Селеста между строк - Джессика Парк

Селеста резко отодвинула стул назад и помчалась к их столу.

– Я думал, вы ушли… – начал Мэтт.

– О господи, Селеста, прости! – взмолилась Джули. – Мне так жаль.

Она схватила ключи со стола и выбежала с веранды, почти не замечая ни столики, ни посетителей, ни официантов. Наконец она оказалась на стоянке.

Бей или беги.

Но ей было не за что биться. Да она и не могла это делать. У нее оставался только один вариант. Поэтому она убегала.

– Селеста!

Джастин бежал к ней, но она уже завела кабриолет и дала задний ход. На лице Джастина были написаны паника, замешательство и шок. Это было ужасно.

Селеста хотела притвориться, что его не существует. Хотела сбежать. Так она и поступила – вылетела со стоянки и поехала вперед. Она ехала вперед и вперед.

Когда переключилась с третьей передачи на четвертую, ей стало легче, но ее беспокоили светофоры. Тогда она выехала на трассу. Вести машину на пятой передаче оказалось еще приятнее. Селеста чувствовала себя сильнее. Она давила на педаль газа, пока не разогналась до скорости сто сорок километров, обгоняя машины, которые ехали для нее слишком медленно. Ощущение силы пьянило ее, а скорость освобождала. Она увидела океан слева от себя и поехала вдоль побережья, часто меняя полосу, оставляя прошлое за спиной. Это была настоящая гонка. Она будоражила чувства Селесты и отвлекала ее от мыслей. Дорога вывела ее за пределы собственной личности, а ей было нужно именно это. Сейчас она не могла себя выносить. Возможно, никогда и не сможет.

Но Селесте не удавалось выбросить из головы Картонного Финна. Она могла рассказать Джастину обо всем на свете, но только не об этом. Все ее существо охватил липкий стыд. Не важно, что она уже много лет жила без Картонного Финна. Факт оставался фактом: долгое время он являлся ее постоянным спутником. Это было ненормально, хоть тогда она и была гораздо младше. Селеста не могла это объяснить. И не могла над этим посмеяться. Даже сейчас – даже сейчас – она не могла посмеяться над ним. Потому что ей до сих пор не хватало картонной версии Финна. Он давал ей силу и умение справляться с трудностями, которых ей так не хватало после смерти брата.

Какой же она была слабой, в чем нуждалась в те дни. И как глупо было все, в чем она нуждалась сейчас, сейчас, в этот день, полный разрушений.

Прошло сорок минут, прежде чем Селеста затормозила у пляжа. Она снова могла дышать. Ее мысли обретали четкость.

Хлопнув дверцей, она стянула туфли и босиком пошла по раскаленному песку. Вероятно, ее ступни горели, но она все равно медленно двигалась вперед, шаркая ими по песку, пока не добралась до воды. Там Селеста упала на колени и потянулась к волне, накатившей на берег. Когда до воды оставалась всего несколько сантиметров, она отодвинулась назад. Волна отступила. Затем приблизилась еще одна, словно желая узнать, каково это – быть частью Селесты, а потом ушла назад. Как и все волны. Как и все люди.

Селеста заметила, что когда волна покидает песок, на нем ничего не остается. Ни следов, ни узоров – ничего. Как будто здесь никогда и не было океанской воды.

Ей нужно было поступить так же. Сделать вид, что этого года не было. Она просто вырежет его из памяти.

Но вдруг к ней подошел он. Джастин. Теперь ей придется вырезать и его.

Он опустился на колени.

– Селеста. Тебя трудно выследить, ты об этом знала? Мне самому нравится ездить быстро, но я упустил тебя из вида километров пятнадцать назад. Так что мне пришлось просто иди по берегу и надеяться тебя найти. Видимо, кабриолет все-таки был хорошим выбором. Он выделяется.

Еще одна волна – и еще одно прощание с покидающей ее водой.

– То есть, если бы ты ехала на «Хонде», найти тебя стало бы практически невозможно. Их здесь слишком много. Ты хочешь есть? Мы же так ничего и не поели. Ты, наверное, умираешь от голода. Я знаю хорошее местечко. Пойдем. Давай выбираться отсюда вместе. Я могу оставить здесь свою машину. Или как ты хочешь?

Селеста зарыла пальцы ног в мокрый песок, втирая твердые частички в кожу.

– Селеста, прошу тебя. Все в порядке. – Теперь он сел на песок – напротив Селесты, прямо на пути волны. – Почему ты не сказала мне, что поступила в Бартон? Я знаю, ты его не выберешь, но все равно нужно было сказать. Ты, конечно, пойдешь в Гарвард или в какой-нибудь другой отличный колледж, в который ты прошла. Но все-таки стоило мне сказать.

Чтобы все это закончилось, ей придется заговорить. Поэтому она заставила себя открыть рот.

– Я должна была многое рассказать тебе, Джастин. Чтобы ты понял, что тебе меня уже не спасти.

– О чем ты говоришь? – мягко спросил Джастин. Мягче, чем стоило, учитывая, что́ именно она собиралась сказать.

– Больше я не буду мечтать. Больше не буду притворяться той, кем не являюсь. И никогда не смогу по-настоящему стать.

– Я не понимаю.

– Ты что, не видишь? Твое представление обо мне затуманенно, так как ты думаешь, что у тебя есть ко мне чувства.

– У меня действительно есть к тебе чувства.

– Они не настоящие. Они построены на лжи.

– Я знаю, кто ты, и обожаю тебя.

– Нет. Я слишком дефектная. Мои странности не ведают границ. Я пыталась вести себя так, словно могу добиться нормального существования, получать нормальный жизненный опыт и выстроить нормальные отношения. Но это лишь фарс. Мое прошлое отражает всю суть меня, которая никогда не изменится. Возможно, сейчас ты считаешь мой характер забавным – даже интересным, – но скоро ты устанешь от меня, и все рассыплется в прах.

Она подняла на него взгляд.

– Я не хочу, чтобы это с тобой произошло. Наши отношения не способны выжить. Они не переживут меня.

Джастин побледнел и начал качать головой.

– Нет. Нет, не говори так. Нет, нет. Ты не можешь так поступить.

– Да. Могу. Я должна. Глубоко в сердце я слаба. Теперь ты узнал о Картонном Финне – о том, что я годами носила за собой картонную фигуру своего погибшего брата. Это ненормально. Моя слабость и хрупкость привели к тому, что отношения Мэтта и Джули разрушились. На самом деле я разрушила жизнь брата. Мэттью знал, что без него распадусь на части. Он наверняка прав: это могло случиться тогда, может случиться и сейчас. И не позволю тебе жертвовать собой ради меня – так же, как поступил он. А это рано или поздно произойдет.

– Что? О чем ты говоришь? – Теперь Джастина охватила паника. Он дышал прерывисто, а его голос дрожал. – Нет-нет! Я ничем не жертвую ради тебя. И ты не слабая! Как ты сама не видишь? Ты же правда не видишь, да? – Он поднялся на ноги и заходил перед ней взад-вперед. – В тебе больше внутренней силы, чем должно быть в человеке. Ты столько лет провела одна. Столько лет пряталась от других. У тебя не было друзей, не было никого, с кем ты могла сблизиться, поговорить и… и поиграть. Ты была одинока. Это наверняка было ужасно больно, но ты все преодолела и стала жить дальше. Чтобы оставаться вдали от людей, нужны силы. Ты храбрая, Селеста. И что, если ты нашла свой способ справиться с гибелью брата? И что, если он был не совсем обычным? Ты молодец! Это была умная мысль. Мне не важно, на что тебе пришлось пойти, чтобы преодолеть такой болезненный опыт.