Спасенный любовью - Дженнифер Эшли

Она слышала визг, крики и чувствовала запах гари. А потом до нее донесся голос Изабеллы, отчаянно звавший ее, Элинор, по имени.

То и дело моргая из-за попавшей в глаза сажи, Элинор заставила себя приподняться и встать на ноги. Вокруг же лежали люди; многие из них стонали и плакали, а некоторые, как и она, уже поднимались.

Элинор озиралась в поисках Харта, но его нигде не было видно. Внезапно сквозь пелену дыма она увидела бегущих к ней Бет и Эйнсли. А испуганные няньки остались сзади, с детьми.

Но Элинор по-прежнему озиралась в поисках мужа, и ее сердце болезненно сжималось.

— Харт! — закричала она. И закашлялась от дыма. Сложив руки рупором, она побежала по платформе и снова закричала: — Харт! Харт! Харт!

А за спиной у нее Бет пронзительно кричала:

— Йен, где ты?!

Оказалось, что Йен тоже исчез.

Элинор видела, как телохранители Харта бегали среди толпы; они тоже его искали, бросаясь из стороны в сторону, и тоже не могли найти.

— Не знаете, где он?! — крикнула Элинор ближайшему из охранников.

Тот пожал плечами.

— Только что был вон там, вон там… — Охранник указал толстым пальцем на полуразрушенную платформу.

Оказалось, что одна из стен вокзала тоже исчезла. Повсюду валялись какие-то обломки и камни, и Элинор, подбежав к ним, начала их разгребать. Охранники стали помогать ей, и вскоре из груды мусора показалась человеческая рука. Мужчины тут же отодвинули самый крупный камень и извлекли из завала пожилую женщину. Та припала к груди Элинор и расплакалась.

Тут к ним подошел Мак. Кашляя от дыма и пыли, он прохрипел:

— Где Харт? Где Йен?

Элинор молча покачала головой. По ее лицу струились слезы.

Выругавшись сквозь зубы, Мак начал разгребать мусор, резким голосом отдавая приказания охранникам брата. Изабелла уже находилась рядом с Элинор, а вскоре к ним присоединилась и Бет.

Бет плакала, хотя и старалась сдерживаться.

— Он что-то увидел, — говорила она. — И побежал, чтобы предупредить Харта. Побежал, чтобы помочь ему.

К ним подошла Эйнсли и обняла Бет за плечи.

— Эл, Бет, вам обеим лучше уйти. Возможно, опасность еще не миновала.

Элинор покачала головой:

— Нет-нет, ведь инспектор Феллоуз должен был всех арестовать. Должен был всех найти…

— И он это сделал, — сказала Изабелла. — Об этом писали все газеты. Однако всегда найдутся другие негодяи…

— Но я не могу отсюда уйти, — заявила Элинор. — Не могу бежать в укрытие, когда люди ранены. Им нужно помочь. А вы с детьми езжайте домой.

Она должна была остаться. Должна была убедиться, что с Хартом все в порядке.

Она еще долго ждала, что Харт вдруг появится, а вместе с ним — и Йен. Ведь Йен был самым неунывающим человеком на свете… Но увы, ни один из них не появлялся.

А люди все прибывали и прибывали. Приходили женщины в белых фартуках и мужчины в темных одеждах, и все они спешили помочь пострадавшим. Передав пожилую женщину сестрам милосердия, Элинор устремилась к другим несчастным, нуждавшимся в помощи. А Мак и охранники продолжали ворочать глыбы.

Эйнсли наконец уговорила Бет уехать с ней. Няни благополучно вывели детей в безопасное место через другой конец вокзала. Изабелла несла Эйми, следуя за двумя другими дамами, шедшими в обнимку. Элинор же осталась помогать сестрам милосердия — она поддерживала людей, утешала их и перевязывала раненых.

В какой-то момент она увидела мужчину, чем-то похожего на Харта, и сердце ее подпрыгнуло в груди. Но это оказался не Харт, а инспектор Феллоуз. К нему тотчас подошел Мак, и они о чем-то заговорили.

Вокзал постепенно расчищали, раненых увозили, и вскоре толпа поредела, остались лишь те, кто помогал расчищать завалы. Под завалами то и дело находили людей, и, слава Богу, они еще дышали, когда их вытаскивали.

Но Харта и Йена нигде не было. С наступлением темноты значительную часть вокзала освободили от мусора и обнаружили зияющий провал, из которого разило нечистотами.

Мак с инспектором велели людям принести инструменты и копать дальше. Однако никаких следов Харта или Йена они не обнаружили.

Харт задыхался, тонул… И кто-то избивал его, нанося удары по спине и по ребрам.

«Только молчи. Не выдай, что тебе больно», — говорил он себе.

Было очень важно, чтобы отец никогда не заметил, что он сломался. Нельзя было позволить отцу победить. Старый герцог хотел сделать из сына своего раба — чтобы подчинялся его желаниям, какими бы они ни были.

«Нет, никогда. Даже если изобьет меня до полусмерти, я не буду ему подчиняться» — так всегда думал Харт.

Правда, старый герцог никогда прежде не пытался его утопить. Обычно лишь избивал березовой тростью или кожаным ремнем, иногда — подвернувшейся под руку палкой, достаточно надежной для такого дела; так случалось, если оба находились вне дома.

Превозмогая боль и туман в голове, Харт пытался вспомнить что-то хорошее, что-то такое, за что можно было бы уцепиться и отчего потеплело бы на сердце, несмотря на промозглый холод, его окружавший.

Харт открыл глаза. Или подумал, что открыл. Вокруг была лишь чернильная темнота.

А избиение продолжалось.

Сквозь туман в голове Харт вспомнил, как смотрел в багровое лицо разъяренного отца, целясь в него из ружейного ствола. А потом раздался грохот — оружие выстрелило. Этот грохот все еще звенел у него в ушах, но был ли жив его отец — он не помнил.

В животе у него забурчало, и он поднялся на четвереньки. Его тут же вырвало.

Продолжая стоять на четвереньках, Харт хватал ртом воздух, и его все рвало и рвало. Но хотя бы отец перестал наносить ему удары. Однако шум в ушах не прекращался.

Харт не мог вспомнить, как очутился в этом темном сыром месте, но был уверен, что это подстроил его отец.

«Я похороню тебя заживо, мальчик. Может, это научит тебя уважению», — часто говорил ему отец.

Внезапно он ощутил какой-то резкий запах. А затем к его губам прижали что-то холодное. В следующее мгновение рот обожгло какой-то жидкостью. Харт закашлялся, и тотчас же жидкость опалила горло и согрела желудок. И он почувствовал себя лучше.

Причем вкус оказался знакомым.

— Односолодовое виски, — прохрипел Харт.

Но рука, подавшая спиртное, не могла принадлежать отцу. Старик не предложил бы ему укрепляющий глоток виски, тем более столь превосходного. Но это явно был напиток из резервных запасов, доступ к которым имели только Маккензи.

— Черт подери, где я нахожусь? — пробормотал Харт.

— В подземелье, — ответил баритон рядом с ним. — В одном из коллекторов сточных вод среднего уровня.