Придворные отморозки - Александр Тамоников

— Да-а! — только и смог ответить на несколько напыщенную, но идущую от сердца, что полковник прекрасно понял, речь бывшего офицера.

Вошел капитан, протянул аппарат спутниковой связи:

— Полковник Галкин на проводе, товарищ полковник!

— Спасибо, свободны!

Офицер связи вышел. Мовян обратился к Галкину:

— Приветствую тебя, Пал Палыч, Мовян беспокоит!

— Взаимно! Что понадобилось контрразведке в столь неурочный час?

— Да вот один человек с тобой поговорить хочет!

— Вот как? И что за человек?

— А ты сам определи, передаю трубку!

Егор взял прибор, похожий на обычную рацию с короткой гибкой антенной:

— Паша? Это Астафьев, узнал, чертила?

— Командир? Но откуда?..

— Из Моздока, из кабинета полковника Мовяна, он же с тобой только что говорил!

— Черт, все так неожиданно, что рамсы попутал! А что ты в Моздоке-то делаешь?

— Да вот соскучился по тебе, решил встретиться. Думаю, у нас есть о чем поговорить?

— Ну ты, Егор Васильевич, даешь! Ошарашил так ошарашил!

— Ну что, встретимся?

— Встретимся? — еще никак не мог прийти в себя от неожиданности полковник Галкин. — Ну конечно, о чем ты спрашиваешь? Вот только как тебя сюда, ко мне в штаб доставить? Дай-ка трубу Мовяну!

Егор передал аппарат полковнику контрразведки.

— Да?.. Так!.. Понимаю… Нет, этот вариант отпадает, — начали разговор между собой старшие офицеры, но на этот раз Егор слышал только Мовяна. — Нет, Паша, надо что-то другое… «Вертушка»? Погоди! Это вариант! Завтра, насколько мне известно, в Шали борты пойдут!.. Ну какие проблемы? Конечно, договорюсь, прямо к тебе на плац высадят. Все! До связи, Паша… Да ладно, свои люди — сочтемся!.. Пока!

Мовян отключил связь. Вызвал капитана, приказав:

— А теперь соедини меня с командиром эскадрильи «вертушек», прямо на внутренний телефон.

— Есть!

— Ну что? — спросил Егор, когда капитан в очередной раз вышел.

— Сейчас с летунами поговорю, потом и разложу все! Добро?

— Как скажешь. От меня здесь ничего не зависит.

Полковник достал пачку «Явы», Егор, в свою очередь, предложил тому «Marlboro».

— Ого! А говоришь, существуешь? Тот, кто существует, такие сигареты не курит. Все больше «Приму».

— Это досталось мне по случаю, а вообще ты правильно заметил, в основном я курю именно «Приму».

Их разговор прервал звонок. Мовян поднял трубку телефона:

— Коля? Это полковник Мовян! У тебя завтра борты на Шали идут?.. Вот и хорошо! У меня к тебе просьба: подсади пассажира. Но не просто подсади, а доставь его в окрестности Аргуна, к «Висле»… Сделаешь?.. Вот спасибо, дорогой!.. Во сколько?.. Хорошо! Обязательно будем, я провожу его! Все, Коля, я твой должник! Спокойной ночи!

Полковник положил трубку.

— Ну вот, кажется, и все! Сейчас пойдем со мной, у меня и переночуешь. Завтра в 5.00 нам нужно быть в эскадрилье. Вертолет доставит тебя прямо к твоему другу. Это все, чем я могу тебе помочь? — Мовян серьезно взглянул на Егора. — Подумай хорошенько.

— Славик! Если мне на каком-то этапе потребуется группа поддержки, это можно организовать?

— А вот это обсудим дома, поужинаем и обсудим. В первую очередь мне надо знать, в каком районе ты планируешь акцию, от этого и будем плясать! Идем?

— Ты хозяин, твоя воля — закон!

— Идем!

На выходе из штаба полковник приказал дежурному офицеру:

— Мою машину ко мне домой в 4.30! И без опозданий!

— Есть, товарищ полковник! Охрана обычная?

— Без охраны! Я далеко не поеду!

— Есть!

Офицер что-то черкнул в дежурном журнале, Мовян и Егор вышли из здания штаба.

На следующий день ровно в 5.00 группа вертолетов, состоящая из «Ми-8», двух «Ми-26», под прикрытием звена боевых «Ми-24М» взяла курс на Шали, с промежуточной посадкой «Ми-8» на вертолетной площадке N-ского полка, штаб которого дислоцировался недалеко от Аргуна.

Астафьева провожал, как и обещал, полковник Мовян.

— Славик, ты за «Нивой» назначь кого присмотреть. Она мне еще, думаю, пригодится.

— Нашел о чем думать! Тебе разве о машине думать надо? «Нива» что? Железка! А ты на кон жизнь ставишь!

— И все же.

— Да не волнуйся ты об этом! Поставлю твой вездеход в свои боксы. Будет цел, как девочка до свадьбы.

— Возьми документы на нее! Если придется остаться в горах, поощри кого достойного. Машина почти новая!

— Не каркай! Давай возвращайся! И о моем предложении подумай!

— О каком предложении?

— Здравствуй, праздник, Новый год, я пришел на елку! Я же вчера говорил, что готов тебя к себе в штат взять!

— А! Вот ты о чем? Обязательно подумаю.

Пилот «Ми-8», подходя к машине, сказал:

— Здравия желаю, товарищ полковник! Прошу пассажира на борт. Через пять минут взлетаем.

— Спасибо тебе, Славик! За все спасибо! Позвони Тофику и Вазгену. Знаю, переживают, особенно мой бывший прапорщик!

— Всем позвоню, все расскажу, что можно, не волнуйся. Удачи тебе, офицер!

— Удачной охоты желали у нас в Афгане перед рейдом по тылам «духов».

— Тогда удачной охоты! Буду с нетерпением ждать от тебя вестей.

Егор Астафьев, поправив на боку сумку, побежал, пригибаясь под вихрем, поднятым запущенным несущим винтом вертолета, и скрылся в чреве «Ми-8».

«Вертушки» одна за другой поднялись в воздух и, набирая высоту, взяли курс на юго-восток. Туда, где полыхал огонь войны.

Рано утром Карельского разбудил звонок сотового телефона. Он поднял трубку, сонным голосом спросил:

— Кто это?

— Кто, спрашиваешь, баран? Абдулла это, вот кто!

— Салам, Абдулла! — сразу утратив сонливость из-за агрессивного тона чеченца, поздоровался Андрей Викторович.

— Пошел ты со своим саламом знаешь куда? Туда, куда твой протеже Астафьев отправил твоих же самых лучших, проверенных и подготовленных бойцов, мать их! С одним справиться не смогли! Что это значит, Карельский?

— Абдулла, ты можешь не кричать? Я тебя и так хорошо слышу. А насчет своих людей я еще не знаю подробностей.

— Тебе только с проститутками забавляться и баб валить, скотина, — продолжал натиск возмущения Абдулла, — элементарного дела сделать не смог! Где твои люди? Где Астафьев? Где его труп? Я жду ответа!