Волк и конь - Андрей Каминский

судорогах, заливая кровью окрестные заросли. Однако вслед за первым псом подоспели и другие — и вскоре средь папоротников закружился визжащий и рычащий бело-серо-красный клубок.

Лишь наутро ошеломленные охотники нашли в лесу окровавленные останки Лупа Аквитанского — и никто не осмелился сказать, что на телах охотничьих собак, что привели людей на место его гибели, не было и следа холодного оружия — как не было его и при самом Лупе, лишенного даже клочка одежды. Зато следов волчьих зубов, жестоко рвавших собак, оказалось в избытке.

Никогда еще королевство франков не знало столь кровавой охоты — не каждая война уносила за ночь жизни двух королей сразу двух стран. Жизни обоих оборвались столь же неожиданно, сколь и таинственно: убийцу Гримоальда так и не нашли, а о смерти Лупа опасались говорить даже шепотом. Однако если лангобардов впереди ждала долгая и жестокая грызня за наследство погибшего короля, то своих подданных королева Отсанда очень скоро собиралась ошарашить новостью о своем браке с новым владыкой франков.

Эпилог

— Отрекаешься ли ты от идолов, от Водана, Тора и всех демонов, признаешь ли ты Господа нашего, Иисуса Христа, Истинным Богом, единым в трех ликах?

— Отрекаюсь и признаю!

— Во имя Отца и Сына и Святого Духа, крестится раб Божий...

Стоя по пояс в воде, Амальгар принимал свое крещение от самого епископа Виллехада. На берегу Весле собралась изрядная толпа — всем хотелось посмотреть, как принимает Христа последний Меровинг-язычник.

Для всего христианского мира Запада стала великим потрясением гибель сразу двух королей — Лупа, владыки франков, и Гримоальда, короля лангобардов. Сопоставимым событием, еще больше изумившим оба королевства, стало внезапное появление при дворе Амальгара, бастарда короля Хильперика, бывшего язычника и союзника «императора» Тюрингии. Сейчас Амальгар оказался под покровительством вдовствующей королевы Отсанды, которая заявила о своем намерении вновь выйти замуж.

— Слабое женское сердце будет вечно скорбеть по погибшему супругу, — говорила васконка, всем видом изображая вселенскую скорбь, — но ради блага королевства, чтобы не допустить новых усобиц, я соглашусь себя связать узами брака с этим юношей, единственным наследником королевского рода.

Сам Амальгар выражал такое же желание — также как и желание навсегда расстаться с языческими заблуждениями. Виллехад, воодушевленный открывшейся ему возможностью, завершить дело святого Ремигия крещением последнего франкского короля-язычника, также поддержал этот брак. Не возражала и знать, уставшая от войн и не видевшая более достойного кандидата на трон. Смуту вносил лишь герцог Ульфар, шурин погибшего Гримоальда, возглавивший лангобардов после смерти короля и громко заявлявший, что прежде чем короновать вчерашнего врага нужно разыскать убийцу Гримоальда. Однако герцога мало кто слушал, да и самому Ульфару все меньше оставалось резонов оставаться у франков, когда в самой Италии начиналась грызня за наследство умершего короля. Лангобарды покинули франков весьма озлобленными на недавних союзников, пока в Реймсе полным ходом шла подготовка к сразу трем церемониям: крещению Амальгара, его коронации и женитьбе на Отсанде. Все это произошло в один день — и знать, уже в который раз собравшаяся в Реймском соборе вновь громкими криками выразила поддержку новому королю.

...Да, о Боже, да! Отсанда, ты настоящая Фрейя в человеческом обличье!

В королевской опочивальне на покрывалах из розового шелка, сплетались два мокрых от пота обнаженных тела. Амальгар, лежал на спине, оглашая воздух похотливыми стонами, пока черноволосая голова размеренно двигалась над его бедрами, а полные губы супруги дарили ему небывалое наслаждение. Когда Амальгар готов был разрядиться, королева вдруг выпустила его плоть изо рта и, приподнявшись, впилась в губы мужа своими влажными остро пахнущими губами. Не давая молодому человеку опомниться, Отсанда оседлала его бедра и устроила безумную скачку, оглашая покои громкими криками.

Уже позже, когда молодой король окончательно выбился из сил, Отсанда, наконец, соскользнула с него и словно большая сытая кошка улегшись рядом с Амальгаром.

— Ну что, муж мой, — она потянулась, чтобы подарить ему еще один поцелуй, — все еще жалеешь, что мы покинули Реймс?

— Тебе разве откажешь? — с трудом переводя дух, усмехнулся Амальгар, — женщины Юга столь же настойчивы, сколь и неутомимы в любви.

— Тулуза — город солнца, вина и цветов, — томно протянула Отсанда, — здесь куда лучше, чем в этом унылом Реймсе. Совсем рядом моя родина и я научу своего мужа любить Васконию также сильно, как любит ее мой народ.

— Если все васконцы похожи на тебя, — сказал Амальгар, — значит я уже их люблю. Я думал начать свое правление с отвоевания Токсандрии и прочих земель захваченных Редвальдом...но с этим пока с этим можно и обождать.

— Конечно можно! — воскликнула