Инь-ян. Дорога к Дао - Евгений Щепетнов

– Пфуу… – фыркнула Занда. – Нежности какие! Не угодили… рабыне! Скажи спасибо, что вообще есть дают, правда же, Аби?

– Правда, – серьезно кивнула девушка. – Лора, ты до сих пор живешь так, будто все еще жена геренара и важная особа! А ведь ты рабыня, радуйся, что сыта и не вызывают ублажать плоть хозяина. Понимаешь?

– Плоть? – усмехнулась девушка. – Вот он, наш хозяин… или хозяйка? Хозяйка, хочешь, чтобы мы ублажили твою плоть?

– Я не против, – холодно кивнул Сергей. – По очереди. Абина ублажает сегодня, Лорана завтра, Занда послезавтра. Плохо ублажите – буду вас пороть. Тренировочным мечом!

– Серьезно? – испуганно переспросила Занда. – Я так-то не против, ты мне всегда была симпатична, но я никогда не была в постели с женщинами и боюсь, что если сделаю что-то не так, тебе не понравится и ты меня накажешь! Можно Абина меня научит, как и что делать?!

– Дура! – фыркнула Лорана. – Он же смеется! Или она… Хватит нас пугать, Серг… тем более что мы совсем не испугались. Пойдем мыться. Я тебе спину потру, так уж и быть, ублажу плоть!

– Если будешь плохо тереть – побью! – пообещал Сергей и пошел вперед, следом за Лораной, даже спина которой выражала неудовольствие соратницами, «хозяйкой», и вообще всем миром, таким к ней несправедливым. Сергею ужасно хотелось дернуть девчонку за ногу, чтобы она растянулась во весь рост и с нее немного слетела спесь, но Сергей сдержался – если во время боя падение можно было объяснить случайностью, неловкостью, то сейчас от горячих вопросов будет не отвертеться. А все свои способности не хотелось раскрывать даже «своим». Сегодня они свои – завтра чужие, а информация уже ушла к тем, кому не надо. Нет – береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет.

С полчаса они мылись в ванне – вначале Сергей, поеживаясь от холодной воды, остывшей в принесенных с утра ведрах, потом Лорана и все остальные.

Не обошлось без щекотливых вопросов, например – где он взял такую мазь, что уничтожила все волосы на теле так, что не осталось следа раздражения от бритья или от удаления волос воском? Когда это он (она) успел снять волосы, если только сегодня утром они были?

Сергей уже проклял ту секунду, когда решил проверить, как может локально изменять свое тело в нужном ему направлении, и усилием воли убрал все волосы, оставшись гладким, как младенец. Просто по привычке, зная, что здешние женщины к оволосению тела относятся как к признаку дурного воспитания и неряшливости.

Пришлось признаться, что может сам убирать эти самые проклятые волосы, как, например, изменять прическу. И тут же пожалел о сказанном – три возбужденные девицы потребовали показать, каким образом он делает прически на своей не очень разумной голове, и не отставали, пока Сергей не соорудил подряд десяток причесок, виденных им когда-то у земных женщин. Только тогда девушки отстали, но ненадолго, взяв с него обещание, что при первой же возможности продолжит представление и позволит им выбрать какую-нибудь прическу, подходящую для их голов.

Сергею вообще-то не было понятно, как девицы соорудят эти самые прически, если находятся в заключении и не имеют нужных инструментов и парикмахерского умения, но тут же отбросил лишние мысли – хватало дела и без этого.

Даже тогда, когда он просто мылся или разговаривал с девушками, беззастенчиво рассматривавшими его тело во время омовения, – глаза их просто горели в желании рассмотреть, что же там стало на месте мужского причиндала! – Сергей занимался магией, пытаясь поднять явно неподъемные пока что вещи, например – медную ванну, в которой могли поместиться все четверо «коллег» по заключению.

Вначале они и собирались проделать эдакую штуку, но Сергей выгнал толпу из ванны и установил очередность, сообщив, что толкотня задницами в замкнутом пространстве не является мечтой всей его жизни. За что и был награжден недовольным фырканьем всех трех девиц, но, не обращая внимания на таковое обстоятельство, выгнал их из ванны и не допускал, пока сам как следует не вымылся.

Ужин принесли буквально через пять минут после того, как Занда растерла полотенцем свое белое тело и потянулась, как сытая кошка, к досаде Сергея, ничуть не стесняясь своей наготы. Раньше ведь он был для них мужчиной, а теперь – чего стесняться? Женщина как женщина – девицы рассмотрели все его особенности в мельчайших подробностях и даже попытались потрогать, крепко получив за это по шаловливым рукам.

Вереница рабов внесла кастрюли, плошки, тарелки. Молча и быстро расставили на столе и так же молча ушли, исчезнув за дверью, отрезавшей узников от остального мира.

Сергею не понравилось одно обстоятельство – глаза рабов. Люди будто зомбированы – двигались размеренно, скованно, как под воздействием какого-то сильнодействующего наркотика. На вопросы не отвечали, эмоций на лице ни малейших, бездушные големы, а не люди!

Впрочем, возможно, и на самом деле они были опоены чем-то вроде наркоты, Гекель не оставлял попыток создать универсальное снадобье, подчиняющее человека без вреда для здоровья. Может быть, он как раз испытал новое средство на своих рабах. Своих? Теперь его рабами был весь народ Острова, только пока что люди Союза об этом ничего не знали.

Девушки, как обычно, задирая друг друга и посмеиваясь, сели за стол, разлили по тарелкам суп, разобрали куски хлеба, пирожки и принялись хлебать густое пахучее варево, хихикая и кидая друг в друга шариками, скатанными из клейкого мякиша. Сергей же смотрел на них и слегка завидовал – их жизнелюбию, а еще способности забывать плохое, сосредоточиться на том, что происходит сейчас.

Молодежь никогда не верит, что с ними может случиться что-то плохое, ведь плохое – это для кого-то другого, чужого, о ком рассказывают страшные истории, о ком слагают легенды… посмертно. Каждый из молодых, само собой, бессмертен, а впереди только хорошее, замечательное, ведь хуже того, что сейчас, быть не может!

Увы, Сергей знал истину: «Никогда не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже». Так всегда говорил Захар. И так говорил потом Сергей, получая очередную плюху от жизни, – как он обычно считал, незаслуженную.

– Поели? – хмуро спросил Сергей, набив желудок вкуснейшими пирожками с мясом. В него здесь клали какую-то особую травку, от которой горело во рту, но без последствий для желудка – изжоги не было.

– Поговорим? – спросил он и внимательно посмотрел в лица притихших девчонок.

– О чем? – осторожно спросила Лорана, отодвигая от себя кружку с недопитым фруктовым отваром. В него добавляли вино, и получалось что-то вроде грога.

– Обо всем. Мне нужно кое-что выяснить – о жизни, о Мире и о вас, девушки. Хочу разобраться, что вы из себя представляете. Вы должны ответить на мои вопросы честно, без утайки, потому что от этого зависит наше будущее. Наша жизнь.

– А ты? Ты – ответишь на наши вопросы? – искоса поглядывая на Серг, переспросила Лорана. – Или нам нельзя спрашивать?

– Можно… почему нет? – подумав несколько секунд, кивнул Сергей. – Но я отвечу только на те вопросы, на которые смогу. Или – захочу ответить, так будет лучше. Ну что, с кого начнем?