Можжевеловый Холм - Девни Перри

департамент ищет. Тревога объявлена. Будем надеяться, что нам позвонят.

— А что, если я просто поеду в город? Может быть, я наткнусь на нее. Может, она пошла в магазин или за рождественскими покупками. Она сказала, что вернется до моего появления. Сейчас почти пять.

— Будет лучше, если ты останешься здесь, — сказала Уинн. — На случай, если нам понадобится информация.

— Ты можешь позвонить мне, — мои глаза слезились. — Пожалуйста. Пожалуйста, не заставляй меня сидеть здесь и смотреть. Если бы это был Хадсон…

— Хорошо, — она глубоко вздохнула. — Хорошо. Держи свой телефон поблизости.

— Буду, — я сделала шаг, но прежде, чем я смогла уйти, рука Нокса вырвалась и обхватила мой локоть.

— Подожди, милая.

— Что? — я повернулась. — Ты тоже идёшь?

— Мы должны рассказать Уинн всю историю.

— Какую историю? — спросила она.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять все по его лицу. Затем меня осенило, и мой желудок сделал кульбит.

Оливер. Мои родители. Женщина, которая пыталась шантажировать их ради денег.

— Думаешь, это связано? — спросила я Нокса.

— Я не знаю, — его лоб нахмурился. — Но, если это так, Уинн нужна правда.

Всё это время мы ждали, что мои родители свяжутся с нами. Мы терпели их молчание, надеясь на лучший исход. Но что, если это было ошибкой? Что, если бы Дрейк был мишенью в течение нескольких месяцев? Что, если бы мы могли предотвратить это?

— Мемфис, — Уинн положила руку мне на плечо, вырывая меня из моих мыслей. — Поговори со мной.

— В прошлом месяце, накануне Дня благодарения, мои родители появились в Куинси. Наши отношения… натянутые. Они приехали, потому что одна женщина шантажировала их. Она угрожала раскрыть имя отца Дрейка. Рассказать людям, кто его отец.

— Кто его отец? — спросила она.

Я посмотрела на Нокса.

Нокс был отцом Дрейка. По всем важным параметрам Нокс был отцом Дрейка.

У них просто не было общего ДНК.

— Его зовут Оливер Маккей, — сказала я, а затем рассказала ей всю историю.

Уинн положила руки на бёдра.

— Могли ли они забрать Дрейка? Оливер, его жена или её семья?

— Я не знаю, — может быть, он им всё-таки был нужен. А может, это было наказание жены Оливера за его неверность.

— Скорее всего, он у Джилл, — сказала Уинн. — Ты сказала, что она его любит. Хозяйка детского сада подтвердила, что Дрейк — её любимчик. Учитывая это, я думаю, что она, вероятно, перегнула палку. Она взяла его на прогулку в парк, в центр города или в гости к другу.

— Но… — Нокс озвучил сомнения, написанные на лице Уинн.

— Мне нужно знать, что случилось с женщиной в Нью-Йорке, — сказала она.

— Хорошо, — Дрожащими руками я пролистала свои контакты и нашла имя своего отца. Я набрала его и поднесла телефон к уху, затаив дыхание, когда раздался гудок. Моё сердцебиение было таким громким и сильным, что я почувствовала, как пульс пробивается по венам.

— Мемфис, — ответил он.

— Что случилось с женщиной, которая тебя шантажировала?

— Ты дала понять, что тебя не волнует исход. У тебя был шанс…

— Мой сын пропал, — мой голос надломился. — Что случилось? Пожалуйста.

— Что значит пропал?

— Просто скажите мне! — я выкрикнула эти слова, моя способность здраво мыслить начала ослабевать.

Прежде чем я успела услышать ответ отца, Нокс вырвал телефон у меня из рук.

— Говори. Сейчас же.

Слеза скатилась по моей щеке, когда я уставилась на Нокса. Его челюсть сжалась, а ноздри раздулись от того, что сказал мой отец. Затем он опустил трубку от уха и завершил разговор.

— Что?

— Он отказался платить. Сказал ей, чтобы она отвалила. С тех пор от неё ничего не слышно.

— О, Боже, — я поднесла руку ко рту, чтобы сдержать рыдания.

Как я могла быть такой глупой? В последние недели я позволила себе надеяться. Я позволила себе быть слепой. Мой отец никогда не собирался помогать мне. Ни разу.

Я уже собиралась рухнуть на тротуар, когда сильная рука обхватила меня за спину, удерживая на ногах.

— Он раскрыл её блеф. А она — его.

— У него есть её имя? — спросила Уинн.

Нокс покачал головой.

— Нет. Он не знает, кто она.

— Это моя вина, — прошептала я. — Я должна была разобраться с этим сама.

— Нет. Это не твоя вина, — Нокс взял моё лицо в свои руки, его большие пальцы яростно вытирали слезы. — Мы приняли это решение вместе.

— Это было неправильным решением.

Страдание на его лице только заставило мои слезы падать быстрее, — я знаю.

— Что нам делать? Где он?

— Мы найдём его, — Нокс притянул меня к своей груди, крепко прижимая к себе, пока говорил с Уинн. — Что нам делать?

— Я знаю, что вы не хотите этого слышать, но мне нужно, чтобы вы оба подождали.

Я зарычала в грудь Нокса, ужас перерос в разочарование и отчаяние.

— Я не могу сидеть в этой машине и ничего не делать. Я не могу смотреть, как матери заходят в садик и забирают своих детей. Я не могу.

— Идите в город, если хотите, — сказала Уинн. — Но у нас много людей, которые ищут Джилл. Я свяжусь с командой и скоро вернусь с обновленной информацией.

— Тогда пойдём, — он отпустил меня и взял за руку, потянув за собой по тротуару, когда мы направились в сторону Главной улицы.

Первые два квартала мои ноги были ватными и шаткими, но потом они начали согреваться, и мои шаги стали увереннее. Мы шли молча, но с каждым шагом приглушенный крик в моей голове становился всё громче.

Если мой отец не знал, кто эта женщина, которая пыталась его шантажировать, то был один человек, который мог бы.

Я остановилась так резко, что моя рука выскользнула из крепкой хватки Нокса.

— Что случилось?

— Мы должны узнать, кто была эта женщина. Даже если это не она, мы должны узнать, — время зарывать голову в песок прошло. Я совершила ошибку, думая, что в Монтане я была недосягаема. Возможно, это не имеет никакого отношения к шантажу, но я не собиралась рисковать.

— Ты собираешься позвонить Оливеру, — догадался Нокс.

Я кивнула и достала свой телефон, найдя номер, который я скрыла под вымышленным именем.

— Да, — ответил он, его голос был таким же холодным, как зимний воздух.

— Кто знает о нас?

— Никто.

— Кто-то, — поправила я. — Потому что кто-то пытается шантажировать мою семью деньгами, чтобы сохранить в тайне отцовство моего сына. Кто?

— Черт, — шипел он.

— Кто это, Оливер?

— Я не знаю.

Моя ярость разгорелась.

— Не смей мне лгать. Это касается моего сына. Я обещала тебе молчать, я ушла, но ты мне скажешь. Или