Придворные отморозки - Александр Тамоников

— Ни хера ты не понял! Если тебя решили бы подставить, то грохнули бы втихую и все дела, а труп в печь!

— Еще не вечер!

— Перестань, Карельский! Говорю тебе, ты нужен Хозяину, как и Хованский, и на вас он строит свои планы, а значит, никто тебя трогать не будет. Хозяин боится, что Вишняков взял бы тебя в оборот и выбил все, что ты знаешь! А он это мог сделать в любую минуту! Отсюда и экстренное решение о выводе тебя из игры! Неужели не ясно?

— Посмотрим! И сколько мне здесь предстоит кантоваться?

— Столько, сколько нужно! Что, без баб тяжело будет? Ничего, онанизмом погрешишь немного! На зоне баб тоже нет, и сидят там долго! Обходятся как-то! Привыкай и ты! — Абдулла засмеялся. — Ладно, шучу я, но предупреждаю, люди, что будут с тобой, не для отдыха наряжены. Они будут следить за тобой! Смотри, не сделай глупости. Убивать не будут, а вот калекой на всю жизнь оставить могут. А тебе это надо?

— Что твой Хозяин думает об Астафьеве?

— Во-первых, наш Хозяин, а во-вторых, тебя это не касается! А вот и ребята мои подкатили!

К машине Абдуллы подъехала «десятка», из нее вышел крупный парень, подошел к двери начальника. Тот вышел на улицу:

— Салам, Марат! Все нормально?

— Салам, Абдулла! Нормально!

— Продуктами затарились плотно?

— Недели на две хватит!

— Хорошо, разгружайтесь, потом с клиентом познакомлю и проинструктирую!

Прибывшие молодые крепкие парни начали выносить из машины пакеты, свертки, баулы, ящики с пивом и минеральной водой. У них было и оружие — автоматы «АКСУ».

Карельскому определили черную комнату, без окна, поставили там кровать.

— Ну вот и все, Андрей Викторович, апартаменты, конечно, не как у тебя дома, но временно потерпишь, счастливо оставаться! До скорой, надеюсь, встречи! Марат! — позвал Абдулла старшего. — Проводи меня!

Тот вышел из дома следом за начальником.

— Марат! Ни в коем случае не упусти русского! Это приказ Хозяина! Будет дергаться, успокой, припугни, но, смотри, не убей случайно! Пощады тогда не жди!

— Я все понял, Абдулла!

— Машины спрятать, сидеть дома, связь со мной только в экстренном случае! По деревне не шастать! И вообще чтобы дисциплина была на уровне, с тебя спрошу! Все, свободен!

Марат вернулся в дом. Абдулла по спутниковой связи доложил Хозяину, что его приказ в отношении Карельского выполнен, и, поднимая за автомобилем облако пыли, ушел по грунтовой дороге к шоссе, ведущему в город.

Вечером того же дня Дмитрий Петрович Вишняков узнал, что исчез Карельский. Оставив дома охрану, взяв с собой две объемные сумки, выехал на личном автомобиле в неизвестном направлении. И после этого о нем ни слуху ни духу!

Вишняков вызвал Рудакова:

— О Карельском знаешь?

— Да, доложила охрана!

— И что скажешь по этому поводу?

— Одно скажу, сука твой Карельский, Дмитрий Петрович! Он работал на похитителей, он и Вику им сдал! И о своих людях, пошедших за Астафьевым, сообщил кому надо. То, что пацаны погибли, его работа, уверен!

— Но почему? Зачем? Ты мне это объясни.

— Деньги, Дмитрий Петрович! «Чехня» перекупила его с потрохами, и все дела!

— У тебя, как у начальника службы безопасности, факты против него есть?

— Он слишком хитер, чтобы дать против себя компрометирующий материал.

— А тебе не приходит мысль, что его, как и Графа, Ганса и Крюка, также могли убрать?

— Кто?

— Ты меня спрашиваешь? Или я должен задать этот вопрос?

— Извини! Если бы он был чист и чувствовал опасность, то обратился бы за помощью к вам, а не побежал бы из города, — переходя с «ты» на «вы», ответил Рудаков, указывая на очевидное. — Вещи же свои он дома не оставил? Значит, планировал слинять. Или ему дали на это команду. Он спешно покинул дом после того, как ему кто-то позвонил! Знать бы, кто сделал этот звонок…

— А почему его телефоны не прослушиваются? — спросил Вишняков.

— Основные прослушиваются, а вот сотовые он менял чуть ли не каждый день. Последний, например, приобрел позавчера. Сам понимаешь, никакой возможности заложить в трубу «жучок» в таких условиях мы не имели.

— Не нравится мне все это. Будем считать, что Карельского мы упустили, но это предвестие каких-то очень нехороших перемен, нутром чую! Надо усилить охрану и вообще все хорошо обдумать! Но главное, и я молю господа об этом, чтобы Астафьев сумел выполнить поставленную перед ним задачу! Тогда, уверен, все прекратится.

— Согласен! А охраной я займусь особо! С завтрашнего дня переведу ее в режим усиленного несения службы. Думаю, это не будет лишним.

Егора на вертолетной площадке полка встречал сам полковник Галкин. Винтокрылая машина, на минуту коснувшись бетонки и дав возможность Астафьеву покинуть борт, тут же взмыла вверх, догонять своих небесных собратьев.

Павел тут же подошел к Егору, не дожидаясь, пока уляжется пыль от винтов.

— Командир! Вот кого не чаял увидеть здесь!

Друзья обнялись.

— Ну пойдем ко мне, удобств минимум, сам понимаешь, но ничего, мы привычные, и стол уже накрыт, и водка стынет!

Офицеры прошли через плац полка, мимо штаба в командирскую палатку. Там посередине стоял стол, накрытый по-фронтовому: бутылка водки, алюминиевые кружки, открытые банки с тушенкой, рыбные консервы, кое-какая зелень и хлеб.

— Присаживайся, командир! Если бы ты знал, как я рад тебя вновь увидеть! Тогда, на вокзале, все так быстро произошло, что и в памяти не отложилось, так, какой-то эпизод. Сам-то как? На «гражданке»? — спросил Галкин, разливая водку по кружкам.

— Мне не надо, Паш! — остановил его Егор.

— Что так? — не понял Павел.

— Нельзя мне, Паша.

— Не понимаю, но подчиняюсь! А я немного выпью, если ты не против?

— Да ради бога!

Полковник выпил граммов сто, предложил Егору закусить вместе с ним. Астафьев от пищи не отказался.

— Так ты не ответил, Егор, как устроился на «гражданке»?

— А никак, Паша! Пошел на дно! В прямом смысле слова. Жена загуляла, я запил, семья распалась, Галина в поисках шикарной жизни трагически погибла. Я продолжал катиться вниз, пока обстоятельства не остановили.

— Встретил другую женщину?

— Если бы так… Хотя можно, наверное, и так сказать!

Егор закурил, печально и задумчиво глядя в колыхающийся на ветру квадрат окна в брезенте.

— Что же произошло? — осторожно спросил Павел.