К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена - Елена Княжина

Оказывается, в кино мы шли целой компанией. Вместе с Юрой меня у станции метро встречали два незнакомых парня со своими девушками. Такими высокими, что я рядом с ними почувствовала себя кнопкой, хоть и надела предусмотрительно каблуки. Чему мои ноги совершенно не радовались.

Пока девицы, назвавшие себя «Китти, как кошечка» и «просто Ри» (при этом обладавшие исконно рязанской внешностью), выбирали фильм, парни сходили за пивом, колой и попкорном. Выбранный сеанс начинался в четыре, и я впервые занервничала. Оставалось только молиться, что комедия окажется короткой, в метро мне повезет, а черт хоть ненадолго, но опоздает.

– Только я конспекты дома оставил, Ласка, – шепнул Юра прямо в мое ухо, когда свет погас. – После фильма зайдем, и я тебе отдам…

И так это томно прозвучало, что я резко повернулась. Парень многозначительно подмигнул в темноте, и я потеряла дар речи. Мне, конечно, давно не семнадцать, но у нас ведь только первое свидание…

Да нет! Наверное, он и правда о конспектах, а я надумываю себе лишнее.

– Завтра в университет привези, – прошептала я, виновато улыбаясь. – Мне действительно нужно к шести вернуться.

Юра заметно скис, но через минуту взял себя в руки и, по-хозяйски обхватив меня за плечи, принялся хохотать над комедией. Настолько пошлой, что мои щеки, единожды сменив цвет на помидорный, так на нем и остановились.

Фильм оказался бесконечным. А может, просто время так странно растянулось. Я периодически ловила себя на желании проверить телефон – убедиться, что там нет десятка входящих от черта. Но Юра держал мою ладонь в своей и щекотно водил большим пальцем по запястью. Выхватывать руку было неудобно. Ощущения были странные: вроде бы и приятные, но какие-то… чужеродные.

Пары, сидящие по обе стороны от нас, самозабвенно целовались. И меня одолевала неловкость. Раз Юрка словил мой подбородок и попытался притянуть к себе, но я с идиотским хихиканьем увильнула от его поползновения.

Когда мы вышли из кинозала, часы в фойе показывали половину седьмого! Сердце тренькнуло в предсмертном всхлипе и пригрозило остановиться. Моя карета только что официально превратилась в тыкву.

– Господи, Юра! Я опоздала! – я выхватила у парня свое пальто и, путаясь в рукавах, принялась его натягивать.

– Не паникуй, Ласка. Еще детское время, – лениво пробормотал тот и попытался меня приобнять. Но я вырвалась из захвата и упрямо понеслась к выходу.

На парковке у кинотеатра стояло несколько пустовавших такси. Дорого, но к черту! В смысле, на такси к черту быстрее, а значит, это стоит своих денег.

Только бы он еще не вернулся! Только бы не вернулся!

Я почти нырнула в неказистый синенький фордик с шашечками, но ткань пальто натянулась и не дала сделать последний рывок.

– Стой… Лесь… – Юрка перехватил поудобнее мой рукав, развернул к себе и притянул поближе. – Так просто я тебя не отпущу…

Не успев ничего сообразить, я оказалась прижатой к его губам своими. Это было сейчас совершенно некстати! Где-то там, неподалеку от искрящихся небоскребов «Москва-Сити», меня дожидается Дрейк. Возможно, с ремнем! А мои нижние девяносто категорически против таких приключений…

Я зажмурилась и приняла неизбежное: Юра не собирался меня выпускать, а отталкивать его сейчас, при товарищах, было бы совсем некрасиво. К тому же я три года мечтала о его поцелуе.  Его руки на моей талии, мягкий язык, мятный вкус, сдобренный сладостью кока-колы… Не самое удачное сочетание, пожалуй, но мы ведь были в кино. То, что я не люблю газировку и попкорн, вовсе не значит, что все должны от них отказаться.

Проникнуться моментом и «распробовать» поцелуй не получалось. Панические мысли хаотично сновали в голове. Я проклинала себя за то, что добровольно подлетаю все ближе и ближе к краю пропасти. Если черт уже вернулся и не застал меня, мне грозит штраф. Наказание. А то и увеличение срока службы.

«Срока службы»! Пфф! Впору почувствовать себя бытовым прибором на гарантии…

Из-за напряжения, сквозившего в каждой мышце, и моей спешки, я вообще ничего не чувствовала. Будто мне в губы вкололи анестезию. Они проминались под Юриными, но прикосновения не отдавались ни жаром в животе, ни бабочками, ни прочими чешуекрылыми. Вообще ничем не отдавались.

Решив, что потерпела уже достаточно, я мягко отстранила от себя тяжело дышавшего парня. Теперь нужно улыбнуться, вежливо попрощаться и быстрее садиться в… В какое-то другое такси, потому что мое только что уехало с более шустрым пассажиром! Вот ведь невезение!

Окинув глазами парковку в поисках горящих шашечек, я забыла, как дышать. Потому что только сейчас заметила припаркованный прямо перед нами черный седан.

Водителя за рулем не было. Я даже успела обрадоваться, обнаружив пустой салон. Пару секунд наивно верила, что перепутала марку машины. А потом взгляд уткнулся в темную напряженную фигуру с каким-то красным огоньком в области лица.

Он стоял рядом с авто, прислонившись боком к пассажирской двери. Буравил меня глазами. И курил.

Искрящаяся оголенным проводом мысль – вероятно, предсмертная – проскочила в голове и поразила своей нелепостью.

«При мне Дрейк ни разу не курил. Почему же он делает это сейчас?».

Даррел бросил непотушенный окурок в снежную лужу, отстранился от машины, открыл дверь и выжидающе уставился на меня. Я, пробормотав что-то невразумительно-извинительное в Юркину сторону, покорно поплелась в мышеловку. Но перед Дрейком трусливо затормозила и вскинула глаза на сосредоточенное лицо, не выражавшее никаких эмоций.

– Садись, Олеся. Быстро.

Я мышкой проскочила мимо него, открыла следующую дверь и юркнула на заднее. Он не сдвинулся с места.

– Вперед садись.

Помотала головой, перекинула ремень и демонстративно защелкнула. На переднее мне страшно. Дрейк фыркнул, обошел авто, уселся в свое кресло, изрешетил меня колючим взглядом в зеркало заднего вида и завел двигатель.

В этот раз черт не гнал, наоборот, вел машину неспешно, внимательно и аккуратно. Будто сам хотел отсрочить момент, когда мы окажемся дома.

Я решила, что Дар дает себе время остыть, чтобы случайно не испепелить меня неловким прикосновением. Но получалось скверно. Я видела со своего места, как напряжены его пальцы на руле, как сжимается челюсть. Даже волосы на затылке стояли дыбом, словно наэлектризованные. Черт напоминал разъяренного, ощетинившегося зверя, сдерживавшего животные инстинкты из последних сил.

За всю дорогу я лишь дважды поймала его золотистые глаза в крошечном зеркале. И вроде страшилась их увидеть, и все равно упрямо направляла туда взгляд. Но, стоило столкнуться, как тут же переводила свои в окно.

Черт! Шварх! Драный нефилим! Как же крепко я вляпалась! Мне определенно стоило выучить какие-то новые адские ругательства. Имеющихся уже не хватало.