Женские лики Столетней войны - Елена Майорова

Его версия более реалистична, чем у Р. Амбелена. Он вводит в действие Анну Бургундскую, герцогиню Бедфордскую. Именно ей была доверена деликатная миссия установления девственности Жанны. Убедившись в непорочности девушки, герцогиня прониклась к ней глубокой симпатией. Анна нередко расспрашивала Жанну о многих вещах и в знак приязни подарила прекрасное платье, сшитое по мерке. Герцогиня распорядилась, чтобы «охрана и все прочие не смели причинять ей ни малейшего насилия». Но, как поясняет Сермуаз, такой интерес высокородной дамы к необыкновенной девушке не был спонтанным. Оказывается, и Анна, и Жанна-Дева принадлежали к Третьему францисканскому ордену. Анна могла договориться с королевой Иоландой, а через нее с Карлом VII о возможных уступках, которые будут сделаны. А на самом деле движущей силой всей интриги был римский папа Мартин V, который посчитал, что нескончаемая война англичан и французов вредит интересам церкви. Он приказал спасти героиню и тем самым умиротворить обе стороны.

Но в таком случае получается, что причисление Жанны-Девы к лику святых, объявленное Римско-католической церковью 9 мая 1920 г. – профанация? Оно стоило правительству Франции около 30 миллионов франков…

И беспристрастность Пьера де Сермуаза также вызывает сомнение: ведь он именует себя отдаленным, но прямым потомком героини Франции и рода д'Амбуаз. С другой стороны, вдохновленный фактом собственной причастности к славному прошлому, он мог отыскать такие источники, до которых не добрались исследователи, движимые лишь профессиональным интересом.

Наш соотечественник В. Устинов, знаток того периода европейской истории, который принято называть Столетней войной, прямо называет Жанну «дочерью Людовика Орлеанского». Он является сторонником версии о спасении Жанны и инсценировке ее сожжения. Но версия о ее чудесном спасении очень слабо сочетается с мифом о королевском происхождении девушки: разве что и французы, и англичане ну просто никак не могли допустить казни отпрыска королевского дома, хоть и незаконнорожденного.

Украинский последователь М. Герасимова, полтавчанин Сергей Горбенко, стоматолог по первому образованию и историк по второму, занимается изучением различных загадочных обстоятельств, имевших место в истории Франции. Его привлекает воссоздание внешнего облика видных исторических деятелей. Действительно, впечатление о человеке складывается не только по его делам и поступкам, но и по его манерам, привычкам, по тому, как он говорит, как выглядит.

Горбенко уже воспроизвел по черепу внешность святого Бернара и собирается восстановить истинный облик Людовика XI и его супруги Шарлотты Савойской. Но главное его призвание – расследование загадки Орлеанской девы и истории возникновения французского «государственно-церковного мифа о ней». По его мнению, «ее письма свидетельствуют о глубоких и обширных знаниях и о том, что она не могла быть безграмотной крестьянкой из Лотарингии». В то же время имеется множество свидетельств того, что Жанна не знала грамоты и научилась от матери лишь нескольким молитвам и основным постулатам христианской веры, а ее письма-обращения продиктованы. Лишь к концу своей короткой жизни она научилась ставить на пергаменте подпись, но чаще всего рисовала крест.

Озаботившись вопросом: «Кто вы, Жанна д'Арк?», С. Горбенко выдвинул на эту роль Маргариту Валуа, женщину-воина. Горбенко уверен, что Жанна – это дочь Карла VI и Одетты Шандивер, которую отец, опасаясь покушений со стороны Людовика Орлеанского, сторонники которого уже убили двоих его сыновей, воспитал для собственной защиты. Но оба дофина, Людовик и Жан, умерли от болезней в 1415 и 1417 гг., когда их дяди уже давно не было в живых. Арманьяки же как раз поддерживали королевскую партию.

Пока исследователь не спешит обнародовать результаты своих находок, «которые ошеломят мир», но, по его мнению, именно Маргарита является настоящей Жанной д'Арк.

Академик В. П. Эфроинсон, напротив, считает, что крестьянская девушка Жанна действительно существовала как феномен, поскольку обладала всеми признаками, характерными для редко встречающегося синдрома тестикулярной феминизации-Морриса.

Эта генетическая патология была впервые описана в 1817 г., но термин ввел Дж. М. Моррис только в 1953 г. Суть явления заключается в том, что особь с мужскими половыми гормонами обладает внешними признаками женщины.

Действительно, Жанна имела высокую, стройную, статную фигуру, с тонкой женственной талией, привлекательное лицо, длинные руки и ноги; общее телосложение отличалось несколько мужскими пропорциями[30]. Она очень любила физические и военные упражнения и была в них весьма искусна; более чем охотно носила мужскую одежду. Ей были свойственны экзальтированная религиозность, последовательный и стойкий героизм; во всех жизненных ситуациях она проявляла исключительную деловитость и поразительную прозорливость. «У нее никогда не было менструаций, – пишет В. П. Эфроинсон, – что по совокупности других особенностей позволяет нам через пять с половиной веков уверенно ставить Жанне диагноз тестикулярной феминизации-Морриса».

В детстве она несколько раз вместе с жителями Домреми принуждена была спасаться бегством и прятаться в лесах от англичан и мародеров, наводнивших округу. Это глубоко потрясло необыкновенного ребенка. Жанна преисполнилась «великой жалости к Франции». Но основной источник ее потрясающей стойкости, героизма, ума, рассудительности, здравого смысла, практической сметки в неожиданных ситуациях, исключительной выдержки заключен, по мнению академика Эфроинсона, именно в этом редком генетическом отклонении. Умственное развитие человека с синдромом Морриса намного выше, чем у среднестатистического мужчины. Сильная воля и высокий интеллект создают сверхженщину.

Жанна просто, ясно, не теряя веры, отвечала на пристрастные вопросы судей. Защищала себя умно, мастерски, точно находя ответы, свидетельствующие о ее незаурядности. Эта девочка восемнадцати лет, не умеющая ни читать, ни писать, часто повергала в смущение своих обвинителей, профессоров и магистров богословия.

Сразу же после пленения Жанны бургундцами инквизиция затребовала ее для разбирательства и суда. Генеральный викарий инквизиции обратился к герцогу Бургундскому со следующим посланием: «Как истинный католик, вы обязаны выкорчевать ошибки и покончить со скандалами против веры. Между тем из-за действий некоей женщины, именуемой Девственницей, было посеяно изрядно ошибок, вызвавших погибель множества душ. Поэтому данной нам римским святым престолом властью мы призываем вас под угрозой применения всех положенных наказаний препроводить в наше распоряжение указанную пленницу Жанну, решительно подозреваемую в совершении многочисленных еретических преступлений, для привлечения ее к ответственности».

Участь героини была предрешена. Она и сама видела, что спасения нет. Предвосхищая подвиг Яна Гуса, Жанна нашла в себе мужество взять обратно свое отречение и обречь себя на сожжение живой вместо гораздо менее мучительной смерти через повешение или «пожизненной» тюрьмы, из которой ее могли через некоторое время освободить победы Франции.