Хрустальная колыбель - Сергей Станиславович Юрьев

Гейра ответила молчанием. Во-первых, в любом заманчивом предложении обязательно должен скрываться какой-то подвох, а во-вторых, она не могла признаться Проповеднику в том, что за всю свою долгую жизнь так и не научилась читать.

– Только выслушай меня, и…

– Где Резчик и Маг? – прервала его Гейра.

– Отбыли к Древним, Владычица, – с готовностью доложил Брик. – За детёнышем. Как было велено.

– Долго ходят…

– Лучше бы вообще не возвращались! – неожиданно для себя самого воскликнул Брик. Когда-то он сам подбросил Резчику идею похитить младенца, но тогда здесь ещё не было Гейры… – Этот детёныш опасен. Стоит ему понять, кто он такой, и нам всем конец. Вот я, например, согласен быть и вторым, и третьим, лишь бы остаться в деле, а он, едва подрастёт, возжелает стать первым, и никто не сможет его остановить. Никто!

Обрывок золотой цепи, болтавшийся на запястье Брика, вдруг обмотался вокруг его шеи.

– Не смей на меня тявкать, – процедила Гейра сквозь зубы.

– Отпусти… – только и смог прохрипеть Проповедник. Цепь тут же обвисла, а Брик упал на колени.

– Теперь говори, что хотел, только быстро…

Брик торопливо отмотал локтей пять свитка и начал читать:

– «Власть над Небытием имеет всякий, чья воля с ним соприкоснулась, но…»

– Короче!

– Здесь заклинания! Те самые, которыми пользовался Великолепный. Я, кстати, подозреваю, что Резчик о них что-то знает, но утаил…

Так. Вот и первый донос. Значит, Проповедник осознал, что она, Гейра, здесь главная, раз начал стучать…

– …вот, например: «Хрвааллоо синтаоовро берухлютца…» – это для отлова блуждающих душ. А есть для вселения их в сотворённые тела, для того, чтобы лишить смертного памяти, для превращения меди в рыжее золото и белое золото… – Брик отмотал несколько локтей свитка. – А вот тут – чтобы создания не исчезали, и ещё много всякого. «Кодекс тайных знаний. Изначальная музыка Сотворения, творчески переосмысленная Триадой Гордых Духов. Записано светлым элоимом Морохаимом, Хранителем Узилища». Вот! Сам Великолепный писал, едва ступив на путь Истины, Свободы и Совершенного Наслаждения. И теперь, когда его с нами нет, следует начинать с того же.

– С чего следует начинать, я решу и без твоих дурацких наставлений. – Гейра поднялась, опершись на его склонённую лысину. – И начнём мы прямо сейчас. Если ты не боишься…

– Чего? Чего мне бояться рядом с тобой, повелительница! – искренне изумился Брик.

– А вдруг то, что мы сотворим, окажется сильнее нас и не пожелает покориться нашей воле? – Гейра уже была готова поднести к свитку пламя, разгоравшееся на её ладони.

– Всякая тварь, какие бы силы в ней ни таились, бывает предана своему создателю. Предана до тех пор, пока сама не ступит на путь Истины и Свободы… Но для этого нужен острый ум, железная воля и неутолимая жажда. И это всё тоже не появится само собой. – Брик даже на мгновение не усомнился в том, что Гейра не станет сжигать бесценный манускрипт. Гейра Несравненная… Гейра Восставшая из Камня, Гейра Страстная, Гейра Ненасытная, Гейра – Совершенная Дрянь… Гейра не откажет себе в утолении жажды, её тело – вместилище соблазнов, её дух – бездна страстей…

– Как только тебе станет страшно от того, что увидишь, произноси заклинание. – На её ладони возникла горка сухого корня, и тут же от неё начал подниматься тяжёлый зеленоватый дым. – Как только ужаснёшься – и не раньше…

Теперь она плыла в тёплом океане забытья, и тысячи голодных глаз смотрели на неё из тьмы, которая была повсюду и даже внутри. Тьма лилась из ушей, растекаясь в бесконечности, но эти глаза, полные жажды и безысходности, смотрели сквозь неё. И чем сильнее сгущалась чёрная завеса, тем лучше видели эти глаза, тем явственней в них читалось желание, мука, ярость, жажда… Стоит пожелать, и на эти безнадёжные взгляды нарастёт плоть их обладателей, а потом произойдёт примерно то, что она уже видела в царстве Аспара, – тот же кровавый пир, но длиться он будет не вечность, а мгновение. Торжество плоти не может стоять на месте – это вечное стремление к чему-то большему, более грубому или более утончённому… Хрустящая простыня из выбеленного льна, зловонная лужа, из которой торчат окровавленные обрубки, – не всё ли равно, лишь бы плоть отзывалась, лишь бы дух замирал от восторга! Чтобы познать вкус величия, нужно сначала почувствовать себя ничтожеством…

– Гейра-а-а-а-а! – вопль внезапно прервался, и на смену ему пришло медленное старательное чавканье.

У новорожденной твари были глаза, голодные и одновременно безучастные ко всему, их было несколько пар, и все они беспорядочно теснились на жёлто-зелёном пятнистом животе, из-за которого к ней тянулись бугрящиеся мускулами волосатые руки, на которых вместо кистей красовались две безъязыких пасти, полных ржавых стальных игл. Одна из них дожёвывала Проповедника, разбрасывая по сторонам его мелкие останки, поскольку глотать ей было не во что. Имя! Помнится, Великолепный как-то обмолвился: чтобы подчинить себе тварь, вызванную из Небытия, надо дать ей имя, а потом…

– Марба! – выкрикнула она первое, что пришло на язык, и тварь замерла, беспорядочно вращая многочисленными зрачками.

Одна из рук Проповедника, откушенная по локоть, воспользовавшись замешательством монстра, подхватила лысую хохочущую голову, а другая, уцелевшая до предплечья, начала гоняться за прочими мясными ошмётками. Вскоре Брик как ни в чём не бывало уже отряхивал со своей рясы какие-то нечистоты.

– Любопытно, каков ты на вкус… – сказала Гейра, разглядывая Проповедника с непринуждённой улыбкой. – Наверное, так же мерзок, как овсяный кисель.

– А ты попробуй! – огрызнулся Брик, с опаской взглянув на чудище. – Больно, между прочим…

– Наслаждаться можно и болью… – Гейра щёлкнула пальцами, и в её правый висок вонзился штопор из белого золота, выйдя через левый глаз. – Мне вот тоже сейчас больно, но я от этого балдею. Книжки пишешь, а простых вещей понять не можешь! Я тебе устрою совершенное наслаждение…

– Э, нет! – немедленно возразил Брик, пятясь. – Что мне надо, я сам себе когда-нибудь устрою.

– Когда-нибудь! – Гейра расхохоталась так, что даже чудище вышло из оцепенения и захлопнуло свои клешни. – Когда-нибудь – это не по-нашему. Надо ценить любое своё желание, а то оно может исчезнуть, не успев исполниться… А я не хочу смотреть в прошлое с сожалением. Нет жажды – нет утоления, нет утоления – нет новой жажды! Ну, ползи ко мне, Проповедник хренов, ползи, а то получишь больше того, чего хочешь, а это тебе уж точно не понравится.

Брик торопливо упал на четвереньки и неуклюже пополз к Хозяйке, с опаской поглядывая на чудовище, которое, похоже, успело задремать.

– Осмелюсь заметить… – пробормотал он, почти уткнувшись носом в колени Гейры.

– Осмелься, – разрешила она, похлопав Брика по лысине.

– Осмелюсь заметить… Пугая смертных вот такими вот уродами, – он ткнул пальцем в сторону рукозубого Марбы, – едва ли можно добиться от них обожания. А ведь ты хочешь, чтобы тобой восхищались, чтобы с радостью в сердце клали свои и чужие жизни на твой ненасытный алтарь.