Инь-ян. Дорога к Дао - Евгений Щепетнов

«Врешь, скотина! И по-трезвому знакомился!»

«Да ладно… ты даже с Ленкой познакомился по пьяни, забыл? Трезвый ты бы к такой красивой девке и не подошел. Так что не ври. Самое интересное, что по работе ты можешь принимать любые решения – для дела, не боишься, но что касается себя самого, личной жизни – лох лохом!»

«Ну и пошел ты… живу как хочу. Как могу… не трави мне душу, а?»

Сергей устроился поудобнее и… расслабился. Ему было хорошо. Очень хорошо. А проблемы можно отодвинуть подальше. На время, конечно.

* * *

Спал недолго. Час? Два? Не больше.

Абина сопела, закинув ногу на его бедро. Осторожно высвободился, сел на край кровати, поднял с пола штаны, рубаху и, поднявшись, медленно натянул на себя. Было прохладно. Во дворце всегда была прохлада, несмотря на то, что на улице даже ночью бывала влажная, липкая жара. Толстенные каменные стены хорошо держали температуру, не позволяя солнцу подрумянить обитателей замка, как пирожки в духовке.

Тихо ступая, Сергей вышел из комнаты, притворив за собой дверь, прошел к столу и уселся, созерцая в тусклом свете одинокого фонаря грязную посуду, недоеденную еду, пустые и полупустые кувшины с питьем. Ухмыльнулся – девицы быстро привыкли к тому, что убирали и мыли слуги. Палец о палец вчера не ударили, чтобы как следует прибрать со стола. С «хозяина» пример берут.

Посмотрел в окно – двор пуст, темен, и только на стенах прохаживается одинокая фигура часового, освещенная большим масляным фонарем, бросающим неяркий пучок света на каменную громаду стены. Этот фонарь больше мешал наблюдению, чем помогал. После света в темноте черта с два что-нибудь разглядишь – это Сергей знал наверняка и усмехнулся, видя такую глупость. Впрочем, вряд ли этот часовой был основным. Скорее всего, где-нибудь в темноте затаились настоящие охранники, готовые выпрыгнуть из-за угла и смахнуть голову посмевшему покуситься на владения мастера Гекеля.

Сергей сам бы так сделал, установив скрытые посты, потому не удивительно, если бы Гекель именно так и сделал. Старик был очень умен и прекрасно разбирался в воинском деле.

Посидел, собираясь с силами, почти без усилия поднял в воздух глиняный кувшин, потом другой, третий, четвертый… Сосредоточился и устроил «хоровод» из сосудов, с удовольствием глядя на то, как они плавно и бесшумно вращаются против часовой стрелки.

Задумался – а почему он все время перемещает их именно против часовой стрелки? В этом есть какой-то смысл? Ну – как в одном полушарии Земли вода сливается, закручиваясь против часовой стрелки, а в другом полушарии – по часовой! И тут так… может быть. Влияние вращения планеты?

Минуты три обдумывал эту животрепещущую, совершенно актуальную для него тему, потом выругался и один за другим опустил кувшины на стол, решив, что хватит изображать бурную работу и нужно делать то, ради чего он, собственно, и поднялся среди ночи. Только вот страшновато… впрочем, как и всегда.

Сергей был разумным трусом. Как ни странно, больше всего на свете он боялся даже не смерти, а… испугаться. А испугавшись – угробить дело.

Захар называл это нормальной реакцией на события, говорил, что не боится только идиот. Нормальный человек всегда боится, но он должен преодолеть страх. Ведь есть вещи гораздо худшие, чем смерть или страх смерти. Например – из-за своего страха подвести товарищей под пулю, и за такое, он уверен, нужно просто убивать. И сейчас Сергей больше боялся не за себя – стоит ему ошибиться, и три девчонки, в общем-то хорошие, даже замечательные девчонки, пострадают так, что даже думать об этом не хотелось. Казалось бы – ну что они ему? Кто они такие, ведь важнее сохранить свое тело, а не тела этих красоток, но… «русские своих не бросают!» – вбито в голову и не позволяет сподличать, бросить тех, кого приручил. Гены, наверное…

Закончив играть с кувшинами, недолго посидел, собираясь с силами, закрыл глаза, принял позу поудобнее и… легонько, нерешительно потрогал руками-лучами свой ошейник, опасаясь, что тот немедленно отреагирует на магическое прикосновение. Это был самый волнительный момент в его планах – если ошейник начнет уничтожать своего носителя нестерпимой болью, тогда ничего не получится. И все планы останутся только планами, а он, Сергей, так и будет передвижным компьютером-хранилищем информации для местного дуче.

Легкое касание, и… ничего! Совсем ничего! Ощущение гладкого, холодного – ни боли, ни дрожи ошейника, готового задушить, убить своими стальными объятиями!

Щупальца-нити осторожно двинулись внутрь металлического кольца, и на Сергея нахлынули запахи – перегретый металл, окалина, уголь, трескающийся под жадными поцелуями огня. А еще – запах чего-то сладковатого, терпкого, будто на ошейник пролили старое, прокисшее вино. Понял – это снадобье, которым поливали металл. Каким-то образом эти запахи впитались в сталь, будто в губку. Если бы это было на Земле – никогда бы не поверил, что такое возможно, но… это не Земля.

Потом пошли звуки. Вначале заклинание – оно было коротким, странным, с завываниями и выкриками, похожими на рычание зверя. Слова впечатались в память так, что Сергей смог бы произнести это заклинание среди дня и ночи, спросонок и даже с похмелья. При его памяти немудрено.

За дикими завываниями Гекеля – Сергей узнал его голос – последовали звуки наковальни, какой-то шум, шипение, гул – то ли отпечатались звуки кузницы, то ли плавильни, в которой был добыт металл.

А потом… потом Сергей проник вглубь ошейника, в микромир, в холодную черную вселенную, усеянную мириадами огоньков-атомов. Их действительно были мириады – целая вселенная, образованная атомами-планетами.

Неожиданно проскользнула мысль – а если это и есть настоящая вселенная? Его вселенная, та, из которой он прибыл? Вон там мигает «звездочка» – а если это Земля? И вокруг нее планеты? А на одной из них стоит зачуханная девятиэтажка, и в ней скромная квартирка, где он был счастлив и несчастлив, где прошли долгие годы его жизни. О которой и вспомнить-то особо нечего…

А вот сейчас… каждый день, каждую минуту он живет невероятно интересной жизнью, что этого интереса поубавить бы раз в сто. Или двести… Пожить немного той, скучной… спокооойной… тууусклой размеренной жизнью, в которой есть кусок колбасы, бутылка вина и засохший сыр, притулившийся в дальнем углу холодильника.

Усмехнувшись, отбросил глупые мысли и, сделав усилие, понесся между атомами, свободный, как звездный свет. Когда проносился близко от горящих «светил», они будто вздрагивали, чуя своего повелителя, способного разогнать эту вселенную, взорвать ее, разбросав материю в пространстве.

Сергею в голову вдруг пришла мысль: он – бог! Бог! Для этой вселенной. И может уничтожить ее – одним желанием, одним касанием невидимых рук!

И должен уничтожить. Вот только как?

Если он сейчас сделает то, что делал с вилкой несколько часов назад, то ошейник расплавится и пережжет ему горло, как и было задумано. Расплавленное железо это не шутки.

Во-вторых, где гарантия, что ошейник не подаст сигнал своему хозяину? И тогда все, конец. Серегу возьмут – тепленького, даже горяченького, как полупрожаренный бифштекс с кровью, а девушки… с девушками все будет очень плохо. Ну… кроме, возможно, Лораны – с ней будет еще хуже. Или не будет? Что хуже – стать рабыней в борделе или бессловесной куклой, удовлетворяющей желания своего хозяина-тирана? Оба варианта не сахар.