Артефакт с темным прошлым - Алексей Макеев

class="p1">– Вообще без понятия, кто это. – И тут же ахнула возмущенно: – Тут же моя фамилия, имя и номер группы! Это мой студенческий!

– Я же говорила тебе, как опасно терять документы, – тут же принялась читать нотации мать. – Надо было сообщить в полицию! Теперь с твоим документом какая-то мерзавка может изображать тебя! Ужасный позор, ужасная безответственность, Алина!

– Ну мама! Прошло уже почти два года! И это просто студенческий, это же не паспорт! – возмутилась девушка.

– И тем не менее посмотри, до чего довела твоя рассеянность! Уже полиция приходит, и бог его знает, что нас теперь ждет из-за твоего безответственного отношения!

Девушка закатила глаза:

– Не накручивай, он что, пришел меня арестовать из-за какого-то студенческого?! Да там даже не я на фотографии! А какая-то селедка!

– Что за выражения, Алина!

Гуров уже не знал, куда деться от их криков, в этой семье только отец умел разговаривать спокойно. Тот покачал головой на ссорящихся женщин и вежливо уточнил:

– А что, собственно, произошло, по какому поводу ваш визит?

– Извините, всю информацию сообщить не могу, тайна следствия, – пояснил оперуполномоченный. – Вы можете рассказать, где Алина была с 7 вечера пятницы и до утра этой субботы, то есть последние сутки?

– В Париже! – в ответ взвизгнула мать и бросилась вон из комнаты.

Прохоров согласно кивнул:

– Мы действительно прилетели час назад из Парижа. Праздновали там Новый год и провели все зимние каникулы, вечером в пятницу сели на самолет в аэропорту Шарль де Голль, а утром из Шереметьево добрались домой на такси. Зимние каникулы в Париже были нашим подарком дочери на двадцатилетие.

– Вот! – в комнату залетела мать девушки и вывалила перед оперативником кучу вещей. – Это – наши посадочные билеты туда и обратно, это – сувениры для друзей, это – чеки из магазинов и кафе Парижа! Есть даже чеки из гостиницы с датой и временем выселения, что вам еще надо? Какие доказательства?! Моя дочь была в Париже с декабря месяца и никакого отношения не имеет ни к каким преступлениям! Она хорошая, воспитанная девочка, а мы – приличная семья! Не знаю, по какому поводу вы к нам явились, но никаких беззаконий мы не совершали!

– Хорошо, я понял, – кивнул Гуров. Ему действительно было понятно, что кто-то воспользовался документом Прохоровой и ее личностью, чтобы обмануть Громова. – Последний вопрос. Алина, вы знакомы с Игорем Громовым?

– Не знаю я никакого Громова, первый раз слышу. Я никого не знаю, ни эту селедку с фотографии, ни Громового вашего, – капризно захныкала девушка. – Долго еще? У меня голова болит с самого самолета, просто раскалывается.

Из квартиры провожал оперативника отец под крики женщин в гостиной:

– Я тебе говорила, говорила, сразу предложила, чтобы ты выпила таблетку!

– Тогда не так сильно болела! И те таблетки горькие! Дай, которые зеленые!

– Они слишком сильные, сколько раз тебе повторять! Алина, ты никогда меня не слушаешь, а потом к родителям полиция домой приходит!

– Не начинай, я вообще ни при чем! Ты сама один раз загранпаспорт потеряла.

От квартиры Прохоровых Лев Гуров едва ли не бежал. Может быть, Алина и ее родители дружно врали, прикрывая дочку, но он уже не мог находиться среди постоянного крика, который для всей семейки был, по всей видимости, обычной манерой общения. На улице он с облегчением выдохнул, в ушах до сих пор звенело от высокого голоса жены, капризного нытья девушки и гулкого баса отца семейства. Бессонная ночь начинала сказываться, его утренний заряд бодрости потихоньку таял, а ведь еще надо опросить персонал в ресторане «Калейдоскоп», откуда вышел со своей спутницей Громов перед пропажей денег. Еще он запланировал пройтись по барам и ресторанам в поисках татуированного парня, поэтому снова пришлось открывать карту и выстраивать маршрут. К счастью, ресторан располагался в самом центре и в паре кварталов от самого первого бара «Золотой лев», который он наметил себе для обхода в поисках татуированного. В «Калейдоскопе» от запахов еды из тарелок редких посетителей у него проснулся аппетит, но, открыв меню, опер захлопнул тяжелую кожаную папку обратно. Цены в ресторане были значительно выше средних, а блюда все больше авторской кухни, которую опер, любитель простой домашней пищи, понимал плохо. Лев пристроился на высоком табурете бара и заказал кофе. Бармен ловко соорудил чашку с пышной молочной пенкой и подвинул гостю:

– Прошу.

После пары глотков прояснилось в голове и исчез шум голосов семейства Прохоровых. Оперуполномоченный кивнул бармену, мельком показал удостоверение, а потом фотографию из поддельного студенческого билета:

– Видел вчера эту девушку вместе с мужчиной?

– С Громовым-то? – фыркнул бармен. – Конечно, видел.

– Он у вас часто бывает? Вы его знаете? – обрадовался Гуров разговорчивому свидетелю.

– Не часто, но регулярно, – хихикнул бармен. – Раз в два месяца заходит к нам с очередной невестой, мы уже его сценарий выучили. Сначала приводит сюда девицу и смотрит, заплатит она за себя или нет. У нас и официант его один и тот же обслуживает, которого Громов лично проинструктировал. Если дамочка что-то дорогое из меню заказывает, устрицы там или фуа-гра, то официант говорит, что сейчас блюда нет в наличии, и предлагает салатики, курицу, ну, в общем, что подешевле. На следующий день Громов сюда приходит кофе пить и жаловаться, что опять очередная продажная охотница на мужчин попалась, не годится в невесты ему. Еще ни одна за себя не заплатила, ну кроме вчерашней. Эта полностью весь счет оплатила после ужина, потом ушли они вместе. Скромница такая и на мордашку милая, но хитрая-я-я-я, – рассмеялся бармен.

– Почему ты так думаешь? – заинтересовался Гуров.

У парня за барной стойкой загорелся огонек в глазах:

– Одета она как монашка, черное платье в пол. Только это на первый взгляд, а если приглядеться, то оно так обтягивает все ее, – бармен показал руками округлые формы спутницы помощника депутата на себе, – прелести, что мы тут с парнями просто слюнями на нее истекли. Только она на простых парней и не смотрит, сразу видно – профи. Вся только вокруг своего депутата, Игорь то, Игорь се. Попробуй вино, давай я тебе галстук ослаблю, ты такой умный. И хохочет над каждым его словом, заливается, глаз с него не сводит.

– А уехали они вместе? – В телефоне появлялись все новые заметки.

– Да я даже не видел, уехали или ушли, – бармен пожал плечами. – Она вдруг деньги на столе оставила за весь счет с чаевыми, без сдачи, и на выход с Игорьком. У нас наплыв гостей в тот момент был, полная посадка, а они быстро-быстро –