Идущая к солнцу - Татьяна Купор

Кристина бессознательно бросила телефон в сумку, дрожащими пальцами заперла дверь. Шла к машине, словно в тумане, не ощущая на лице дождевых капель. Не заметила, как села за руль. Отчаяние нарастало с каждой минутой, перерастая в панику.

«Он ушел не потому, что разлюбил меня, не потому, что я не могла родить ребенка. Алекс уже знал о диагнозе и предпочел бороться сам...»

Всю дорогу она размышляла над тем, как сложилась бы их жизнь, если бы они стали бороться вместе. Но яркая картинка меркла, мир окрашивался в темные тона, и Кристина без конца спрашивала себя: «Неужели он умрет?» Алекс так много сделал для людей и столько еще может сделать! Она отказывалась верить, что это конец. 

***

– Кому ты звонила?

Новый медбрат, приставленный боссом, подошел так неожиданно, что Марьяна вздрогнула и чуть не выронила телефон.

– Опять эти проныры-журналисты! Достали! – нахмурилась она, изо всех сил пытаясь придать себе рассерженный вид, но губы дрожали, слова давались с трудом, выдавая ее истинное состояние.

Страх.

Это чувство настырным червем грызло душу, пожирало мучительно медленно, словно смакуя ее боль. И с каждым часом боль становилась только сильнее, а мысль: «Я убийца» – отчетливее.

– Думаешь, я поверю? Ты явно что-то недоговариваешь! И вообще, в последнее время не очень охотно выполняешь свои обязанности.

Марьяна нахмурилась:

– Что ты себе позволяешь?! Вздумал меня отчитывать? Это я должна говорить тебе об обязанностях, которые ты, кстати, выполняешь сверх нормы. Твоя задача – наблюдать за состоянием Александра, а не подслушивать мои разговоры! Закончил процедуры? Дверь в другой стороне!

Она демонстративно отвернулась, а на глаза слезы набежали. Боль не отступала. Даже после звонка этой мерзкой особе не стало легче. Если бы это было возможно, она бы никогда не стала работать в “Empress”! Лучше бы с голоду умерла, но не пошла на преступление! Но прошлого уже не вернуть. Здоровье Алекса тоже. Он умрет, а она будет жить дальше. С этой болью. С этим голосом, безжалостно обличающим ее. С этим грехом, который не смыть никаким покаянием!

– Так кому ты звонила? – не унимался медбрат.

– Не твое дело! – резко повернувшись, вспылила Марьяна. Идеально уложенная с утра прическа сейчас сбилась, модное платье слегка измялось, но она не обращала внимания.

Мужчина хмыкнул:

– Ладно. Приду во вторник.

– Скатертью дорога!

– Если, конечно, пациент дотянет... – добавил он вполголоса. – Кстати, Александр просил тебя зайти.

Марьяна холодно промолчала. Дождавшись, пока чересчур подозрительный медбрат уйдет, пригладила волосы и постаралась отогнать плохие мысли. Но внутренний голос не унимался: «Убийца, убийца! Пытаешься построить счастье на чужих костях! Не получится!»

– Хватит! – шепотом взмолилась она, сжав ручку двери. Немного постояв в тишине, толкнула дверь и вошла в спальню Алекса.

Здесь было неуютно из-за плотно зашторенных окон, не пропускающих свет, и едва уловимого запаха лекарств. Витающая здесь атмосфера безнадежности давила, угнетала, рождала желание поскорее уйти. Но Марьяна сдержала себя. Стараясь не смотреть в сторону больного, включила торшер. На мгновение показалось, будто ей только что приснился кошмар. Наступило утро, и сон развеялся...

– Марьяна!

Уставший голос разрушил иллюзию. Она постаралась налепить на лицо улыбку и скрыть терзающее чувство вины. Медленно повернулась и мягко спросила:

– Да?

Однако противный червь продолжал свои пытки, и на душе стало еще тяжелее, как только она посмотрела на Алекса. От молодого полного сил мужчины не осталось и следа. Сейчас перед ней был ослабленный, потерявший всякую надежду на выздоровление человек, лишь отдаленно напоминающий прежнего Александра Хартли. На бледном лице залегли черные тени, сквозь тонкую кожу просвечивали ниточки вен, глаза потеряли живой блеск. Он сидел на краю кровати – изможденный и исхудавший, будто высохший. «Это ты во всем виновата! – неотступно вертелось в голове. – Если бы ты рассказала ему правду, предупредила, он отказался бы от трансплантации, и ничего бы не случилось!»

– Передай это Марселю, – Алекс протянул ей несколько исписанных листов.

– Что это?

– Он просил помочь ему с одной старой песней, которую никак не может закончить. Я кое-что изменил, кое-что добавил... Думаю, ему понравится.

Марьяна сжала листы в руках:

– Хорошо, передам. Что делать с журналистами, которые пытаются выведать информацию? Стоят у дома, ждут непонятно чего! Вчера какой-то ушлый репортер пытался обманом проникнуть сюда, но мы вовремя его раскусили. Что за люди, ни стыда, ни совести!

При последнем слове Марьяна вздрогнула, словно ее кипятком окатили. Она умолкла и задержала дыхание, в который раз тщетно пытаясь заглушить едкий голос совести.

– Это их работа, – мягко улыбнулся Алекс и устало откинулся на подушки. – Они хотят знать правду... Но правда слишком жестока, даже я не могу ее принять. Ведь болезнь – только верхушка айсберга, не так ли? Все гораздо сложнее...

Он посмотрел так, что Марьяна внутренне сжалась. Неужели он все знает? Знает о боссе, о ее преступлении? Знает и молчит? Почему?

Но она не решилась спросить. Только глаза опустила и почувствовала, как запылали щеки от стыда, а по телу прошла дрожь.

«Тебе с этим жить!» – напомнил о себе противный внутренний голос.

Дверь в комнату открылась без стука, и Марьяна поморщилась, услышав:

– Там какая-то девица рвется в дом, иди разберись!

На пороге стоял Стивен – гример Алекса. На нем, как всегда, был костюм не по размеру и новые желтые ботинки. И зачем, спрашивается, так разоделся? Словно не к больному пришел, а на телешоу!

Марьяна почувствовала неконтролируемую злость.

– Я тебе что, дежурный Цербер?! Сам не в состоянии справиться с наглой журналисткой?

– Я пытался, но она чересчур настойчива!

Внезапно Марьяна все поняла. Достав из сумочки мобильный, она увидела несколько пропущенных звонков. Неприятный холодок пробежал по коже, когда она столкнулась взглядом со Стивеном. В его маленьких глазах читалось подозрение. Еще бы! Большой босс запретил кого-либо приглашать в дом без его ведома. А Алекс был слишком слаб, поэтому не возражал, считая, что Марьяна таким образом хочет оградить его от назойливого внимания.

– Скоро вернусь, – сказала она, прежде чем выйти. Уже в гостиной набрала номер и распорядилась: – Не стой у главного входа. Обойди дом, увидишь маленький крючок в заборе. Жди там, я сейчас открою.

Марьяна вышла в сад и уже направилась к потайному выходу, как вдруг услышала позади шаги. Краем глаза заметив Стивена, недовольно буркнула: