Убийство на вокзале. Сенсационная история раскрытия одного из самых сложных дел 19 века - Томас Моррис

пояснении: деньги, найденные закопанными у стены рабочего дома и под туалетом, были теми самыми деньгами, которые исчезли из кабинета кассира. Тем не менее мистер Курран не был в этом так уж уверен.

– Мистер Чемберлен, служащие и прислуга Бродстонского вокзала, такие, как вы, получают зарплату в четверг, как я полагаю, – начал перекрестный допрос мистер Курран. – Кто выдает им зарплату?

– Мистер Ходженс, суперинтендант железнодорожной полиции.

– А в то время, в ноябре прошлого года, где мистер Ходженс брал деньги?

– У мистера Литтла.

– Понятно. А в каком виде он обычно получал эти деньги?

– Он, как правило, давал мистеру Ходженсу зарплатный список, а также серебро, банкноты и золото из общих фондов в соответствии с суммой, указанной в списке.

– Как правило, сколько составляет эта сумма?

– Обычно две или три сотни фунтов.

Это был незначительный, но показательный момент. Мистер Курран продемонстрировал присяжным, что крупные суммы денег, сопровождаемые почерком кассира, могли быть найдены не только в кабинете мистера Литтла. Барристер защиты намеревался проверить на прочность любые домыслы, поставить под сомнение все, что только возможно.

Следующим по ступенькам к свидетельскому столу поднялся Уильям Таф, однако строитель пробыл там недолго, лишь подтвердив, что в день убийства в 16:50 он заходил в кабинет мистера Литтла, чтобы обналичить чек. Мистер Курран поднялся для перекрестного допроса, сделал паузу для убедительности, а затем спросил:

– Вы его не убивали, я полагаю?

– Я вам этого не скажу.

Раздался смех, мистера Тафа отпустили, а его место занял носильщик Уильям Макколи. Он сообщил, что в течение дня несколько раз заходил в кабинет кассира и что, когда он уходил в последний раз, в пять с небольшим, мистер Литтл оставался один. Один из младших адвокатов защиты, Уильям Сидни, спросил мистера Макколи, заметил ли он что-нибудь необычное во время последнего посещения.

– Нет, сэр. Сейфы ждали меня за прилавком.

– Что делал мистер Литтл?

– Я не заметил, сэр. Я просто взял сейфы и ушел.

– Что ж, сделайте то же самое и сейчас.

Защита, видимо, решила, что если от перекрестного допроса нет никакой пользы, то можно хотя бы немного позабавиться. Но когда Энн Ганнинг уселась в массивное кресло перед судьями, время для подобных вольностей прошло. Она в очередной раз рассказала о своих передвижениях по Дирекции в вечер убийства, в том числе о том, как видела свет из кабинета мистера Литтла около 19:30. Самое интересное началось, когда генеральный прокурор спросил, знает ли она Джеймса Споллина.

– Да, сэр. Я видела, как он мыл окна в зале заседаний и коридоре. Он также обклеивал обоями мою спальню и гостиную.

– Миссис Ганнинг, на площадке задней лестницы, рядом с кабинетом кассира, находится поворотное окно, – адвокат указал на него на одной из моделей, стоящих перед ним. – Если бы человек захотел попасть на крышу, он мог бы вылезти через это окно?

– Да, в этом нет ничего сложного.

– А вы когда-нибудь видели, как это делает подсудимый?

– Я неоднократно видела, как Споллин выходил таким образом.

Мистер Курран начал перекрестный допрос, заметив, что миссис Ганнинг, похоже, очень точно помнила свой маршрут вокруг здания, учитывая, что это было девять месяцев назад.

– Я рассказывала эту историю стольким людям, что уже никогда не смогу ее забыть.

– Полагаю, теперь вы можете сказать нам, сколько чашек чая вы выпили в тот вечер?

Его язвительность не дала желаемого результата: миссис Ганнинг лишь заметила, что всегда выпивает две чашки.

Мистер Курран поинтересовался, сколько человек могли попасть в кабинет кассира в нерабочее время.

– Любой человек, знающий дорогу, мог попасть туда до одиннадцати часов вечера, однако человек, незнакомый с планировкой, в жизни бы ее не нашел.

– Мой уважаемый и ученый друг, – указал мистер Курран на генерального прокурора, – предположил, что поворотное окно на лестничной площадке было использовано убийцей, чтобы скрыться. Существуют ли другие окна, через которые можно незаметно покинуть здание?

– Да, в холле возле кабинета управляющего есть окно.

– А есть ли вероятность, что в ночь убийства кто-то залез в это окно?

– Утром после убийства я увидела на подоконнике царапины, оставленные, судя по всему, сапожным гвоздем.

– И к какому выводу вы пришли в тот момент?

– Что какой-то человек спустился на платформу этим путем.

С невозмутимым спокойствием кошки, сбрасывающей с каминной полки фарфоровые безделушки, мистер Курран развенчивал неоспоримость фактов, представляемых обвинением. Споллин знал, как попасть в кабинет кассира, но ведь и многие другие знали, и какое значение имеет то, что он хорошо ориентировался на крыше, если убийца мог сбежать другим путем?

Бернард Ганнинг стал следующим свидетелем, но мало что смог сообщить, кроме ничем не примечательной информации о том, что он был знаком с обвиняемым в течение нескольких лет. Трудно было понять, почему обвинение вообще решило его вызвать, и еще более сомнительным этот ход стал выглядеть во время перекрестного допроса, когда мистер Ганнинг рассказал, что Споллин был далеко не единственным работником, знакомым с крышей вокзала, и он сам часто бывал там в сопровождении большой бригады помощников маляров. На доводах обвинения это, разумеется, крест не поставило, однако пользы от этого тоже было мало.

Мастер вагонного цеха Джеймс Брофи, напротив, после своего появления в полицейском суде провел полезное исследование. Рассказав о том, как он проник в кабинет кассира и обнаружил тело, он объяснил, как злоумышленник мог сбежать с крыши, спустившись по лестнице в туалет третьего класса на платформе вокзала. Мистер Фицгиббон спросил, сколько времени это могло занять, и Брофи ответил ему:

– Мне потребовалось две минуты и двадцать пять секунд, чтобы добраться до платформы из поворотного окна рядом с кабинетом мистера Литтла.

– Скажите, какое расстояние нужно для этого преодолеть?

– От двери мистера Литтла до подножия лестницы – сто пятьдесят три метра. От двери кабинета до поворотного окна – 12 метров, на которые у меня ушло двадцать пять секунд.

– А сколько еще от платформы до дома Споллина?

– Еще сто восемьдесят восемь метров. Мне потребовалось две с четвертью минуты, чтобы их пройти.

Мистер Фицгиббон перешел к расспросам Брофи о корзине с деньгами, которую он нашел на чердаке над локомотивным цехом. Барристер сделал все возможное, чтобы связать Споллина с этим тайником.

– Мистер Брофи, у подсудимого была мастерская в том же здании. Как далеко она находится от того места, где вы нашли корзину?

– Совсем рядом.

– Видели ли вы его поблизости до того, как был найден мешок с деньгами?

– Не могу сказать, что видел, хотя впоследствии он часто бывал там.

– Не могли бы вы быть более точным? Когда именно?

– На следующий день после того, как была найдена корзина. Полиция была в мастерской, где он обычно работал, и я увидел, как он заглядывает в ворота, вместо того чтобы заняться делом. Я спросил его: «Это ты, Споллин?» Он ответил: «Да. А кто эти люди там?» Когда я рассказал,