Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи - Фрэнсис Вейнс

последователям. Любой осужденный светским судом как еретик теперь не мог подать апелляцию, а приговор приводился в исполнение на следующий день после вынесения.

В то время существовали различные виды смертной казни: от обезглавливания до повешения, утопления, погребения заживо или сожжения на костре. Обезглавливание мечом считалось почетным наказанием, поскольку преступник или еретик умирал мгновенно. Повешение и колесование судьи считали позорной казнью. Рецидивисты, изначально получившие легкий приговор, подлежали сожжению на костре. Как это ни странно, голову отрубали только мужчинам. Женщин приговаривали к утоплению. Такая разница объяснялась опасениями, что женщина при виде меча впадет в панику, что помешает исполнению приговора.

Смертные приговоры всегда приводились в исполнение в публичном городском месте, как правило, по субботам. Публичные казни проводились на главном рынке или перед ратушей. Население оповещали о предстоящей казни заранее звоном церковных колоколов. Казнь представляла собой поучительное зрелище, осуществлявшееся на эшафоте на удалении от публики. Благодаря расстоянию всем зрителям было хорошо видно происходящее. Палач был кем-то вроде церемониймейстера. А в Генте перед казнью обезглавливанием или сожжением на костре, которые проводились на Пятничной площади, даже можно было забронировать место в здании Тогхаус.

Расходы на казнь оплачивались за счет конфискованного имущества осужденного. Ремесло палача, который был вынужден жить на окраине города, не было престижным. Палачам было запрещено приближаться к горожанам и прикасаться к кому-либо, кроме членов своей семьи. Представители этой профессии, как и бродячие уличные музыканты, не относились ни к какой гильдии. Палач был полностью предоставлен самому себе и исполнял приказы суда. Зачастую палачи подрабатывали содержанием борделя или залечиванием арестантам ран, оставшихся после пыток, всевозможными примочками и мазями перед казнью.

Профессия палача передавалась по наследству от отца к сыну, который учился у отца мастерству.

Немецкий палач мейстер Генрих из Нюрнберга, например, заставил своего сына и будущего палача Франца Шмидта сначала научиться рубить мечом, который весил три килограмма. После этого юному Францу разрешили рубить стебли ревеня толщиной с ладонь, потому что они были больше похожи на человеческую шею. Обучение завершилось отрубанием голов живым козам и свиньям.

Обоюдоострым мечом, у которого длина клинка превышала один метр, палач обезглавливал всех признанных виновными в непредумышленном убийстве, сжигании заживо, любых видах разбоя, изнасиловании, поджоге, побеге из тюрьмы, нарушении мира, нарушении приказа об изгнании, измене, подлоге, похищении, заговоре, подделке документов, краже, содомии или «противоестественных половых действиях». Мужчин-еретиков также приговаривали к обезглавливанию.

Казнь требовала хорошей выучки во владении мечом, а обезглавливание считалось верхом мастерства палача. Иногда палач отрубал голову осужденному, когда тот стоял на коленях, но более распространенной процедурой было обезглавливание на колоде.

Согласно указу Карла, отрубив голову осужденному, палач должен был подойти с окровавленным мечом к присутствующим судьям и спросить их, правильно ли он исполнил казнь. Если судьи одобряли казнь, палач отвечал: «За это я благодарю Бога и учителя, который научил меня этому искусству». В ответ зрители аплодировали ему.

Но если что-то шло не так, зрители нещадно освистывали палача. Фактически, если меч палача ломался или он промахивался, осужденный избегал наказания. Нередко палач, волнуясь, выпивал для храбрости перед выходом на эшафот. Разумеется, это не всегда гарантировало точность работы и безупречное исполнение.

Когда казнь оказывалась под угрозой, палачу нельзя было медлить. Люк на эшафоте виселицы для того, чтобы быстро ломать казненному шею собственным весом, был придуман лишь в XVIII веке. А в XVI веке повешенный умирал от удушья, и агония могла длиться несколько минут. Иногда палач, чтобы ускорить смерть повешенного, садился ему на плечи или дергал его за ноги. После того как в 1505 году в Мехелене веревка виселицы лопнула и казненный рухнул на землю, толпа взбунтовалась. В итоге над палачом чуть не устроили самосуд. Император Максимилиан в 1513 году издал указ об особой императорской защите палачей. Но даже этот указ не обеспечивал безопасность палача во время казни.

В 1521 году из-за плохо проведенной казни гарлемский палач был убит у себя в доме одним из недовольных зрителей. Следующий гарлемский палач также поплатился жизнью за неуклюжесть. В 1523 году неумелого брюссельского палача зрители забросали камнями, а мехеленского палача разъяренная толпа забила камнями и палками из-за того, что тот не смог с одного удара обезглавить жертву.

Женщин обычно приговаривали к казни через утопление. Но не всегда. Например, последовательниц анабаптистки Анны Петерсдохтер утопили, в то время как сама она была сначала задушена, после чего тело вывесили перед ее домом в назидание остальным.

Анабаптисты, тайно собравшиеся в Амстердаме в ночь с 10 на 11 февраля 1535 года, на проповедь Хенрика Хенриксзоона, во время которой он объявил о конце света, последовали его примеру и, сняв с себя одежду, бросили ее в огонь. Обнаженная толпа с криками «Беда! Беда! Беда! Кара Божья! Кара Божья!» бросилась на улицу, но была задержана местными жителями, которые решили, что это шайка грабителей. Всех, кто был пойман без одежды, осудили и, независимо от пола, утопили. Поскольку власти опасались, что народ будет протестовать против осуждения еретиков, с 1525 года число казней через утопление в Нидерландах стало расти. Приговоры стали приводить в исполнение тайно, ранним утром или поздней ночью.

Во второй половине XVI века в одном Антверпене было утоплено 50 еретиков. Казнь утоплением, в ходе которой еретика бросали в реку в мешке, не гарантировала смерть казненного. Иногда случалось и так, что казненного просто уносило вниз по течению. Чтобы избежать этого, с 1550 года еретиков начали топить в чанах или бочках.

Те, кого сжигали заживо как рецидивистов, обычно умирали долгой и мучительной смертью. Иногда приговоренный к смертной казни задыхался в дыму до того, как сгореть, но так случалось далеко не всегда. Железной цепью или веревкой палач привязывал шею, живот и ноги осужденного к столбу. Руки осужденного при этом были связаны за спиной. Чтобы жертва быстрее загорелась, ее рубаху пропитывали серой или дегтем.

Иногда случалось, что в знак милосердия, перед тем как зажечь костер, палач душил жертву веревкой. Иногда палач прицеплял к бороде или шее жертвы мешочек с порохом либо клал его в рот жертвы, чтобы голову осужденного буквально разорвало в пламени. Многие верили, что это изгоняет дьявола из тела. Такие акты милосердия со стороны палача имели и практическую сторону. И судьи, и палач стремились любой ценой не дать осужденному кричать о своей невиновности или убеждениях во время казни, потому что это могло вызвать у публики нежелательные сочувствие и сострадание.

Например, анабаптистка Вейнкен Клас, которую в ноябре 1527 года приговорили