Не ведаю я, великий князь, как моего батюшку звали.

– Филипп, я, как великий князь, прощаю тебе все твои преступления! Ты отныне простой человек, ни в чем передо мной и народом не виновный! Спасибо, что принес тело моего воспитателя. Я не могу одарить тебя за это, так как сам сейчас нищий, но ты всегда сможешь прийти и сесть за стол рядом со мной.

– Благодарю тебя, княже, – поклонившись, произнес Филька Веселый, – а мне пора идти, а не то змеюка может ускользнуть! Демидка может где схорониться, потом и не найдешь!

Старый дед шел по лесу. Теплый ветерок трепал его седые волосы. Длинная, совсем белая борода делала его вид очень благообразным. Перед тем как совсем выйти из леса, старик остановился и провел рукой по дереву, словно прощаясь с ним, а затем с улыбкой продолжил свой путь.

Старец подошел к поселку, который находился рядом с леском. Люди, попадавшиеся навстречу, кланялись ему. Старец шел прямо к церкви, которая находилась по центру селения. Церковь была построена недавно, может, лет десять-пятнадцать назад. Лютые захватчики монголы после того, как Русь покорилась и стала платить дань, не трогали верования своих данников. Многие монгольские воители, тогда, много лет назад, пришедшие на Русь, и вовсе были так поражены стойкостью православных христиан, что и сами принимали крещение.