Хундертауэр - Сергей Чичин

— Это был… тот, кем мне показался? — осторожно уточнила эльфийка. — Ну вы, Стремгод вас наклони, и гоблины же!.. Даже к сверхъестественным силам никакого почтения! Чего ж ждать по отношению к земным явлениям.

— Да какая там сила, — пренебрежительно отмахнулся генерал. — Вот скорость, это да, этого не отнять. И эта еще — как ее, косматый? — ерундовина?..

— Эрудиция.

— Ну, нехай ерундиция. Не, не нашей грядки овощ. Кабы не крайняя необходимость, я б ему и обоз стеречь не доверил, особливо прознав о тяге к колбасе, но нужда научит ходить в разведку и с самыми что ни на есть гзурами.

— Не вернется, — предположил Кижинга. — Я бы не вернулся. Вон ведь как обхамили! Хотя нет, я бы все-таки вернулся. С подмогой.

— Зачем богу подмога? — озадачился Хастред. — Они ж на то и боги, чтоб всесильные. Но тссс, а то вдруг это тоже секрет, от которого Баланс улетит к гномьей матери.

— Против генерала никому подмога не помешает. Всемером, опять же, и веселее… Что сказал? Бог?! Я думал, какой ни на есть местный…

— Ты-то чего трепыхаешься? Ты разве религиозный служитель? Это их, чуть что, боги перестают магией накачивать, а тебя хоть весь Большой Совет в три потока начни — все едино даже пива заклясть не сумеешь.

Орк озадаченно поскреб в затылке.

— Не наш, стало быть, бог?

— Так бы наши и потерпели такого под боком, — фыркнул Чумп. — Чахлый он какой, и по морде огреб допрежь начала драки. И это ж надо, какую себе заботу оторвал — о Весах неких беспокоиться, словно торговец свининой, те всегда над своими весами подкрученными чахнут. Интересно, а могут они быть золотыми? Надо посмотреть. Чего вы так шипите? Я их раскачивать не буду, честное профессиональное слово! Вы ж слыхали, Хаос там и все дела, как бы и впрямь чего не вышло.

Реактивный Бандерлог вернулся с тем же хлопком, вызвав у Вово приступ нервной икотки, но так и не убедив его прекратить жевать. Баклажка пропала, зато в руках бог сжимал пергаментный свиток, испещренный ровными рядами рун и острейше пахнущий свежей типографской краской. Хастред заинтересованно потянулся на носках через генеральское плечо — заглянуть в свиток, но обладатель пергамента ревниво отгородился его чистой, тыльной стороной. Вероятно, в целях сохранения все той же конспирации и неразглашения. Книжник обиженно осел на пятки и постановил при случае попросить Чумпа спереть свиток насовсем и зачитать до дыр. А Хаос пускай себе срывается, да и до Баланса правильному гоблину отродясь дела не было.

— Вот у меня тут список миров, — пояснил, кривясь то ли от неудовольствия, то ли от фонаря, брат колбасного похитителя. — По замкам искать — и впрямь жизни не хватит, так что сосканировал я вашу ауру, глянул на снаряжение, и поприкинул какие миры вам подойти могут. Их тут, правда, немало, ну да что делать? Иначе как перебором не решишь.

— Чего-чего ты нашу ауру? — насупился генерал. — Подмога — добро, а на ауру не зарься! У нас свой такой есть, что только отвернешься, и глядь — нету ни колбасы, ни ауры. Да и на снаряжение ты не смотри, вот разве что у орка в мешке мало-мальски приличное, а общий наш уровень обыкновенно куда выше, это мы поиздержались по дороге, что бесспорно не повод таскать нас по мирам, где кольчуги не знают!

— Будут вам кольчуги. Готовы? Смотрите — ваш ли мир?

Снова поднялись и почти сразу осыпались полупрозрачные стенки вокруг круга. Густой травой проросла возникшая под ногами твердь, звезды стали крупнее и словно бы ближе, а роскошные деревья устремили к ним свои раскидистые кроны. Ночь лежала над миром теплым бархатным шатром, приглашая влиться, пуститься в танец, не касаясь земли ногами, и Зембус сразу заявил:

— Не наш. У нас ночь не такая.

— А какая? — бог извлек из воздуха роскошное перо, смахивающее на павлинье, и лихим росчерком что-то замарал в своем списке. — Конкретнее давайте, чем больше информации, тем скорее найдем ваш мир. Чем это ваша ночь отличается? Светлее она? Темнее? Холоднее? Звезд не видать или деревьев?

Друид помялся секунду.

— Да вроде все так же. Только у нас ночью хочется взять кистень или там дубину и выйти погулять. В чисто поле, а лучше в темный лес. Подойти к одинокому путнику и завести беседу о причудливом устройстве мироздания…

— Тебе тоже? — воодушевился Хастред. — А я думал, только мне.

— Не, это он прав, это всем, — поддержал друида генерал. — Да вон ребята какие-то. Чумп, сбе… нет, ты стой на месте. Потом хлопот не оберешься. Сбегай ты, грамотей, спроси насчет Хундертауэра, чтоб уж точно не ошибиться.

Хастред тоже разглядел поодаль несколько фигур, выписывающих замысловатые па вокруг большого дуба, наскоро пригладил космы и легкой рысцой припустился к танцорам, на ходу придумывая обращение поэлегантнее. Незаурядный интеллект подсказывал ему, что к существам, танцующим ночью по лесам, подход нужен подчеркнуто деликатный и нежный. А то либо разбегутся со счастливым переливчатым смехом, либо так отоварят, что никакое ударопрочное происхождение не спасет.

— Распугает, — предположил наивный Вово. — Вона мир какой тут добрый и благой, даже икота прошла. Куда нам с нашими гномобойными интересами…

— Этих не особо распугаешь, — возразил остроглазый Чумп. — Такие из себя крепкие ребята, даром что разупыханные… в смысле одухотворенные. Если только не догадается стихами орудовать — сам вернется перепуганный.

— А мне тут нравится, — стесненно признался генерал. — Не то чтобы я уклонялся от долга и отказывался квитаться как положено с Тиффиусом, но скажу как боевой офицер — такой вот благой мир всяко приятен. Прокатиться по нему с должной армией, строя таких беспечных плясунов в надлежащие боевые порядки и воспитуя в них воинский дух — это ж карьера моей детской мечты!

— Все бы тебе ерундой маяться, — отмахнулась эльфийка. — Ну какое тебе дело до их духа? Опять же, танцоры они плохие, не иначе мешает что-то. Какие еще воины получатся?..

— Это они не танцоры плохие, — мрачно засвидетельствовал Чумп. — Это они Хастреда метелить собираются.

— Он же еще не сказал ничего! — поразился генерал. — Даже не подошел близко!

— Да у него на роже написана вся дипломатия. Особенно учитывая, что среди них две бабы, чудно уже то, что прямо оттуда не обстреляли. Не иначе как свершилось чудо и мы нашли мир, где он наконец-то начал у баб вызывать какие-то иные чувства, помимо желания унести ноги. В таком разе отсюда нам его и на аркане не вытащить.

Хастред размашисто приблизился на сотню футов, приветливо замахал рукой и слегка сбавил скорость, очевидно тоже заподозрив, что ему тут не рады. Танцоров, которые завидев его прервали свой хоровод, он теперь разглядел получше — высокие, элегантные, тонкие в кости, но не производящие впечатления слабосильных; волосы их отливали платиной, лица, от природы миловидные, при виде посетителя застыли в суровые надменные маски. Двое из них неспешно и практически естественно отступили к большому дереву, вокруг которого вился их хоровод.