Странствие. Книга I - Григорий Исаев

думают или не знают, а в Валлисе его зовут Монс.

Глава XII

Перевал, часть 2

Первым проснулся Натан. Его охватил холод. Заметно похолодало в сравнении с предыдущим днем. Остальные пока спали. Чувствовался ветер с севера. В нем было что-то зловещее. Оно пыталось пробраться в самую душу и отобрать все тепло. Натан встал и осмотрелся по сторонам. Небо было свинцовым. Тучи нависли над горами, и не было ясно, где же их нижняя граница, а где начинается земля. Самые темные из них скопились на севере, откуда дул ветер. «Это приближается буря!» — подумал Натан. Именно такую картину он не раз наблюдал с берегов Эзилата, когда над морем нависала серо-синяя масса, а в ней то и дело сверкали вспышки от молний. Тут все было также, только вместо моря — горы, и это пугало, ведь спрятаться будет негде.

Натан поднял остальных. Головы были у всех тяжелые — слишком свежий воздух и вино отзывались болью, а старик чувствовал, что его кости припоминают ему все обиды. Фин выглядел так, как будто неделю с лишним праздновал победу. Лицо его было опухшим и заспанным, волосы торчали во все стороны. В таком состоянии никому не захочется делать что-то и Фин отправился наводить порядок. Лотар и вовсе отказался просыпаться. Он, как капризное дитя, засучил ногами и перевернулся на другой бок, когда Натана пихнул его рукой. Галька под ним приятно приняла его в свое лоно, став для него настоящей периной.

Только, когда завтрак был готов, Лотара удалось растолкать. Его еще раз пихнули, и тот, словно недовольный принц, с трудом поднялся из-под теплого одеяла, и, сутулясь и нахохлившись, побрел к озеру умываться. Он все также чувствовал себя по дурному.

— Сегодня погода нас не балует… — задумчиво произнес Фин. — Как бы не настигла нас буря.

— А сколько нам еще идти через горы? — спросил Натан с волнением в голосе.

— Самое малое — два дня, — отозвался Фин. — И нам предстоит еще взобраться на несколько перевалов, которые будут повыше этого. Там будет еще холоднее и ветренее, так что готовьтесь.

— Фин, до этого ты никогда не говорил к чему-то готовиться, — угрюмо и с опаской сказал Лотар, который только что подошел к остальным.

— Нет, конечно. Просто раньше ни к чему не надо было готовиться. — Фин с серьезным лицом осмотрел товарищей. Было видно, что ему и самому хотелось бы, чтобы все это было лишь шуткой. — Будет действительно тяжело. Не хотел бы я переваливаться по тем местам в плохую погоду. Возможно, задержимся.

— Плохие новости… — заключил Натан, а потом полюбопытствовал: — Фин, а сколько раз ты уже переходил Норраберг?

— В горах я бываю в год по нескольку раз. — Откусывая от смачного большого бутерброда, произнес Фин. Еда была во рту и говорить было тяжело, получалось с паузами и невнятно. Но еда не лезла в горло, а застревала комьями. Фину было не по себе. — Я охочусь тут с другом, а потом мы вялим мясо в Ребеле, и я везу его в трактир к отцу.

— Все с тобой понятно. Значит мы в надежных руках, — перебив Фина, заключил Натан.

Лотар думал, что все охотники — это опытные следопыты, способные выжить в любых условиях. Ему представлялись суровые люди в темно-зеленых плащах, с необходимым оружием, подолгу выслеживающие свою добычу в лесу, пустыне или, как в этом случае, горах. Такие люди не знают усталости, страха, боли, отчаяния, и могут днями обходиться без еды и воды, не теряя своих способностей. Но откуда ему было об этом знать? Он встречал охотников всего пару раз в жизни в Ашаре, и это были опытные звероловы, выслеживающие дичь в таких сложных условиях, в которых другое большинство сгинуло бы навеки вечные. Именно потому размышления Лотара в отношении Фина были ошибкой. И уж тем более Фина это не касалось. Он был охотником-любителем. И когда Натан бросил свою последнюю фразу, Фин подумал: «Понятно то, что мы не в надежных руках». Он был напуган, ведь всегда старался избегать такой погоды. Зная о приближающейся буре, он лихорадочно думал, как лучше поступить. Для него это была сложная и незнакомая ситуация, и он не имел опыта выживания в бурю, да еще и с людьми, за которыми предстояло следить.

Через несколько часов пути погода стала резко портиться. Ветер усиливался. Каждый шаг давался с трудом. Они поднимались к перевалу по ледниковой долине. Снег под ногами был недостаточно твердым, чтобы ноги твердо держались и не проваливались практически по колено. Движение отнимало очень много сил, но все-таки хорошо, что не было скользко. Снег шелестел и потрескивал. Лошадь шла с большим трудом. Казалось глупой затеей тащиться с ней в горы, да еще и в момент приближающейся бури, но и бросать припасы не хотелось. К леднику с обеих сторон подступали довольно резкие склоны, усеянные курумником[44] и валунами. Где-то курумник был мелкий, чуть больше песка, где-то размером с тыкву или арбуз. Такие насыпи на склонах частенько осыпаются вниз, будто по собственной воле, но на самом деле это веселится Монс. Если бы ледника не было, то вся гора была бы усеяна камнями — только ими; если проследить за поверхностью склонов, можно было увидеть, что она такая же и под ледником.

Из-под ледника в некоторых местах слышалось журчание. Ледник подтаивал и вода, сбиваясь в мелкие струйки, стекала по склону. Потом струйки сбивались в еще большие струйки, затем в ручейки, ручейки в потоки, потоки в бурные потоки и так рождались дивные буйные горные реки, и так далее и так далее. Иногда ледник казался совсем тонким, а в некоторых местах он имел дыры, через которые можно было увидеть и ручейки, и саму гору, скрывающуюся под ледником.

В некоторых местах во время ходьбы раздавались странные шумы, перебивавшие завывания ветра. Глубокий гул слышался с каждой поступью, и этот гул брал свое начало прямо под стопой и уходил будто бы в самую гору, как удары сердца. Такой гул вызывал беспокойства и стал еще одной причиной для волнения путешественников.

Некоторые в Анхофе пытались убедить их ехать Нижним трактом[45], но Лотар настоял на переходе через горы, да и было теперь опасно двигаться по долине из-за разгоревшейся там войны. Теперь им предстояло справляться со всеми тяготами его выбора.

— Возможно, лучшим решением будет спуститься, — неуверенно заключил Фин.

— Нет, мы потеряем очень много времени! — Лотар в негодовании повысил голос,