Врата Атлантиды - Эндрю Коллинз

Но, забыв на время об ужасных преступлениях против человечности, совершенных во имя колонизации, за которые Веласкес несет полную ответственность, следует признать очевидным, что он верил, что в сердце острова его ожидает нечто гораздо большее, чем свирепое сопротивление туземных жителей. Есть все основания полагать, что Веласкес искал Семь Городов и знаменитые золотоносные пески. Правда, прямых доказательств этого у нас нет. Но за те 13 лет, в которые он занимал пост губернатора Кубы, до самой своей смерти в 1521 г. Веласкес заложил именно «семь городов», каждый из которых имел собственную область-провинцию, сохранившиеся до наших дней. Одно это со всей определенностью показывает, что он рассматривал Кубу как тот самый древний Остров Семи Городов, так живо запечатленный в легенде о семи епископах, которым 800 лет тому назад удалось спастись от вторжения мавров в Испанию.

Эльдорадо — земля «Золотого человека»

Естественно, не могли не появиться те, кто не соглашался с мыслью о том, что Вест-Индские острова — это и есть те самые острова Антилия, и, следовательно, именно на них следует искать легендарные Семь Городов. Как следствие этого, навигационные карты XVI в. начали помещать Антиллы в новые и новые географические локусы. Так, например, Семь Городов были «перенесены» в самое сердце Бразилии, находившейся в то время во владении португальцев. Другие карты отводили им место в Колумбии, Перу и даже Эквадоре. Другие картографы и искатели приключений помещали их в Северной Америке, обычно в районе Флориды в Калифорнии. Между 1538 и 1542 гг. сразу несколько испанских экспедиций отправилось в Мексику на поиски легендарных «Семи Городов Гиболы», которые, как полагали конкистадоры, находились где-то неподалеку от реки Колорадо. Истощив силы в кровопролитиях, ни одна из этих экспедиций так ничего и не нашла.

Семь Городов не удалось отыскать никому, но тайна, окружавшая их местонахождение, не столько рассеялась, сколько претерпела своеобразные трансформации. Достаточно сказать, что на протяжении 1530-х гг. поиски Семи Городов, или «Золотых городов», как их стали называть, легли в основу быстрого возникновения и распространения слухов о существовании вымышленного царства всеобщего богатства и процветания, слившихся с легендой об Эльдорадо — «Золотом человеке».

После открытия в 1519 г. Эрнандо Кортесом (1485–1547/54) империи ацтеков и покорения в 1532 г. Франсиско Писарро (1475–1548) империи инков сложилось убеждение, что где-то в сердце Южной Америки ожидает своего первооткрывателя еще более грандиозная империя. Легенды рассказывали о священной лагуне, или озере, на берегу которого разбросаны груды золота и изумрудов, принесенных в жертву верховному божеству реки. Кроме того, во время церемонии инаугурации зипы, или верховного монарха, избранный наследник под эскортом отборных воинов отправлялся к этому священному озеру, на берегу которого с него снимались доспехи. Его тело покрывали слоем земли, смешанной с клеем, после чего на его кожу через специальную трубку наносился слой золота, придавая ему облик солнечного божества. После этого наследник в абсолютной тишине на тростниковом плоту отправлялся в плавание по лагуне. Его сопровождали четверо высших жрецов, носивших массу золотых украшений. Когда плот наконец достигал центра лагуны, жрецы приносили золото в жертву божеству воды до тех пор, пока на плоту не оставалось ни крупинки золота.

В другой версии этой истории «Золотой человек» должен был полностью погрузиться в воду, чтобы смывать с тела золотую пыль до тех пор, пока оно не станет совершенно чистым. Возвращение зипы на поверхность знаменовало собой его переход в новое качество: из избранного наследника он становился верховным монархом. Тотчас после этого в воду начинали бросать большие слитки золота. Совершенно ясно, что конкистадоры были убеждены в существовании на дне лагуны толстого слоя золота, накопившегося здесь за многие сотни, если не тысячи, лет.

Среди тех, кто тщетно пытался найти золотой город, был известный мореплаватель елизаветинских времен сэр Уолтер Рэйли. Будучи глубоко убежденным в том, что легендарный город ждет своего открытия в дебрях лесов Гвианы (современная Венесуэла), чему способствовал перехват посланий испанских конкистадоров, писавших о «Нуэво Дорадо» и погибшем царстве «Маноа», он в 1595 г. отправился на поиски Эльдорадо. После долгого, 400-километрового плавания по реке Ориноко и безуспешных попыток хоть что-нибудь найти Рэйли повернул назад, решив, что он собрал достаточно много фактов и свидетельств, чтобы попытаться убедить английскую королеву Елизавету I оказать ему покровительство в организации более масштабной экспедиции. Однако королева не выразила особой радости после того, как Рэйли возвратился в Англию с пустыми руками, и повелела ему забыть о планах новой поездки в Гвиану. И искатель приключений в свободное время написал книгу, основанную на материалах собственных странствий. Книга, названная «Открытие Гвианы», увидела свет в 1596 г. Она тут же стала бестселлером, выдержав в течение года три переиздания; кроме того, ее тотчас перевели на немецкий, латынь и голландский.

Семь лет спустя Рэйли был обвинен в участии в заговоре с целью свержения нового монарха, Якова I. В результате он стал узником лондонского Тауэра и был приговорен к смертной казни. Но и там он не переставал мечтать о новой попытке отыскать погибшую империю маноа, и в 1617 г. ему наконец удалось убедить короля позволить ему организовать вторую экспедицию. Увы, Рэйли опять не удалось отыскать Эльдорадо, и на сей раз сэра Уолтера по возвращении в Англию ожидала плаха…

Тем временем Испания заявила о своем суверенитете над еще не открытой «провинцией Эльдорадо», а поиски легендарной лагуны сконцентрировались на озере, расположенном высоко в Колумбийских Андах, неподалеку от Боготы. Озеро это, известное под название Гуатавита, считалось совпадающим с описаниями лагуны, в которой пресловутый «Золотой человек» приносил в жертву божествам чистое золото. Более того, по утверждению местной традиции, именно в этом озере покоились сокровища могущественного царства, которым правили так называемые чибча, поклонявшиеся верховному божеству озера. Но, несмотря на это, все попытки достать золото, якобы покоившееся на дне озера, закончились неудачей.

А слухи об Эльдорадо уже начали расползаться по всему свету. С полной уверенностью можно утверждать лишь одно: поиски неведомой империи во многом вдохновлялись гораздо более ранней традицией, окружавшей легендарные Семь Городов. Например, на итальянской карте мира, датированной 1500 г., изображена «Антилья», что является несомненным указанием на Антилию и Семь Городов, расположенные на северо-западе Венесуэлы, неподалеку от реального местонахождения озера Гуатавита. Более того, золотоносный песок Антилии вполне сопоставим с золотой пылью, которую, согласно легенде, подбирали с земли и покрывали ею тело «Золотого человека», что являлось частью церемонии инаугурации нового монарха.

В заключение можно особо отметить, что «перенос» Сете Цитадес (Семи Городов) через океан, на новое место на суше, дал мощный импульс возникновению новых и новых легенд о существовании таинственных золотых городов, скрытых где-то в сердце Американского материка. Слухи и предания о священных, запретных для чужаков, развалинах, бытовавшие среди племен прибрежных америнди, дразнили и манили европейских конкистадоров, организовывавших все новые и новые экспедиции, всякий раз заканчивавшиеся неудачей. Являвшиеся им видения затерянных золотых городов были фикцией, порождением их собственной жажды приключений. Но независимо от того, что становилось целью нового похода — Антилия, Эльдорадо, Гибола или Маноа, — между всеми этими легендами существовала некая связующая нить, убеждавшая фанатиков в реальности существования целой погибшей золотой империи. Возможно, туземные обитатели этих регионов хранили память о высокой культуре, существовавшей некогда здесь, а мистическое число семь играло в их обществе некую важную роль, так или иначе связанную с мифами о сотворении мира. И всякий раз, когда это священное число встречалось в легендах и преданиях, которые туземцы рассказывали европейским пришельцам, те воспринимали его как свидетельство того, что у индейцев сохранились некие знания о легендарных Семи Городах. Если это соответствует истине, то становится понятным, почему местоположение этих Семи Городов на средневековых навигационных картах так часто менялось.